Забродов сочувственно усмехнулся, но выходить из машины пока что не стал, ограничившись тем, что перегнулся через соседнее сиденье и опустил стекло с правой стороны.
Дама в зеленом боа между тем завершила то, что она считала осмотром двигателя, и беспомощно огляделась по сторонам. Она, вероятно, полагала, что, заметив ее затруднение, к ней немедленно слетится целая толпа бескорыстных помощников, движимых чисто рыцарскими побуждениями. Но заставленный автомобилями переулок был пуст, а Забродов по-прежнему не спешил на помощь, хотя это и давалось ему с некоторым усилием: он твердо решил, что досмотрит кино до самого конца и вмешается только тогда, когда это станет по-настоящему необходимо.
Глубоко, полной грудью вздохнув, дамочка решительным жестом забросила за плечо болтающийся конец своего боа («Из кикиморы оно у нее, что ли?» – с нездоровым любопытством подумал Забродов), снова склонилась над двигателем и осторожно запустила в него обе руки. Иларион с интересом наблюдал за тем, как она дергала проводки, пробовала приводные ремни и совершала прочие бессмысленные движения, рассчитанные на то, что закапризничавший двигатель сжалится, одумается и заведется. При этом Забродов не забывал поглядывать по сторонам: по его расчетам, помощь должна вот-вот подоспеть – если, конечно, он правильно понял смысл происходивших у него на глазах событий.
Он не ошибся. В тот самый момент, когда дама в боа, отчаявшись устранить поломку, вынырнула из-под капота, держа на отлете испачканные руки, возле нее затормозила бежевая «шестерка» весьма преклонного возраста. Из нее выбрался прилично одетый молодой человек и, заранее улыбаясь, направился к терпящей бедствие дамочке. Иларион удивился: это был совсем не тот парень, которого он видел несколько минут назад. Впрочем, его удивление вскоре прошло: приглядевшись, он увидел своего небритого знакомого за рулем «шестерки».
– Извините, – вежливо обратился молодой человек к владелице малолитражки. – Я вижу, вы терпите бедствие. Может быть, я смогу вам помочь?
– Не заводится, представляете? – сказала дамочка. – Все было нормально, и вдруг – раз, и не заводится… А вы в этом разбираетесь?
– Вам повезло, – скромно сказал молодой человек. – Видите ли, у меня своя мастерская по ремонту иномарок, так что, думается, я вас как-нибудь выручу.
– Правда?! – обрадовалась дамочка. – Да вас же сам Бог послал! Я же во всех этих железках ничего не понимаю. Прическу вот испортила, испачкалась вся… Главное, без толку.
– Ну еще бы, – сказал молодой человек, озабоченно изучая двигатель малолитражки. – Не хотелось бы вас огорчать, но, кажется, ваш инжектор приказал долго жить. Редкий случай.
«А главное, дорогостоящий», – подумал Иларион, открывая дверь своей машины. Ему уже приходилось слышать об этой новой разновидности «ненавязчивого» российского сервиса, но сам он сталкивался с придорожными шакалами впервые.
Пока Иларион закрывал дверцу, разминал ноги и не торопясь шел к месту событий, молодой человек уже успел смотаться к своей машине за инструментами. Он как раз собирался, вооружившись хромированным торцовым ключом, приступить к снятию инжектора, когда Забродов вежливо отодвинул его в сторону и, сказав: «Позвольте», склонился над двигателем.
– В чем дело? – зло поинтересовался молодой человек. – Вы мне мешаете!
– Я только взгляну, – миролюбиво ответил Иларион. Смотреть, по правде говоря, было не на что: ему все стало ясно с первого взгляда.
– Вы профессионал? – еще неприветливее спросил молодой человек.
– Это смотря в какой области. Что касается автомобильных двигателей, то здесь я скорее любитель.
– В таком случае, дядя, вам лучше заняться своим делом.
– Вы не знаете, о чем просите, – не кривя душой, сказал Иларион.
