— Что — я? Потому что я умный? Потому что я король среди мужчин?
— Вы король шиворот-навыворот. Стоит женщине поцеловать вас, и вы превращаетесь в лягушку.
— У нас с вами этого не случилось. Может, попробуем еще разок?
Он посмотрел на нее, и Карен показалось, что он готов поцеловать ее прямо здесь, посреди зала. Но он не стал целовать ее, и Карен не могла скрыть своего разочарования.
Поздно вечером они снова были одни в «их» комнате. Когда она вышла из ванной в своей целомудренной белой ночной рубашке, Мак стоял у окна и смотрел в ночь.
— Ванная свободна, — сказала она.
— Я сейчас ухожу, — сурово произнес он.
— Почему? — к своему ужасу, вдруг спросила Карен и невольно закрыла рот рукой. Ее не касались его планы, — Хорошо, — согласилась она и притворно зевнула. — Увидимся утром.
Он схватил ее за плечи.
— Карен, это не то, что вы думаете.
— Я вообще не имею права задумываться о ваших поступках. Вы свободный человек.
Мак стремительно прижал ее к себе и не выпускал все время, пока говорил.
— Я должен уйти отсюда, иначе я не оставлю вас в покое. Я знаю, что не смогу сдержаться.
Он вышел, не дав ей времени ответить.
— Пусть будет так, — обратилась Карен к закрытой двери. — И что дальше? На следующей неделе опять работа, и вы забудете о своем маленьком романе с одной из секретарш. И это к лучшему: вам не придется опасаться, что я подам на вас в суд.
Карен легла, но заснула только после того, как выместила свою злость на толстой диванной подушке, разделявшей кровать на две половины.
Она заснула так крепко, что не слышала, как Мак вернулся и лег в постель; она не почувствовала, как он осторожно поцеловал ее в лоб, прежде чем самому начать борьбу с бессонницей.
Глава 4
Оглушительные крики разбудили Карен в рождественское утро. Уверенная, что начался пожар, она отбросила одеяло и уже хотела соскочить с кровати, но сильная рука Мака удержала ее.
— Это дети, — пробормотал он, уткнувшись носом в подушку.
Крики все нарастали, и Карен попыталась высвободиться и встать, но Мак еще крепче держал ее и даже заставил лечь. Ночью разделявшая их диванная подушка сползла к ногам, а может быть, кто-то из них намеренно ее подвинул, и теперь Карен оказалась совсем рядом с Маком.
Рука Мака подобралась сначала к подушке Карен, а потом погрузилась в ее волосы. Он по-прежнему лежал, уткнувшись в подушку, но Карен видела его блестящие темные волосы и ощущала исходившее от его тела тепло. В комнате стоял полумрак, и шум за дверью казался теперь очень далеким.
Наконец он повернулся к ней, приблизил свое лицо к ее лицу, свои губы к ее губам и шепнул:
— Это Рождество, детвора всегда устраивает шум на праздники.
— Я была единственным ребенком в семье. На Рождество мы сначала завтракали, и только потом я открывала подарки.
— Угу, — ответил Мак, целуя ее теплыми со сна губами.
С прикосновением его губ ушли куда-то одинокие годы, и опять, как прежде, рядом с ней был теплый сонный человек, который привычным жестом заключил ее в объятия. Это было вполне естественно. И потому она придвинулась к нему, вытянулась рядом, обвила его шею руками и с энтузиазмом ответила на поцелуй.
Внезапно дверь распахнулась настежь и в комнату ворвались двое ребятишек, в мгновение ока они очутились у кровати, размахивая игрушками над Маком и Карен в опасной близости от их голов. В руках у девочки была коробка с Барби, наряженной в вызывающее платье, и с приданым, которому позавидовала бы любая «ночная бабочка». У мальчика в коробке был игрушечный поезд из нескольких вагонов.
Несмотря на возникшую неразбериху, Мак продолжал целовать ее в шею как наиболее доступное место, поскольку она смотрела вверх, на детей.
Прежде чем Карен успела произнести хоть слово, в комнате появился еще один ребенок — с самолетом в руках, он стремительно подбежал к первым двум, споткнулся и налетел на них. Кукла, поезд, дети — все вместе обрушилось на кровать и на Карен и Мака. Последовал пронзительный вопль девочки, кричавшей, что ей сломали куклу, а тем временем мальчики на полу с помощью кулаков выясняли, кто первый кого толкнул. Карен встала с кровати и принялась собирать игрушки с пола и кровати.
— Осторожно, — предупредила она Мака, — у вас в ухе кукольная туфля на высоком каблуке.
— Ничего, мне не привыкать, — проворчал он, недовольный тем, что им помешали.
Карен собрала детей и игрушки и отправила их за дверь.
