А за спиной слышался шум базара:- Штаны, покупайте штаны из Сингапура! Только одна дырочка на колене. Прокурил кубинской сигарой!И вдруг раздался Васькин бравый голос:- Свитер, свитер! Только что из Японии! Солнышкин удивлённо повернулся. Он хотел сказать, что свитер не из Японии, а из Сибири и что связала его бабушка. Но Васька подмигнул Солнышкину и снова закричал:- Только что из Японии, только что из Японии! Вокруг шумела торговля. Лысый старичок совал в руки Солнышкину старые ходики с кукушкой и приговаривал:- Бери! Сто лет куковали и ещё сто куковать будут!Мужчина в ватнике держал в руках банку с цветными рыбами. Солнышкин хотел было остановиться, но рядом появилась толстая тётка и закричала:- Попугай! Говорящий! Жаль, как родного сына, да деньги нужны!В клетке вертелся белый попугай с изодранным хвостом. А продавала его старая спекулянтка, потому что попугай выдавал все её тайны. Он и сейчас выпаливал её слова: "Загоню дурака! Доведёт до милиции! Загоню дурака, доведёт до милиции!"
Солнышкин так и не оторвался бы от этого зрелища. Но вдруг Васька крикнул кому-то:- Стёпа, здоров! - и полез обниматься с рыжим толстяком.- Здорово, здорово, Васенька! - отвечал рыжий. - Что делаешь?- Продаю свитер!- Ха-ха, твой товар - моя покупательница! - сверкнул рыжий золотыми зубами. - Давай жди! - И он исчез в толпе.- Свитер! Свитер из Японии! - ещё громче затараторил Васька. - Из Японии!Через несколько минут толстяк выбрался из толпы с маленькой седой женщиной.- Бери! - сказал он ей. - Что надо! Из Японии.- Ну нет, - сказала женщина. - Это не японский, а из чистой сибирской шерсти. Будет подарок племянничку!Она отсчитала пять пятёрок, завернула свитер в газету и пошла к лестнице.Васька спрятал деньги в карман, хлопнул Солнышкина по плечу и подмигнул Стёпке: "Начинается весёлая жизнь".
ВЕСЁЛАЯ ЖИЗНЬ
- Куда теперь? - спросил Стёпка.- Туда! - показал весёлыми глазами Васька вниз, на ресторан "Золотой кит", - Солнышкин хочет угостить старых моряков! Так ведь я говорю, Солнышкин? Он тут же спохватился: - Я не представил тебе моего друга. Знакомься, Солнышкин, это лучший матрос парохода "Даёшь!".- Артельный, - подсказал Стёпка. - Вся кладовая в наших руках! - И он подбросил в руке звякнувшую связку ключей.
Солнышкин живо вспомнил пароход "Даёшь!", но Васька снова заговорил.- Представляешь, - сказал он, - Петькин и Федькин не хотели пустить его даже к трапу! Стёпка возмутился.- А человек в море хочет, в матросы!- Да мы их - за борт, а его возьмём! И ночевать он сегодня будет в моей каюте. - И Стёпка снова подбросил в руке связку ключей.- В каюте? - спросил осторожно Солнышкин, и сердце у него громко застучало.- В моей! - сказал Стёпка.- И койки там подвесные? - поинтересовался Солнышкин.- Настоящие. Всё как в кино! Солнышкин даже не верил такому счастью. Между тем друзья подходили к старому, обшарпанному зданию, на котором было написано:"Золотой кит". Из подвальчика доносилась музыка. Пиликали скрипки, пищал кларнет, и крякал аккордеон.- Так ты угощаешь нас, Солнышкин? - спросил Васька и поставил ногу на ступеньку.- Конечно! - воскликнул Солнышкин и заглянул в дверь. Ему хотелось на славу угостить этих добрых моряков.- Спасибо! Большое спасибо, Солнышкин! - раскланялся Васька. - Только тебе самому придётся нас подождать. Вечером гражданам до шестнадцати лет вход сюда воспрещён!Растерянный Солнышкин хотел было сунуть голову в дверь, но мрачный швейцар в чёрной ливрее и белых перчатках так решительно направился к нему, что Солнышкин отпрянул. А день уже подходил к концу. Накатились прохладные сумерки, и по всей бухте открыли глаза ночные фонарики. На кораблях зажглись огни. И в подвальчике, у ног Солнышкина, вспыхнул свет.У Солнышкина похолодели нос и уши. Он заглянул в окно и сквозь занавеску увидел своих друзей. Они сидели за столом у самого окна.
