---------------------------------------------
Евгений Гришковец
ДИАЛОГИ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Первый – Шмелев Александр Николаевич.
Второй – Родкин Илья Яковлевич.
(Старше тридцати лет, друзья с детства, образованные люди.)
Все происходит в самых разных местах.
Первый . Знаешь… меня обокрали…
Второй . Когда?
Первый . Вчера, утром…ччерт!…
Второй . Ну ты даешь… Как это?
Первый . Да-а-а. В Домодедово. Я же только вчера прилетел. И вот…
Второй . Вещи украли?
Первый . Да нет, деньги… Так глупо.
Второй . Много?
Первый . Не так чтобы очень, хотя, конечно…
Второй . Много украли?
Первый . Ну, украли и украли…
Второй . Много денег у тебя украли? Ты что, толком не можешь сказать?
Первый . Все.
Второй . Что значит все?
Первый . Все, что было с собой, – все украли. Все, что получил за последнюю работу, – все. Правда, сам понимаешь, сумма не… такая, чтобы…
Второй . Ну… Ну, ты даешь!
Первый . Почему я даю-то?
Второй . Ты что, на попутке поехал, что ли? Из Домодедова?!
Первый . Да нет, нет, не совсем… Не-е-ет… Ччерт! Меня в туалете… так глупо. М..м..м…
Второй . Ладно тебе… Ты, наверное, в машину сел, а там кто-нибудь «случайно» карты достал… Да?
Первый . Ну…
Второй . Или лотерея…, нет, все-таки в машину сел… И потом тебя там… классически.
Первый . Хватит тебе…ччерт! Мог и в лотерею, и в машину…, все мог… Но меня в туалете. Я устал очень… Елки! Главное, еще подумал, может, потерплю с туалетом. Удивительно! Только все это случилось, и сразу же… Сразу стало все видно… Все проявилось…, у-ух… Знаешь… Уже второй день только эти моменты и прокручиваются в голове. Вот было, вроде, все нормально – одна картина… И вдруг рраз – это произошло, и все…, и ничего не изменить…, все – проехали.
Второй . Денег-то много было?
Первый . Да сколько б ни было…! Понимаешь! Мне сейчас все видно, как меня вели, как меня вычислили, что я устал, что у меня деньги… О..о..й! Ох, они артисты, ох, артисты! Как только деньги рванули… там такая суета возникла… Все как-то так… непонятно… И все… Последние пятнадцать минут проявилось отчетливо… Какой я дурак, понимаешь…, все можно было понять, все было шито белыми… как пацана.
Второй . Ты чего так убиваешься? Денег было немного. Так…? Или много?
Первый . Не знаю, для меня много. Не это главное…, хотя, конечно, они были бы очень кстати. Жалко. Я, между прочим, работал… Да не в этом дело… Это же были мои деньги… Слушай, не сбивай меня, а?
Понимаешь, меня они сразу определили, что я устал… Как тебе сказать, что я устал, что думаю о своем, что невнимателен… устал.
Предложили доехать… на машине… дешево. Парень, одет хорошо, какой-то такой озабоченный, дескать, встречаю – ехать из Домодедова до Москвы…, черт бы побрал этот аэропорт…, мол, до метро по пути доброшу, а сам по сторонам смотрит, как бы ищет кого-то конкретного. Попросил подождать в сторонке. Это потом стало понятно, что он уже со мной работал. Почему я согласился…? Ведь никогда раньше не соглашался! Хо..ой. Всегда говорил: «Спасибо, не надо».
Стою, жду, подходит мужичок. В очень дорогих очках. Это сразу видно. Одет не по погоде, загорелый. Спрашивает: «Извините, не знаете, как уехать в Шереметьево? Я из Израиля прилетел, встречают там, а посадили здесь. Давно на родине не был, и сразу фокусы». Очевидное вранье. Теперь очевидное, а я давай распинаться – объяснять. Тут подходит еще один. Такой классический командировочный из Сибири: шапка, очки пластмассовые, кожаная куртка, черная, замызганная, портфель надутый, какая-то сумка, дурацкая… «В первый раз в Домодедово… как лучше до гостиницы „Минск“ доехать?» Главное, запомнилось «Минск». Тут я решил – поеду на автобусе, тем более, парень делся куда-то.
