Я весело сказала:
– Видал? Мама вовсе не думает, что ты собираешься съесть меня живьем.
– Надеюсь, что нет. Ты бы наверняка застряла у меня в горле.
– Тогда я колотила бы тебя по спине, пока ты меня не выплюнул бы.
Он не знал, что сказать на это. Я уверенно улыбнулась. Все было правильно. Мы давали друг другу уроки дыхания.
Глава 8
После этого, вопреки советам всей семьи, мама и папа стали доверять Рони полностью и даже разрешили мне видеться с ним наедине. Отныне я крутилась вокруг него каждый день, заговаривая его до смерти. Для моих кузин и подруг само имя Рони было знаком опасности. Я же за его крепкой спиной не боялась ничего. Мной восхищались, обо мне сплетничали. Говорили, что я приручила его, как будто он был волком.
Тетя Люсиль сдалась и разрешила Вайолет заходить ко мне. Как-то в воскресный день я утащила ее к гаражу, где Рони перебирал мотор трактора. Он прекрасно разбирался во всяких механизмах.
Вайолет была очень скованна. Рыжие волосы торчали из-под кепки во все стороны. Казалось, еще немного, и от нее будет бить током. Руки и лицо Рони были в грязи. Он выглядел впечатляюще в камуфляжной армейской шинели, небрежно наброшенной сзади на плечи. Его серые глаза сверкали в свете двух ламп, прикрепленных к рулю трактора. Он сидел среди разбросанных деталей мотора на подстилке, рядом с ним клубочком свернулся Генерал Паттон. Рони угрюмо посмотрел на меня и на Вайолет.
– Скажи что-нибудь, – потребовала я.
– Бу-у, – промычал он.
Вайолет стремглав бросилась бежать по направлению к дому.
– Ты ее напугал, – сердито сказала я. – Я хотела, чтобы ты произвел хорошее впечатление.
– Ты хотела повоображать, – поправил он, вытирая руки о промасленную тряпку: – Но если ты поймаешь ее и приведешь обратно, я скажу, что пошутил.
– Почему бы тебе не пойти со мной и не сказать это перед всеми? Ты можешь что-нибудь съесть. Можешь сесть за стол на кухне.
– Не могу. Ты сама знаешь – это только для семьи. Кроме того, я не хочу, чтобы на меня там уставились и стали шептаться.
– Я не позволю им!
– Вот если бы ты командовала всем миром, Клер!
Это было бы здорово!
– Пожалуйста, пойдем в дом, – настаивала я. Мне все время хотелось отвоевать для него еще что-нибудь.
– Бу-у.
– Сам ты “бу”. Меня не напугаешь.
– Это ты меня пугаешь.
– Я? Как?
Он ответил не сразу. Он протер замасленную деталь, подправил что-то в моторе. Его молчание било глубоким, как колодец.
– Ты вырастешь и станешь как все, – наконец сказал он, глядя в сторону.
– Не стану. – Я не имела ни малейшего представления, что он имел в виду, но уж в своей неповторимости была твердо уверена. – Я тебя никогда не буду бояться. Когда я вырасту и у меня будет свой дом, ты сможешь сидеть за моим столом, когда захочешь.
Он серьезно посмотрел на меня.
– У меня самого будет свой дом, лучший дом в мире, и ты сможешь сидеть за моим столом.
– Хорошо. Договорились. – Я протянула руку. Он осторожно взял ее в свои сильные замасленные пальцы, и мы скрепили уговор рукопожатием.
* * *
Я никогда до конца не могла разобраться в своих чувствах к Сэлли Макклендон. При одной мысли о ней у меня по спине начинали бегать мурашки. Я завидовала ей, потому что у нее была грудь, а у меня пока нет, и одновременно жалела ее.
Я снова встретилась с ней лицом к лицу этой осенью. Я сидела на прилавке магазина дяди Элдона Делани и ждала, когда папа выйдет из подсобки. Они там с дядей раскричались не на шутку, начав с мирного разговора о хозяйстве и завершив беседу неизменной политикой. Впрочем, до завершения дело еще не дошло. Этой осенью все только и говорили о выборах, потому что стало известно – наш губернатор Картер метит в Белый дом.
Этому магазину и прилавку, на котором я сидела, нетерпеливо болтая ногами, было лет сто. Рядом со мной валялись кипы журналов, стояло пластмассовое ведерко со значками и поднос с кольцами. Я надела одно из них и разглядывала его – то ли поменять, то ли оставить, то ли вообще ни к чему.
Тяжелая деревянная дверь распахнулась так резко, что задребезжали рамы на окнах. В магазин влетела Сэлли. Ее было так много: бедра выпирали из джинсов, грудь – из обтягивающего свитера. Красные туфли на платформе громко цокали по деревянному полу. Волосы ее год от года становились пышнее и светлее, краска на лице обильнее. В восемнадцать лет она стала похожа на мохнатого рыжего енота, но не заметить ее было невозможно.
Она сразу направилась ко мне и запела приторным голоском, пристально глядя мне в глаза.
