Даша с тех пор на Спивакова ходит. А Ирина бывала в Большом зале, когда после института распределилась в консерваторию преподавать английский язык. Сколько времени уже там не работает. Наверное, лет двадцать. В Международный дом музыки на Таганке недавно ходила. На концерт той самой соседки. Удовольствие оказалось не из дешевых. Спасибо, конечно, большое, за такое приглашение! И радости почти никакой. Не понравился Ире этот концерт. К тому же билет, растерявшись от цен, она купила себе подешевле, и звуки туда, где она сидела, доходили волнами — одни слишком громко, другие вообще пропадали. Асам зал напомнил ей сауну, разве только с органом. Кстати, надо потом поинтересоваться! Марлинскому Дом музыки нравится? Многие музыканты этот зал очень ругают. Вернее, два зала — малый и большой. Говорят, играть там неудобно, и акустика плохая. Однако публика была шикарная. Чуть ли не в вечерних туалетах. В Большой зал консерватории раньше ходили поскромнее. Но тогда и шикарной публики, в нынешнем понимании, не существовало.
Ирина набрала Дашин номер.
— Ой, сама тебе собиралась звонить! — объявила подруга. — Куда ты пропала? Два дня не разговаривали.
— Замоталась, — ответила Ирина. — И ученики замучили.
— Давно тебе твержу, поднимай ставку за урок и сокращай количество.
— Куда же я ее подниму, — вздохнула Ирина. — У нас стандартная такса. Взвинтишь цену — уйдут к другим.
— Тебя не переспоришь, — с досадой бросила подруга. — Дело хозяйское, надрывайся. Хотя, честно сказать, не пойму, зачем так мучиться? Ты же одна. Запросы скромные.
— Родителям надо помогать и племянникам.
— У племянников свои родители есть. Развели детский сад, пусть сами и крутятся. Тем более что старшая группа этого детского сада сама уже зарабатывает.
— Права ты, Даша, конечно, — согласилась Ирина. — Но Катька, старшая моя племяшка, скоро сделает меня бабушкой, представляешь?
— Нашла чему радоваться, — не разделила ее восторг подруга. — Я, например, с ужасом думаю, что у меня когда-нибудь появятся внуки! Ты только представь. Иду я, вся такая молодая и красивая, а какой-нибудь карапуз кричит мне: «Бабуля!» И все! Конец! Каждый сразу понимает, сколько мне лет. К счастью, мой Жорка весь в учебе и девочками пока не интересуется.
Ира хмыкнула. Блажен, кто верует! Она совсем недавно видела Дашиного сына Георгия в обнимку с очень симпатичной девушкой. Выдавать она его, однако, не собиралась. Тем более Жора слезно просил не рассказывать матери. А то она, мол, расстраивается, когда он отвлекается от учебы.
— Конечно, я понимаю, — с грустью продолжила Дарья. — Когда-нибудь внуков не миновать. Но я уже для себя решила: вот появятся, запрещу им называть себя бабушкой! Пусть зовут Дашей!
— И ты от этого почувствуешь себя моложе? — прыснула Ира.
— Представь себе. И ничего не вижу смешного. Ну хватит о грустном. Рассказывай, что у тебя интересного?
— Да вот посоветоваться хочу. В чем пойти в Большой зал консерватории.
— Эко тебя последнее время на музыку пробрало! Опять кто-то из дома позвал?
— И да и нет.
— То есть? — Ответ явно заинтриговал Дашу.
— Да, потому что меня пригласил Настин отец, Давид Марлинский. Он завтра с оркестром играет. А нет, потому, что сам он в нашем доме не живет. Только в гости пришел.
— Так, значит, Настя тебя на его концерт пригласила?
— Нет. Самолично. Мы с ним сперва в лифте застряли. А позже он Настю у меня ждал.
Подруга на том конце провода поперхнулась. И впрямь предсказуемая реакция. Ирина даже ощутила какое-то удовольствие, и от этого ей самой стало немного стыдно.
— Везет же некоторым, — тем временем возбужденно говорила Даша. — Живут в доме, где знаменитости по лифтам шастают. А у нас через алкоголика перешагивать приходится.