Когда они остались одни. Мак заложил руки за голову и стал наблюдать за Карен, которая двигалась по комнате, собирая свою одежду.
— Наши дети будут лучше воспитаны, — заметил он. Карен никак не могла найти пояс от халата.
— Я очень надеюсь, что наши дети будут такими же счастливыми и раскованными и .. — Она остановилась, покраснела, взглянула на Мака, который улыбался ей с кровати, и поспешно скрылась в ванной, чтобы там одеться.
Но Мак выскочил из постели и удержал ее, прежде чем она успела закрыть дверь.
— Куда это вы, «единственный ребенок»? Так вы пропустите самое главное!
— Я не могу идти в ночной рубашке и халате!
— Но все будут одеты именно так, — сказал он, схватив со стула свою майку и увлекая Карен за собой.
Мак оказался прав. Внизу, у елки, царил хаос, везде возвышались груды разорванной бумаги, и куда бы ни упал взгляд, повсюду были дети. Взрослые сидели на полу в окружении пакетов и коробок и обменивались подарками, стараясь не обращать внимания на крики и беготню детей.
— А, вот и наши неразлучники, — приветствовал их кто-то. — Идите сюда скорей и посмотрите, что вам принес Санта-Клаус.
— Судя по их довольному виду, Санта их уже посетил, — сказал кто-то еще, и Карен отпустила руку Мака, которую крепко сжимала.
Через минуту она уже сидела на ковре среди других гостей и вороха лент и бумаги рядом с полной подарков красной садовой тележкой, ручка которой была украшена бантом. К счастью, никто еще не открыл подарков, купленных вчера ею и Маком, и теперь она радовалась им вместе с теми, кому они предназначались. Но Карен очень удивилась, когда около нее стала расти гора пакетов, каждый с биркой с ее именем и именем дарителя, но если она благодарила такого человека, тот с изумлением смотрел на Мака.
Карен быстро разгадала хитрость Мака, который сидел рядом с ней и с простодушным видом распаковывал подарки.
— Вижу, вы были очень заняты, пока я сидела в парикмахерской, — сказала она так тихо, чтобы никто ее не услышал; было ясно, что это он купил для нее все подарки, но приложил к каждому карточки своих друзей.
Мак и не стал отпираться, а только улыбался и, прищурившись, поглядывал на нее сквозь густые черные ресницы.
— Как вы оцениваете мой вкус? — спросил он. На полу вокруг и на коленях Карен лежали удивительно красивые и дорогие вещи, и среди них музыкальная шкатулка, кашемировый свитер, золотые серьги, три пары носков ручной вязки, серебряная рамка для фотографий.
— А что подарил вам я? Что-то не припомню! — обратился к ней Стив. Они с Кэтрин отложили на день свое свадебное путешествие, чтобы побыть с гостями.
— Сейчас посмотрим, — пообещала Карен, разглядывая бирки. — Нашла! Похоже, вы преподнесли мне бикини.
— Неужели бикини? — удивился Мак при всеобщем смехе и покраснел. — Ладно, Стив, я тебя прощаю, — улыбнулся он, но жестом собственника обнял Карен за плечи.
Кузина Стива долго внимательно наблюдала за Карен и потом сказала:
— Знаете, Карен, я была знакома со всеми невестами Мака и могу теперь признаться, что ни одна мне не нравилась, но вы мне очень симпатичны. Вы единственная из них, кто смотрит на Мака с любовью во взоре.
— Просто я забыла надеть контактные линзы, и поэтому… — начала было Карен, но смолкла, когда все зашикали на нее, и опустила глаза. Рука Мака еще сильнее сжала ее плечи.
— Так когда же свадьба? — спросил кто-то.
— Как только я сумею уговорить ее. Посмотрите, она даже не носит моего кольца.
— А может быть, твое кольцо сносилось оттого, что ты надевал его на палец стольким женщинам? — заметил Стив, и все снова засмеялись.
Как раз в этот момент в комнату вошла Рита, мать Стива.
— Перестаньте, вы смущаете Карен! Лучше идемте со мной, мне нужна помощь на кухне, — остановила она шутников.
К величайшему удивлению Карен, комната мгновенно опустела. Словно по мановению волшебной палочки в ней не осталось ни единого существа мужского пола, молодого или старого, только девушки, женщины и горы подарков и мятой упаковочной бумаги.
— Действует безотказно всякий раз, — усмехнулась мать Стива. — А теперь, дамы, мы можем посплетничать на свободе.
Со смехом женщины разошлись по комнатам, чтобы одеться и приступить к работе. В спальне Карен сложила подарки на кровать и задумалась. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы догадаться, что все подарки, и не только рождественские, для нее купил Мак. Она спросила у женщин, какие же подарки получили от невесты остальные подружки, и узнала, что подарки им были отправлены еще на прошлой неделе. Как, разве Карен ничего не получала?