Надо заметить, что при этом он не имел ни цента собственных средств. Но, по его представлениям, был богат и тратил соответственно.
Однако и Вилли, и Наппи были счастливы в новой «башне», а Стерлинг радостно объезжал скутер, не обращая внимания на то, что на дверных косяках появились царапины, которые нужно было шпаклевать и перекрашивать заново. Что в этом плохого?
Все плохо. И все из-за Сен-Жюста.
Берни заглядывала дважды. В первый раз что-то невнятно промямлила, во второй лишь сказала «ты понимаешь почему, милочка». Сен-Жюст целовал ей руку, наливал выпить и отвешивал комплименты ее волосам, коже, тому, как она держит сигарету, всему остальному. В следующий раз, когда Берни заглянула, Мэгги почти ожидала, что та притащит надувной матрас, перестанет изобретать дурацкие предлоги и просто останется на ночь.
Но неделя все-таки прошла, несмотря на все неровности. Сен-Жюст и Стерлинг все еще обитали у нее, и Мэгги, временами по-прежнему сомневаясь в себе («Я спятила? Я совсем рехнулась?»), начала привыкать к ним. Все-таки она прожила бок о бок с этой парочкой целых шесть лет.
— Хочу сообщить вам кое-что, — сказала она, обращаясь к ним за завтраком в понедельник. — Я ухожу из дома, а вы — остаетесь. Поняли?
Сен-Жюст недовольно взглянул на нее и снова сел, стряхивая с футболки несуществующие крошки от тоста (выглядел он в ней шикарно).
— Прости, Мэгги, но я уже обещал Стерлингу сводить его в парк покататься на скутере. Ты же расстроишься, Стерлинг, если мы отложим прогулку?
— Ничего, если Мэгги сказала не… — начал тот, но Сен-Жюст многозначительно кашлянул. — Это разобьет мне сердце. Я так ждал этого дня, Мэгги.
— Нет, нет, — запротестовал Сен-Жюст. — Все в порядке, Стерлинг. Я только хотел заглянуть в несколько магазинчиков, выбрать говяжью вырезку на ужин, но обойдемся. Закажем пиццу, старина.
— Опять? — вздохнул Стерлинг. — Вообще-то я предпочел бы говядину. А то все время пачкаю рубашку томатным соусом.
Мэгги внимательно слушала их беседу. Сен-Жюст раздражал своей любезностью, Стерлинг оставался Стерлингом.
— Я сама куплю три стейка по дороге домой, а после ланча мы все вместе пойдем в парк, — предложила она, когда Стерлинг принялся собирать тарелки. Его завораживала посудомоечная машина, он все еще не верил, что так бывает — кладешь внутрь грязные тарелки, а через час вынимаешь чистые. А вопрос: «Гаснет ли свет в холодильнике, когда закрываешь дверь?» — Стерлинг Болдер хотел изучить на себе — Мэгги застукала его, когда он вынимал оттуда всю еду, чтобы забраться самому.
— Да? Слышишь, Сен-Жюст? Мэгги уже все уладила.
— Да, она такая. — Сен-Жюст аккуратно сложил льняную салфетку (еще одна телепокупка) и покинул кухню с деревянной спиной, словно аршин проглотил.
— Ох, не к добру это, — заметил Стерлинг, остановившись на пороге кухни с тарелками в руках. — Ему не нравится такой распорядок. Он рассердился.
— Пусть сердится. Привыкнет. — Мэгги собрала ножи и вилки. — Обещаю вернуться не позднее, чем через два часа. Кстати, сегодня показывают «Брэди Банч»
.
Стерлинг заметно оживился.
— Да, точно. Весь день. Больше всего мне там нравится Элис. Можно ли написать ей? Я хочу ей сказать, что она слишком чиста, чтобы бегать за тем бабником.
Мэгги открыла рот, чтобы объяснить еще раз, что Элис, да и все Банчи, такая же выдумка, как и сам Стерлинг, но улыбнулась и сказала:
— Конечно. Может, ближе к вечеру. Пока, Стерлинг, — она нагнулась и поцеловала его. — Будь умницей.
Мэгги прошла в свою личную ванную, оперлась на раковину и посмотрела в зеркало шкафчика. Если ты улыбаешься, значит, счастлив, кажется, так сказал Сен-Жюст?
Но она хмурилась. На переносице будет морщинка. Значит, не так уж она счастлива.
Угадайте почему.
Мэгги взяла губную помаду (она терпеть не могла краситься), прошлась расческой по волосам и поправила воротничок розовой блузки.
Пора. Сейчас или никогда.
Она вынула из кармана маленький ключик, открыла двустворчатый секретер вишневого дерева, который служил ей прикроватной тумбочкой, достала кошелек и снова заперла его, оставив там ключи от автомобиля, дорожную сумку, дневник и коробку с противозачаточными колпачками.
Засунув кошелек в сумочку, она вернулась в холл и прошла мимо Сен-Жюста, который уже в пятый раз смотрел старый фильм «Тумстоун».
Он поднял на нее взгляд и протянул:
— Я твоя сладкая черничка.