Говорю: "Пойду-ка я в туалет, мужики, а то, действительно, отсюда дорога долгая… Чертово Домодедово. Этот из Израиля: «Отличная мысль, я соскучился по родным туалетам». И «командировочный»… Я сейчас понимаю, что «командировочный» даже вперед пошел и как бы повел нас за собой, и не в ближайший туалет, а в тот, который на улице…, ну, под землей который, на площади… слева. Как? Как они знали, что у меня в куртке деньги? Может, я как-то рукой карман ощупывал… Периодически… Там, в туалете, еще был их… ну, еще один, или больше. Я стоял у писсуара, и руки были заняты, ну, понятно… И тут суета… Оббаа… Кто-то придержал за локти, рраз – и все. И все стало понятно. Я, я даже дышать забыл. Этот еврей: «Что случилось, что?» А мне-то все понятно стало, и про него тоже. А потом я засмеялся, так глупо, знаешь, показно засмеялся, как бы ерунда… А в голове-то черт знает что… И тут милиционер спускается в туалет: «Так! Что произошло, кто звал?» И смотрит на меня, понимаешь, все бесполезно, он тоже их. А я смеюсь, так наигранно, ненатурально.
«Не..е..е, – говорю, – ничего не случилось, меня не обокрали, нет». И тут он мне говорит, ты не поверишь: «Ведите себя прилично!» Понял!
Второй . И?
Первый. Подмигнул еврею и пошел на электричку, уговорил бесплатно довезти, и в метро потом уговорил… Ччерт.
Второй . Тебе повезло еще. Ты брось… Денег все же много было?
Первый . Пачка была… В ней двух или трех купюр не хватало. Не могу… Не отпускает. Хожу, отвлечься не могу. Лица эти, ситуация эта… все прокручивается, прокручивается…, ттак больно…, обидно.
Второй . Обидно чувствовать себя таким…, я знаю. У меня тоже…
Первый . Не так, не так! Мне больно…, понимаешь…, меня так обманули, вели…, использовали как-то, не как человека… Просто так жестоко, спокойно. Ну, все это так… спокойно сделали, как не с человеком.
Второй . Что ты… Там, в Домодедово, такие артисты работают. Артисты класс…
Первый . Они, конечно, здорово…там… Только они не артисты… Они так спокойно, так свободно…работали, лучше, чем артисты.
А чего им, я же им не зритель, я им вообще не человек, просто – объект. Объект работы, понимаешь. Не человек! Можно делать что хочешь, что хочешь… Вообще! Мы для них – работа. Но как точно… они…! Просто невозможно представить, что вдруг в жизни с тобой будут так спокойно и жестоко…
Не могу! Из головы не идет. Интересно, долго это будет меня терзать, а?
Второй . Меня когда в Домодедово… сделали. Да-да! Я месяц не мог отойти. Даа…вно было. Только я не рассказывал никому. Был молодой, думал, еще и засмеют… Такой удар по самолюбию, по самоуверенности. Ох, и тошно было.
Первый . В Домодедово?
Второй . В Домодедово, в Домодедово… Я в машину сел. В попутку. Тоже… все солидно, спокойно. И люди в машину подобрались все как бы случайно… Одного даже по дороге взяли, голосовал стоял. Такой говорливый парень. А мужик один был, как бы с курорта, он там новую, такую интересную игру узнал, в карты. Тот парень заинтересовался… Гадство! Ну, а дальше понятно… Начали не играть, а как бы игре учиться, как бы ставки… Сам не знаю, я вроде не участвовал, но в какой-то момент… Рраз! И… Как я себя ненавидел! Как мучился! Все же понятно… Я, кстати, тоже засмеялся, когда деньги…ушли. Так пошло засмеялся, ой-е-е-е-е-о-о-о… Слушай, я в первый раз ведь рассказал.
Первый . Да…а…а! Ты еще хлеще меня… Но ведь очень погано, да? Вот ты сейчас рассказывал, а мне даже холодно стало. Невозможно прямо. Ой, еелки!
Второй . Какие они профи, да? Артисты!
Первый . Сволочи они… Сволочи! Со мной так…нельзя, понимаешь… Так обидели. Обидели! Все вот так крутит… Все не на месте. Да и денег жалко, чего там. Хотя, Бог с ними, с деньгами… Нет, все же…
Второй.