Она сразу же заметила на улице с десяток агентов.
Ребята Фреда Деллрея окружили дом, где жила Шейла Горовиц. Обычное здание из серого кирпича, стоящее рядом с корейским рестораном. У дверей ресторана повар, усевшись на ящик из-под бутылок, нарезал кружками морковь, без особого интереса наблюдая за тем, как соседнее здание оцепляют вооруженные автоматами люди.
Сакс нашла Деллрея в парадном, с пистолетом в руке, изучающим список жильцов.
«Ш. Горовиц. 204»
Деллрей похлопал по своей рации.
— Мы на частоте четыреста восемьдесят три и четыре.
Защищенный канал, используемый Бюро при проведении специальных операций. Сакс настроила свою рацию, а Деллрей тем временем посветил маленьким фонариком в почтовый ящик Горовиц.
— Сегодня почту никто не вынимал. У меня такое предчувствие, что дама дома. Наши ребята заняли пожарную лестницу и устроились с микрофонами и камерами на соседних этажах. В квартире они никого не видели. Однако засекли какое-то ворчание и царапанье. Звуки нечеловеческие. Тут я вспомнил, что у нее живут кошки. Ну он и голова, что подумал о ветеринарах. Я имею в виду Райма.
«Мог бы и не уточнять», — подумала Сакс.
На улице завывал ветер, затягивающий небо над городом черными тучами, похожими на огромные синяки.
— Всем доложить о готовности, — прорычал в рацию Деллрей.
— Красная группа. Заняли пожарную лестницу.
— Синяя группа. Мы на первом этаже.
— Принято. Группа наблюдения, что там у вас?
— Пока ничего определенного. Принимаем слабые инфракрасные сигналы, но это что-то или кто-то остается неподвижным. Может быть, это спящая кошка, а может быть, раненый человек. А может быть, включенная лампа. Впрочем, не исключено, что это наш объект. Он находится в глубине квартиры.
— А вы что думаете? — вмешалась Сакс.
— Кто это? — послышалось из рации.
— Управление полиции Нью-Йорка, номер пять-восемь-восемь-пять, — ответила Сакс, называя номер своего значка. — Я хочу знать, как, по вашему, подозреваемый находится в квартире?
— Зачем тебе это? — спросил у нее Деллрей.
— Мне нужно чистое место. Если ребята из наблюдения считают, что Танцора в квартире нет, я зайду туда одна.
Стремительно ворвавшиеся в помещение бойцы отряда специального назначения — вероятно, наиболее эффективный способ уничтожить на месте преступления все улики.
Задумчиво посмотрев на нее, Деллрей нагнулся к стебельку-микрофону.
— Наблюдение, ваше мнение?
— Наверняка мы сказать не можем, сэр, — ответил невидимый сотрудник.
— Знаю, что не можете. Но что вам подсказывает ваше чутье?
Пауза.
— Я думаю, он смылся. В квартире чисто.
— Отлично. — Деллрей повернулся к Сакс. — Но с тобой пойдет один боец. Это приказ.
— Хорошо, только я буду первой. Пусть прикрывает меня от двери. Пойми, этот тип нигде не оставляет никаких улик. Нам нужно найти хоть что-то!
— Отлично. — Деллрей кивнул своим бойцам. — Даю добро на вход в квартиру.
Один из агентов меньше чем за тридцать секунд разобрал замок входной двери.
— Подождите! — поднял руку Деллрей. — Вызов от Центральной, — выслушав сообщение, он сказал в микрофон: — Выделите им частоту, — затем агент повернулся к Сакс. — С тобой хочет поговорить Линкольн.
Через мгновение молодая женщина услышала в наушниках голос криминалиста:
— Сакс, что ты сейчас делаешь?
— Ну, я как раз…
— Послушай, — его голос был полон беспокойства, — не заходи в квартиру одна.
Пусть сначала ребята из спецназа убедятся в том, что там все чисто. Ты же знаешь порядок.
