— Зачем? Ты меня выгоняешь?
— Нет, я тебя не выгоню, предварительно не накормив. Поедем где-нибудь перекусим. А потом я, наверное, тебя выкину, посмотрим.
— Ладно, хорошо, поехали куда угодно, только не в «Джубили». — Сидни поднялась и проскользнула в свою комнату.
Монтана улыбнулся. Следовало отдать ей должное: самоуверенности ей не занимать, а он… он просто тряпка.
Решив, что терять ей нечего. Сидни решила сегодня не одеваться как парень. Выдавив на ладонь немного геля для волос, который она нашла у Монтаны, девушка уложила свои короткие прядки таким образом, что они небольшими колечками обрамляли лицо. Обломком карандаша для бровей, который по счастливой случайности обнаружила в своей косметичке, Сидни подкрасила глаза, а потом покусала губы и пощипала щеки, чтобы придать им более яркий оттенок. Удивительно, но выглядела она совсем неплохо. Может, больше не отращивать волосы, ведь так их гораздо легче укладывать. Она заправила рубашку в джинсы, не беспокоясь больше о том, как скрыть женские формы. Монтана все равно знал правду, так чего ради стараться?
Когда Сидни взялась за дверную ручку, руки ее дрожали. Предстояла трудная задача: убедить Монтану оставить ее на ранчо. Что и говорить, она выставила себя в глазах Монтаны полной дурой. Правда, он хороший человек и, скорее всего, сможет простить ее. А если нет, тогда придется уйти ни с чем.
Выйдя из комнаты, Сидни нашла Монтану на диване в той же позе, в которой оставила. Выражение удивления и чисто мужского одобрения отразилось на его лице.
— Ты правда собираешься ехать в город в таком виде?
— А почему нет?
Монтана покачал головой, словно никак не мог сложить воедино Малыша Сида и женщину Сидни, и вздохнул.
— Пошли.
Выехав на шоссе, Монтана свернул в сторону Хидн-Вэлли, направляясь в небольшую закусочную на трассе, где можно было съесть по гамбургеру, не выходя из машины. Солнце уже зашло. Их никто не мог увидеть в это время, а такой вариант — пока он не прояснит с ней всех деталей — устраивал его наилучшим образом.
У Монтаны кружилась голова и сжимался желудок. Сейчас эта женщина больше походила на неотразимую Сидни, а не на бедную заплаканную Синди.
Как теперь он будет жить с ней в одном доме? Это наверняка сведет его с ума. Нет, надо все-таки уволить ее, но как?
Эта женщина разыграла «семейную карту». Она хотела сохранить собственность семьи. Ни один настоящий Брубейкер не мог сделать что-либо во вред семье. Как он посмеет уволить ее, когда она так старалась сдержать слово? Если она потеряет компанию, то нарушит последнюю волю отца. Он закрыл глаза и потряс головой. Вдруг она придумала все эти свои переживания?
Монтана взглянул на девушку и понял, что она страдает, ожидая его приговора. Чувствуя, что мысли его несутся с той же скоростью, что и машина, он решил не оттягивать неизбежное.
— Ты можешь остаться. — Он сам удивился, услышав от себя такие слова.
Сидни едва не подпрыгнула.
— Что-что?
Он шумно вздохнул.
— Я сказал, ты можешь остаться, но только с одним условием.
— Каким?
— Можешь продолжать работу, но только под видом мужчины, то есть в качестве Малыша Сида. Монтана потер усталые мышцы шеи и в который раз спросил себя, не сошел ли он с ума. Тряпка, тряпка, тряпка!
— Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы остальные знали, что ты женщина. Это для твоего же блага и во имя претворения в жизнь моих рабочих планов. Нечего моим ребятам отвлекаться. — Да и ему самому это ни к чему, подумал Монтана. — Поняла?
— Да.
Оба снова замолчали. Монтане не надо было смотреть на нее, чтобы чувствовать, как она светится от счастья. Честно говоря, они с Большим Дедди нуждались в ее профессионализме. А ведь никто не поймет, если он вдруг выгонит Сида из своего домика.