– Зачем маленькой сладенькой розовенькой девочке нужен такой парень, как Рони? Что ты можешь для него сделать?
– Ну, для начала он получил дом, где жить, и новый зуб. У него теперь такая улыбка – закачаешься! – поддразнила я. – А потом, ведь он же не принадлежит тебе.
– За этим дело не станет, дай только срок. Увидишь.
– У тебя и так хватит парней. Больших и маленьких. Зачем тебе еще и он?
– Таких, как он, вообще больше нет. А ты собьешь его с толку, внушишь черт знает что и выкинешь, как ненужную тряпку.
У меня мелькнула страшная мысль, и я ее тут же высказала:
– Не лезь к нему! Он не собирается делать детей с тобой или еще с кем-либо.
– Детей? Знаешь, принцесса, я не хочу больше детей. Хватит и одного крысенка из вашей норы.
– Твой ребенок совсем не похож на дядю Пита! Если бы мама была уверена, что он наш, она бы его взяла.
– Если бы твоя мама действительно все знала, то черта с два рассказала бы тебе.
– Что ты хочешь этим сказать? – возмутилась я.
Она пододвинулась ближе.
– Твои благородные родичи слепы, как кроты, когда не хотят видеть. Рони когда-нибудь пожалеет, что им доверился. Да и вообще, он просто притворяется, чтобы брать с вас деньги. Такие, как он и я, всегда получают, что хотят.
Я схватила значок с булавкой, сунула ей под подбородок и прошептала:
– Проколю. Хочешь?
Ее глаза расширились – скорее от изумления, чем от страха. Она отодвинулась и посмотрела на меня с долей уважения.
Дверь снова отворилась, и в магазин заглянул Большой Салливан.
– Выметайся отсюда, – сказал он Сэлли угрожающе. – Только посмей потратить мои деньги – я у тебя их из задницы вышибу.
– Это деньги не твои, а Рони. – огрызнулась она и вышла, кинув на меня еще один взгляд. Потом она перевела его на Большого Роана, и была в ее глазах такая горечь, какой мне пока видеть не приходилось.
Я подбежала к окну. Они удалялись вместе: он хромал, она семенила рядом. Большой Роан схватил ее за ягодицы и сжал так, что она чуть не упала.
– Кто тут был? – спросил папа, подходя ко мне. Дядя Элдон, весь красный, что-то еще бормотал про политику ему в спину.
– Сэлли Макклендон.
Папа нахмурился.
– Что ей было надо?
– Э… э… Она, наверно, зайдет попозже. По-моему, ей были нужны шурупы, – неожиданно для себя соврала я и постаралась придать лицу невинное выражение. Папа внимательно на меня посмотрел, но тут дядя Элдон начал лупить по прилавку кулаком и вопить что-то про губернатора Картера. Папа отвлекся.
Я нашла Рони тут же, как только вернулась домой. Он на складе упаковывал удобрения в мешки. Я подкралась к нему сзади и изо всех сил толкнула его.
Он выронил мешок, быстро обернулся, занеся кулак, как молот. Увидев, кто напал на него, он сердито сдвинул брови.
– Ты что это выдумала? Не распускай руки.
– Это ты их не распускай, – завизжала я. – Если я увижу тебя с Сэлли Макклендон, этой старухой с большими сиськами, я тебя прихвачу щипцами заодно место.
– Что ты несешь?
– Она говорит, что ты принадлежишь ей.
– Врет.
– Ты когда-нибудь… когда-нибудь…
– Нет, ни разу! Да что за чушь? Буду я еще с тобой это обсуждать! И не лезь в такие дела.
– Это все, что я хотела знать, – сказала я сладким голосом. – Я тебе верю.
– Ну, спасибо тебе большое, – он насмешливо поклонился. – И в кого ты такая испорченная, а ведь вроде совсем еще малявка.
О! Это был удар!
– Если хочешь знать, Сэлли уже занята, – защищалась я. – Она была с твоим отцом, и я видела, как он схватил ее за зад.
Боже, что стало с его лицом. Он страшно покраснел и как-то весь сморщился.
Я тут же пожалела, что, не подумав, разинула свой грязный рот. Вот так всегда. Хочешь вернуть слова назад, да поздно.
– Я… я… наверное, ошиблась, – быстро соврала я. – Да я… э… не видела толком.
– Не ври, все ты видела, – голос его был хриплым.
– Ну, это было просто по-дружески. Я хочу сказать, что Сэлли ведь не его девушка. Она слишком молода для него. А потом, его девушка – это Дейзи, – пыталась я вывернуться. – Ведь так?
– Да.
– Ты… ты… расстроился, потому что Сэлли тебе нравится?
– Клер, ради бога. Перестань!
– Ну ладно, – и все-таки не удержалась, – она девушка Большого Роана, как Дейзи?
– Да.
Я села на пол у его ног.
– Ничего, – сказала я наконец, дотронувшись до его резинового сапога. – Я никому не скажу.