— Положим, алкоголик у вас тоже не из простых, — напомнила Ира.
— Какая разница, что у него два магазина, если пьет как свинья, валяется у меня на ходу и даже скидку мне в своих магазинах не делает! Ох, Ирка, в твоем доме тебя окружает совсем другой мир! Другой уровень духовности. Слушай, какой он, этот Марлинский? Он с тобой сам заговорил?
— Сам, — подтвердила Ирина. — Спросил, стоит ли попытаться на «стоп» нажать.
— Потрясающе! — таким тоном выпалила подруга, словно услышала откровение. — Сколько лет за границей живет, а умеет нашими лифтами управлять.
Ира расхохоталась:
— Подруга, ты забываешь: с тех пор, как Давид здесь жил, наши лифты не изменились.
— Давид? — Ира словно наяву увидела, как Даша там, у себя в квартире, сделала охотничью стойку. — Вы что, с ним уже на «ты»?
— На «вы», — внесла ясность Ирина. — Но по имени.
— Ты прямо так, Давидом, его называешь? — испытала новое потрясение Дарья.
— Он так представился. И я просила его без отчества себя называть.
— Обалдеть! Но ты мне так и не сказала, какой он.
— Его же по телевизору часто показывают. Несколько раз его даже видела рядом с твоим обожаемым Спиваковым.
— Правда? Не обращала внимания. Или другие передачи смотрю.
— Ну., он такой… — Ирина замялась, подбирая определения. — Седой. Худой.
— Ах, стари-ик, — разочарованно протянула Даша.
— Совсем нет, — поторопилась возразить Ирина. — Спиваков твой разве старик? А он тоже совсем седой, с тех пор, как перестал краситься. Только у Марлинского волос гораздо больше. И вообще, он года на четыре моложе.
— Да-а? — заинтересовалась подруга. — Кстати, ты не говорила: жена у него есть?
— Он мне сказал, что нет.
— Вы и это успели обсудить? Вот тебе и Ирка тише воды, ниже травы!
Ира смутилась, будто ее заподозрили в чем-то предосудительном.
— Да он про жену рассказал совсем по другому поводу, — начала оправдываться она. — В связи с Настей и тем, как он к ней относится.
— Ох, подруга, темнишь! — не унималась Дарья. — Так просто, с бухты-барахты, знаменитый мужик о своей личной жизни рассказывать не станет. Зуб даю, специально наврал.
— Зачем ему врать? — не поняла Ира. — Думаешь, соблазнить меня собрался?
Даша помолчала, словно прикидывала вероятность.
— Действительно, вряд ли, — наконец заключила она. — Если бы тебе еще двадцать лет было. Да и то сомневаюсь. Ты и в двадцать лет мышкой была. Вкусы, конечно, у мужиков разные. Некоторые даже любят таких… подросткового вида. Но, полагаю, Марлинскому нужна баба яркая. Эй! — вдруг повысила голос она. — А он вообще-то хоть раз женат был?
— Не знаю. На Настиной маме — точно нет.
— А если он вовсе по другой части? У людей искусства такое распространено. Столько лет и не женатый.
— Во-первых, не похоже. — Слова Даши изрядно покоробили Иру, и ей захотелось защитить Марлинского. — Во-вторых, у него был роман с Настиной матерью. А в-третьих, интересуйся он мужчинами, в нашем доме хоть кто-нибудь по этому поводу обязательно бы высказался. Такие вещи обычно известны. А у Марлинского, наоборот, слава дамского угодника.
— И ты его прямо так спокойненько к себе и пригласила?
— Что же человеку под дверью топтаться. Он Насте позвонил, и выяснилось, что она еще не приехала.
— Ой, я, наверное, не смогла бы. Не отважилась. И он сразу пойти к тебе согласился?
— Почти сразу, когда я заверила, что он моих планов не нарушает.
— С ума сойти! А потом сразу взял и на концерт пригласил?
— Нет, еще раз зашел.
— Шутишь!
— Совершенно серьезно.
Повисла долгая пауза. Затем Даша подавленно и, словно нехотя, изрекла:
— Подруга, помяни мое слово: это неспроста. Настала очередь растеряться Ире.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду. По-моему, человек проявил элементарную вежливость.