Как он объяснит, что не стал жить с ним в одном доме, но оставил работать на ранчо? По всему видно, что им придется жить вдвоем. Не селить же ее с одним из этих ковбоев-бабников. Если он это сделает, ему придется проститься со сном. Монтана оторвал глаза от дороги и на секунду взглянул на Сидни.
Как ему удастся спокойно спать в соседней с ней комнате, оставалось для него загадкой. Ясно одно: он не станет давать ей никаких поблажек из-за того, что она женщина. Ни за что. Ей придется выкручиваться, как хочет. Без сомнения, она пожалеет о том, что осталась на ранчо.
Может быть, даже сама уволится.
Это разом решит все проблемы. Но тогда ему вновь придется искать кандидата на эту работу. Чтобы не застонать, Монтана выпрямился на сиденье, чувствуя, как расслабляется напряженная спина. В какие-то моменты он ненавидел свою работу.
— Спасибо, — прошептала она.
— Нет проблем, — с пониманием, если это вообще было возможно, произнес Монтана, — ты отработаешь мое великодушие.
Подъезжая к закусочной, Монтана думал о том, сколько времени потребуется работникам ранчо, чтобы понять, что Сид — самая что ни на есть женственная женщина.
Еда показалась Сидни восхитительной, то ли потому, что она проголодалась после тяжелого трудового дня, то ли потому, что находилась в такой чудесной компании. Когда Монтана не пытался найти причины для ее увольнения, с ним было безумно интересно.
Они без умолку болтали весь вечер. Она поведала ему все печальные подробности своего финансового положения. Он оказался внимательным слушателем и даже подал ей несколько хороших идей, как повысить свой доход, до которых она сама не додумалась.
Было уже поздно, Сидни устала как собака, но ей не хотелось, чтобы вечер кончался.
— Когда ты впервые понял, что я не мужчина? поинтересовалась она, когда они закончили ужин и возвращались обратно.
— Когда дал тебе прикурить сигару, — усмехнулся Монтана.
У Сидни отвисла челюсть.
— Так ты знал все это время? Мне ни на йоту не удалось провести тебя?
— Нет.
— Но ты же позволил мне остаться?
— Хотел немного поразвлечься, прежде чем уволить тебя.
— Думаю, тебе это не удалось.
— Что именно?
— Поразвлечься со мной.
Монтана вырулил на длинную, обсаженную деревьями аллею, ведшую к внушительному офису «Серкл Б. О.», и, отведя взгляд от дороги, несколько секунд внимательно изучал девушку.
— Не удалось.
От интимной нотки в его голосе Сидни бросило в жар. За сегодняшний вечер она узнала этого мужчину намного лучше, причем он оказался совсем не таким бессердечным, каким хотел выглядеть. Не хватало еще влюбиться в своего босса! Больше никаких «свиданий», как сегодня. Ей придется работать в поте лица, чтобы доказать, что она достойна занимаемого места. А после рабочего дня она будет закрываться в своей комнате, чтобы лишний раз не попадаться Монтане на глаза.
Когда молодые люди подъехали к дому, из темноты неожиданно раздался голос:
— Это ты, Сид? — крикнул Фаззи с веранды своего бунгало. Он сбежал по ступенькам и направился по усыпанной гравием дорожке к их домику.
Сидни беспомощно взглянула на Монтану, и тот спрятал девушку у себя за спиной.
— Да, Фаззи, — ответил Монтана, — это мы. Ездили по делам.
— А, понятно. Мне показалось, что ты недавно заходил в дом. Пришлось выйти, чтобы запереть собак. И я хотел сказать Малышу, что он забыл у меня свои рукавицы. Захвачу их завтра с собой.
— Спасибо, Фаззи, — крикнула Сидни из-за спины Монтаны, — и спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Фаззи помахал им рукой и направился к своему дому.
— Иди внутрь, — скомандовал Монтана. Взяв ее за руку, он буквально втащил девушку за собой по ступенькам и втолкнул в дом. Оба ощущали неловкость, не зная, как начать новые отношения.