— Меня будут прикрывать…
— Нет, пусть сначала в квартиру войдет спецназ.
— Наружное наблюдение уверено, что Танцора там нет, — солгала Сакс.
— Этого недостаточно, — не отставал от нее Райм. — Помни, с кем мы имеем дело. От Танцора всего можно ждать.
Опять это. Райм, прекрати.
— Он не мог предвидеть, что мы так быстро найдем его убежище, — теряя терпение, произнесла она. — Есть надежда, он не замел за собой следы. Мало ли что мы сможем здесь обнаружить — отпечаток пальца, стреляную гильзу. Черт побери, даже его кредитную карточку!
Молчание. Линкольн Райм редко бывал таким неразговорчивым.
— Райм, прекрати меня пугать, хорошо?
Он ничего не ответил, и у Сакс вдруг мелькнула мысль, что ему как раз хочется ее запугать.
— Сакс…
— Ну что?
— Будь осторожна, — неуверенно произнес Райм.
Неожиданно на лестнице появилось пять бойцов в бронежилетах и касках с черными автоматами в руках.
— Я захожу в квартиру. Остаюсь на связи.
Сакс пошла следом за бойцами, думая не столько о пистолете в правой руке, сколько о чемоданчике с оборудованием и инструментами в левой.
Раньше, в те дни, которые Линкольн Райм сейчас мысленно называл «До того», он очень любил ходить. Прогулки пешком действовали на него успокаивающе. Неторопливые гуляния по Центральному парку или парку Вашингтона, быстрый марш по Фэшн-дистрикт. О да, Райм постоянно делал остановки, в основном чтобы пополнить свою коллекцию. Но аккуратно упаковав образцы почв, растений или строительных материалов и записав источник их происхождения, криминалист снова трогался в путь. И так он нахаживал многие мили.
Одним из самых раздражающих последствий травмы стало то, что Райм лишился возможности давать выход внутреннему напряжению. Вот и сейчас он был вынужден ограничиться тем, что закрыл глаза и, стиснув зубы, почесался затылком о подголовник инвалидного кресла.
Не выдержав, Райм попросил Тома налить виски.
— Разве Вам не нужно сохранить трезвую голову?
— Нет.
— А по-моему, нужно.
«Пошел к черту!» — мысленно ответил ему Райм, крепче стискивая зубы. Тому придется чистить окровавленные десны, вызывать стоматолога. Райм и на него выплеснет свою желчь.
Где-то вдалеке прогремел гром. Свет на мгновение мигнул.
Райм представил себе: Сакс во главе отряда специального назначения. Разумеется, она права: ворвавшись в квартиру, бойцы безнадежно испортят все улики. Но все-таки криминалист до смерти за нее боялся. Сакс слишком безрассудна. Ему не раз доводилось видеть, как она в кровь царапает кожу, выдирает волосы, грызет ногти. Скептически относившийся к психологии (он считал ее чем-то сродни черной магии), Райм тем не менее видел, что Сакс работает на износ. Как-то раз она прокатила его в своем спортивном автомобиле. Они неслись со скоростью сто пятьдесят миль в час, а Сакс переживала, что плохие дороги Лонг-Айленда не позволяют ехать вдвое быстрее.
Криминалист вздрогнул, услышав ее шепот.
— Райм, ты здесь?
— Удачи тебе, Амелия.
Молчание. Затем:
— Не надо имен, Райм. Это дурной знак.
Он попытался было рассмеяться. Жалея о том, что назвал ее по имени, недоумевая, почему он так поступил.
— Иди.
— Я у входной двери. Ее вышибут тараном. Все заняли исходные позиции. Ребята из наблюдения действительно считают, что Танцора здесь нет.
— Ты надела бронежилет?
— Одолжила у одного фэбээровца. У меня такой вид, будто вместо лифчика я надела коробку из-под кукурузных хлопьев.