— Это насчет вашего мужа.
Келли резко остановилась.
— Марк? Что вы знаете о Марке?
— Давайте пойдем в местечко поспокойнее. Здесь слишком много народу.
Из переговорного устройства донесся голос секретарши:
— Мистер Кингсли, мистер Хайолт просит его принять.
— Зовите.
Интересно, что нужно здесь приятелю Эндрю? Но Таннер ничем не выдал тревожных мыслей.
— Добрый день, Джон. Рад вас видеть.
— Добрый? Скорее адский! Что это за напасть на нашу компанию? Похоже, кто-то убивает всех подряд! Да что тут делается, черт возьми?
— Именно это мы и пытаемся узнать. Я не верю, что внезапная гибель троих сотрудников — простое совпадение. Кто-то задумал уничтожить репутацию компании. И этого человека — или группу людей — следует найти и остановить. Полиция согласилась сотрудничать с нами, и я пригласил частных детективов, поручил им узнать о последних днях жизни погибших. Я бы хотел, чтобы вы прослушали запись бесед со вдовами Ричарда Стивенса и Марка Харриса. Хотите?
— Конечно.
— Это Дайана Стивенс.
Таннер нажал кнопку, и на экране появилась Дайана. В правом углу побежали кривые графика, подскакивая и вновь опускаясь с каждым словом Дайаны.
Что вы знали о связях мужа с наркодилерами?
Что… о чем вы говорите? Ричард никогда не имел никакого отношения к наркотикам.
Линии графика оставались ровными. Таннер нажал кнопку быстрой перемотки.
— А это миссис Марк Харрис, мужа которой то ли столкнули с Эйфелевой башни, то ли он сам прыгнул вниз. Пока неясно.
Экранная Келли непонимающе смотрела на собеседника.
А Марк никогда не говорил об Ольге?
Мистер Кингсли, что все это значит?
Парижская полиция обнаружила записку в кармане вашего мужа. Там упоминается о награде за какую-то информацию. Записка заканчивалась словами: «Люблю, Ольга».
Даже не знаю, что…
Но вы сами говорили, что он всем делился с вами.
Нет! Только не мой Марк!… У него не было от меня секретов!
В правом углу экрана бежали ровные линии. Изображение Келли исчезло.
— Что это за график? — спросил Джон Хайолт.
— Анализатор голосового напряжения. Регистрирует микротреморы человеческого голоса. Если подозреваемый лжет, модуляции аудиочастот усиливаются. Это последние разработки. В отличие от полиграфа прибор не требует подключения датчиков к допрашиваемому. Я уверен, обе женщины говорили правду. Их нужно защитить.
— От чего? — нахмурился Джон. — Что им грозит?
— Я считаю, что они в опасности, поскольку хранят в подсознании больше информации, чем это им кажется. Обе были счастливы в браке и близки с мужьями. Убежден, что время от времени в разговорах проскальзывало нечто очень важное, чему они тогда не придали значения. Но детали наверняка отложились в мозгу. Всегда есть шансы, что они в любое время могут вспомнить, и тогда их жизнь повиснет на волоске, потому что убийцы их мужей, скорее всего, задумали расправиться и с ними. Я сделаю все, чтобы уберечь их.
— Пустишь за ними хвост?
— Это вчерашний день, Джон. На дворе век электроники. Я держу квартиру Стивенсов под круглосуточным наблюдением: камеры, телефоны, микрофоны — словом, все. Мы используем все имеющиеся в нашем распоряжении средства, чтобы их охранять. Едва кто-то попытается напасть на миссис Стивенс, мы получим сигнал и придем на помощь.
Джон Хайолт ненадолго задумался.
— А как насчет Келли Харрис?
— Она живет в отеле. К сожалению, мы не сумели попасть в ее номер заранее, чтобы все подготовить. Но я посадил в вестибюле своих людей, и при малейших признаках опасности им дан приказ действовать.
— Таннер немного помялся, прежде чем добавить: — Я хочу, чтобы КИГ установила награду в пять миллионов долларов за информацию, которая будет способствовать обнаружению и аресту тех, кто за это ответственен.
— Погоди-ка, Таннер! — вскинулся Джон. — По-моему, это совершенно не обязательно! Мы сами сможем решить эту проблему…
— Прекрасно. Если компания не возьмет это на себя, я предложу награду от своего лица. В конце концов, мое имя отождествляют с КИГ, — жестко отрезал Таннер. — И кто бы ни стоял за этими убийствами, он должен сидеть за решеткой. Он ответит мне за все, что тут происходит!
— Значит, вы солгали? — яростно прошипела Келли. — Почему же…
— Я лишь хотела поговорить о нем.
— У меня нет на это времени, леди, — бросила Келли, поднимаясь, и решительно зашагала к двери.
— Постойте! Мне кажется, что у нас с вами одна беда и, вполне возможно, мы сумеем друг другу помочь.
Келли остановилась.
— О чем это вы толкуете?
— Прошу вас, сядьте.
Келли неохотно вернулась на свое место.
— Валяйте, что там у вас.
— Я хотела спросить, не…
К ним подошел официант с меню в руках:
— Что угодно, леди?
Поскорее убраться отсюда.
— Ничего, — буркнула Келли.
— Два кофе, — заказала Дайана.
Келли, вызывающе глянув на нее, соизволила обронить:
— Мне только чай.
— Да, мэм.
Официант кивнул и отошел.
— Понимаете, мы с вами… — снова начала Дайана. У столика возникла маленькая девочка:
— Нельзя ли получить ваш автограф?
— Ты знаешь, кто я? — удивилась Келли.
— Нет, но мама говорит, что вы знаменитость.
— Она ошибается.
Девочка разочарованно отошла. Дайана озадаченно уставилась на Келли:
— Я тоже должна знать, кто вы?
— Нет. И я терпеть не могу, когда чересчур любопытные особы суют нос в мою личную жизнь. Так что все это означает, миссис Стивенс?
— Дайана, пожалуйста. Я слышала, что с вашим мужем случилось нечто ужасное.
— Его убили.
А Марк никогда не говорил об Ольге?
— Моего мужа тоже убили. Он, как и ваш, работал на КИГ.
— И это все? — нетерпеливо спросила Келли. — Да ведь там работают тысячи людей. Если бы они одновременно простудились, вы назвали бы это эпидемией.
Дайана подалась вперед:
— Послушайте, это очень серьезно. Прежде всего…
— Простите, но я действительно не в настроении, — перебила Келли, поднимая сумочку.
По кафетерию неожиданно эхом пронесся голос Дайаны:
— В комнате было четверо.
Женщины испуганно обернулись на звук. Он несся из укрепленного над стойкой телевизора. Шел старый репортаж из зала суда. Дайана стояла на свидетельском месте.
— Один из них был привязан к стулу. Двое стояли по бокам, а мистер Алтьери, кажется, допрашивал его.