– И потом, в какой-то степени я уже занимаюсь своим делом. Ну-ка…
Он шевельнул локтем, окончательно отодвинув молодого человека от машины, и без усилий насадил на патрубок инжектора болтавшийся в сторонке шланг.
– Попробуйте теперь, – сказал он даме в боа, которая, ничего не понимая, стояла рядом и переводила недоумевающий взгляд с него на молодого человека и обратно. По ее густо накрашенному лицу было видно, что ее так и подмывает задать какой-то вопрос, и она, наверное, не промолчала бы, если бы знала, что спросить.
Но вертевшийся у нее на языке вопрос еще не приобрел конкретной формы, и она молча юркнула за руль.
– Слышь, ты, специалист, – сквозь зубы процедил молодой человек, на глазах утрачивая последние остатки интеллигентной приветливости, – тебя кто сюда звал? Че те надо, а? По ушам давно не получал? Не видишь, люди работают!
– Люди? – с милой улыбкой переспросил Иларион. Молодой человек, похоже, хорошо понял смысл его улыбки. Это было неудивительно: тот, кто кормится обманом, должен хорошо разбираться в людях и вовремя чувствовать запах жареного. Собеседник Илариона обладал достаточно тонким обонянием. Выражение его лица изменилось буквально на глазах.
– Даю пятьдесят баксов, – тихо сказал он, осторожно протягивая руку к трубке, которую только что поставил на место Иларион. – За инжектор я с этой крашеной курицы не меньше двух сотен сниму… Ну хочешь, возьми половину, хотя это уже будет грабеж.
До трубки он так и не дотянулся. Иларион аккуратно взял его за запястье и, выглянув из-за поднятого капота, с улыбкой кивнул «крашеной курице»:
– Заводите.
Двигатель завелся с пол-оборота и застучал ровно и мощно. Иларион проверил, надежно ли сидит трубка, и опустил капот одной рукой, другой продолжая крепко сжимать запястье «специалиста».
– Коз-зел, – процедил тот и рванулся в сторону, одновременно попытавшись ударить Илариона свободной рукой.
Забродов сжал его запястье немного сильнее. Молодой человек сказал «э-к» и присел от нестерпимой боли. Его лицо побледнело, губы искривились в гримасе. Второй «специалист», до сих пор мирно сидевший за рулем «шестерки», поняв наконец, что дело неладно, выбрался из машины и торопливо двинулся к ним, держа на виду увесистую монтировку. Иларион полез свободной рукой в карман, вынул сигарету, сунул ее в зубы и принялся чиркать зажигалкой. Сигарета сразу сделалась рябой от мелких капелек дождя, зажигалка все время гасла на ветру, но Забродов продолжал невозмутимо чиркать колесиком, словно не замечая приближавшегося с монтировкой в руке «автослесаря». «Зря я это, – подумал он. – Умнее было бы просто дать этому умнику пинка в зад, пусть бы шел с миром. Какой-то я в последнее время раздражительный. Неужели и впрямь старею?»
Небритый парень в кожаной куртке нерешительно замахнулся монтировкой, больше надеясь на психологический эффект этого угрожающего жеста. «Ой!» – сказал Иларион и пнул его в голень носком ботинка, не оставляя своих попыток раскурить сигарету. «Слесарь» зашипел от боли, выронил монтировку и запрыгал на одной ноге, схватившись руками за ушибленное место.
– Странные вы ребята, – миролюбиво сказал Иларион. – Все у вас не как у людей. Я понимаю так: взялся бить, так бей, взялся чинить машины – чини. Несерьезно это, ей-богу.
Он выплюнул размокшую сигарету и разжал пальцы, которыми стискивал запястье одного из своих противников. Противники, подумал он с оттенком горечи, наблюдая за тем, как парень, приплясывая на месте, растирает отдавленное запястье. Какой-то восточный мудрец сказал, что о человеке лучше всего судить по его врагам. Если отныне вот это – мои враги, то мне есть о чем задуматься.
Через несколько секунд поле так и не состоявшегося сражения очистилось.