— Иди к черту, — бросила она на ходу, зная, что он уже понял, с кого она срисовала его губы и почему. — Я вернусь еще до полудня. Сиди дома, ладно?
Он нажал паузу на пульте.
— Что ты ему скажешь?
Мэгги остановилась, вцепившись в дверную ручку.
— Скажу? Кому?
— Как кому? Доктору Бобу, конечно. Сегодня понедельник. Я знаю, ты не ходила к нему на прошлой неделе, потому что заканчивала наше последнее произведение, но ты видишься с ним каждый понедельник в девять тридцать. Мне он, кстати, не нравится, если тебе интересно мое мнение. Он делает тебя несчастной. Так что ты собираешься ему сказать?
— Ничего, — поколебавшись, ответила Мэгги. — Абсолютно ничего. А почему тебе он не нравится? Ты же никогда не встречался с ним.
— Нет, но каждый понедельник я видел, какой ты возвращаешься после этой встречи. Он знает твои слабости, Мэгги, и использует их, чтобы ты считала, будто тебе необходимы его консультации.
— Это нелепо, Алекс. Доктор Боб — профессионал. Он… он очень помог мне.
— Но ты ведь не расскажешь ему обо мне и Стерлинге?
— Ни за что.
— Ах ты, моя сладкая черничка, — промурлыкал Сен-Жюст. Мэгги рванула дверь и захлопнула ее за собой.
— Ох, завидую! Просто класс, — произнес Эргил Носокс, притормозив перед домом. Он слез со скутера и передал его Стерлингу. — Но вам нужно установить гудок. Чтобы люди не лезли под колеса.
— Гудок? — тупо повторил Стерлинг. — Но я не музыкант.
Сен-Жюст шагнул вперед и обратился к привратнику:
— Прекрасное предложение, Носокс, — он сделал знак Стерлингу, чтобы тот помолчал, запустил руку в задний карман штанов и вынул свернутые купюры, которые недавно покоились в кошельке Мэгги. Он не сказал ей, что у секретера изначально было два ключа и один из них он присвоил. — Возьми сколько нужно и, будь любезен, купи этот… гудок.
Носокс пересчитал деньги.
— Но… но вы дали почти две сотни. А гудок стоит не больше десяти, максимум пятнадцати баксов. Я возьму двадцать и принесу сдачу.
— Необязательно, друг мой. Принеси гудок, сдачу можешь оставить себе за труды. Но интересно, как Стерлинг будет держаться за руль да еще и за гудок? Боюсь, грядет авария.
— Нет-нет, — Носокс замахал руками. — Гудок привинчивается к рулю, на него нужно просто нажимать. Вот так — би-бип, би-бип.
Сен-Жюст улыбнулся и закивал. Главное, чтобы Носокс не догадался, что ему непонятно ничего из объяснений привратника.
— Би-бип, би-бип. Очень удобно предупреждать прохожих. Не будешь ли ты так любезен показать нам дорогу в ближайший парк?
— Центральный парк? Конечно, без проблем. Он через две улицы от угла. Перейдете Бродвей, спуститесь вниз по улице, повернете направо и увидите парк. Напротив входа будет «Зеленая таверна». Это ресторан. Там еще конные экипажи. Мимо не пройдете.
Стерлинг помахал Носоксу, и они двинулись в путь. Он посмотрел налево, направо и вверх.
— Тут такие высокие дома, Сен-Жюст. Сомневаюсь, что в Вестминстере такие же.
— Это небоскребы, Стерлинг, — сказал Сен-Жюст, поклонившись женщине, которая быстро прижала к себе сумочку и пошла дальше.
— Небоскребы? Это потому, что они…
— Нет, Стерлинг, нет. Может, сядешь на скутер?
— А ты не хочешь взять экипаж? — спросил Стерлинг.
— Что? В такой славный день? Еще Публий Сир сказал: «Приятный спутник не менее важен для прогулки, чем экипаж».
— Знаешь, ей это не нравится.
— Мэгги? Не нравится что, Стерлинг?
— То, что ты все время говоришь фразы, которые она вложила в тебя. Наши современники — если так можно сказать о джентльменах Англии времен Регентства — всегда бросались цитатами, но сейчас этого никто не делает. Она просит тебя перестать говорить так, будто ты всезнайка. Да, всезнайка. А еще она сказала, что подумывает кое-что изменить в нас для следующей книги. Как тебе это?
— Мне? Да никак, Стерлинг, — ответил Сен-Жюст, сжав золотой набалдашник трости. Так, что пальцы побелели.
За десять минут случилось следующее: Стерлинг неловко повернул скутер и порвал штаны на колене, почтальон из «Федерал Экспресс» пришел в ярость, а по тротуару рассыпался ящик апельсинов. Сен-Жюст и его друг вошли в парк.
— Оазис покоя посреди безумного мира, — проговорил Сен-Жюст, лениво покачивая тростью. Стерлинг все лучше управлял скутером. — Почему мисс Келли думает, что мы попадем в неприятности на прогулке? Эта дама должна учиться доверять нам, Стерлинг, причем целиком и полностью. Мы гораздо лучше преуспеем, если она поверит в нас.