Перед ними громоздились тарелки с бутербродами, а посреди стола стояли кружки с пивом.- За удачу! - сказал Васька и поднял кружку.- За Солнышкина! - хихикнул Стёпка, проглотив бутерброд с красной икрой.Солнышкин хотел уже стукнуть в окно и потребовать хоть кусок хлеба. Но тут за его спиной раздался укоризненный голос:- Ай-яй-яй, молодой человек...Солнышкин оглянулся. На него с доброй усмешкой смотрел невысокий старичок в морской форме. Солнышкин, краснея, отошёл от окна и сделал вид, что прохаживается.А между тем, пока он прохаживался, в подвале происходили следующие события.Стёпка допил последнюю бутылку пива и пробормотал:- Хочу спать, пошли в каюту.- Сейчас, только закушу, - сказал Васька и ткнул по ошибке вилкой в толстую лапу артельщика.- Ого-го! - взвыл Стёпка. - Этак ты меня ночью укокошишь якорем! Нужен ты мне, друг нашёлся!И когда Солнышкин в третий раз заглянул в окно, он увидел, как Васькина рука, на которой было написано "Дружба - закон моря", врезалась в Стёпкин глаз так, что по всему ресторану разлетелись искры. Один из бывалых моряков с криком "Полундра!" даже бросился заливать огонь пивом. А Васька и Стёпка тут же вылетели на улицу.Наверное, оба друга так и легли бы под ноги прохожим. Но навстречу им бросился Солнышкин, и они вдвоём повисли на его плечах.- Солнышкин! Солнышкин! - плакал Васька. - Спаси меня, Солнышкин! Тону! Закон моря! Матрос должен спасать своего капитана. Слышишь, вода?Рядом и вправду булькало и плюхало, как в трюме. Это переливалось пиво в брюхе артельщика.- Тону! - кричал Васька.- Тонешь, давно тонешь! - раздался вдруг насмешливый голос.Сбоку подкатила милицейская машина. Из неё выпрыгнул молодой лейтенант, открыл заднюю дверцу и затолкал в неё обоих друзей, освободив Солнышкина от тяжёлой ноши.- Спасём! - сказал лейтенант. - Обязательно спасем!И машина скрылась в темноте.
КАЮТА СТАРОГО РОБИНЗОНА
Солнышкин присел на порог и стал думать, где бы устроиться на ночлег. Как вдруг опять услышал голос:- Ай-яй-яй, молодой человек! И не стыдно? Он обернулся и увидел прежнего старичка в морской форме. Это был известный всем морякам старый инспектор океанского пароходства Мирон Иваныч. Больше всего на свете он любил море. Отправляя в океан пароходы, он мечтал о кругосветном плавании. Но так и не смог за всю жизнь выбраться в путь. Его и теперь приглашали в плавание, но он показывал на свои галоши и говорил:- У меня теперь одно плавание. Мои старые баржи делают две мили в сутки. Одну из дому сюда, вторую - обратно.Звали его ещё Робинзоном потому, что жил он в старом доме один. Но вспоминали его на всех морях. Вывел в люди он многих моряков. А тех, кто мечтал о плаваниях и пароходах, старый инспектор узнавал за квартал.- Ай-яй-яй, мечтали о море и чуть не попали в милицию? - сказал Солнышкину Мирон Иванович.- А вам какое дело? - угрюмо буркнул Солнышкин.- А я ищу матроса на судно, которое отправляется в кругосветное плавание. Только вежливого...- Мне не до шуток, - невесело ответил Солнышкин.- Тем лучше, - улыбнулся старик. - Будем знакомы. Робинзон. Старый Робинзон... - И он протянул руку.- Солнышкин, - удивлённо ответил Солнышкин.- Ну, вот и хорошо, Солнышкин. Разрешите мне пригласить вас в свою каюту. На моём корабле нет креветок и виски. Но голландский сыр, чашка чёрного кофе и мягкая постель всегда найдутся.Всё-таки Солнышкину везло!Робинзон заложил руки за спину, и они стали подниматься по сопке, на которой Солнышкин уже побывал сегодня с Васькой. Только вместо облака на ней сидела громадная луна, окружённая звёздами, и заливала всё жёлтым-жёлтым светом.