Рэндл поднялся и стал натягивать пальто. Он заговорил:
— Это неважно. Извини. Я малость пьян. Ты ещё подумай. Это неважно. Такси не вызывай. Я поймаю по дороге. Дождя уже нет. Благодарю за обед и все прочее. Дверь я захлопну. Спокойной ночи. — И выбрался из комнаты.
Хью опустился на стул и закрыл лицо руками. Еще не совсем понимая почему, он чувствовал себя разбитым, униженным, побежденным. Из окна тянуло теплым, промытым ночным воздухом, в прояснившемся небе горела звезда. Золотой Тинторетто, как безмятежный ангел, озарял все вокруг.
— Я выпью виски, — сказала Милдред решительно. — Виски с содовой. — Надо быть ко всему готовой.
Хью пошел за виски, рассеянно хмурясь. Вид у него был усталый, измученный. Он поставил сифон, графин и стаканы рядом с Милдред и отступил, глядя на неё своими круглыми карими глазами виновато и озабоченно — ни дать ни взять большой, отяжелевший, стареющий фавн. Он сказал:
— Я понимаю, Милдред, это свинство с моей стороны, но ведь нужно же эксплуатировать своих друзей, верно? Когда ты уже все равно стар и смешон, можно хоть в этом себе не отказывать.
— Но я только того и прошу, чтобы меня эксплуатировали! И я не согласна, что мы старые. А смешным вы мне никогда не казались. — Господи, какой он смешной и какой прелестный, подумала она. — Ну так в чем же дело? Я вся внимание.
— Да-а, — сказал Хью и покачал головой, словно давая понять, как не вяжется эта бодрая прелюдия с тем, что последует дальше. Он отошел от Милдред, постоял на своем любимом месте перед картиной, потом зашагал по комнате. — Я отвратительно провел ночь.
— Сочувствую, — сказала Милдред, не дождавшись продолжения. — Такой был гром, просто ужас.
— Не гром. Простите меня. Я, пожалуй, напрасно вас позвал. Я сегодня какой-то слабый, глупый, сам не свой.
Он сказал это так проникновенно, что Милдред встревожилась и в то же время ощутила сладкую дрожь оттого, что в таком состоянии он обратился к ней. Она почувствовала, что надо быть начеку. Отставила стакан.
— Что случилось, Хью?
Хью ещё прошелся молча, повесив голову, потом сказал:
— Я должен с кем-то поделиться. Совета я у вас не прошу.
Совета я у вас не прошу. Или прошу? Нет, не думаю. Просто хочу поделиться.
— Ну что ж, делитесь, — сказала Милдред и вся насторожилась.
— Речь идет о Рэндле.
— А-а. — У Милдред немного отлегло от сердца. И вдруг, словно свежим воздухом пахнуло, впереди открылись туманные зеленые дали. Неужели Рэндл все-таки убрался с дороги?
— Рэндл обратился ко мне… с чрезвычайно… удивительным предложением.
— Каким? — Милдред приободрилась, навострила уши.
— Сейчас, подождите, — сказал Хью. Он глянул в окно, на рваный мелкий дождь, и зашагал обратно. — Пожалуй, мне лучше немного ввести вас в курс дела.
— Пожалуй.
— Не знаю, знаете вы или нет, что у Рэндла роман с одной особой по имени Линдзи Риммер, которая состоит в компаньонках у Эммы Сэндс. Может быть, это уже всем известно?
— Всем не всем, но я об этом знаю. Дальше?
— Ну, коротко говоря, Рэндл вбил себе в голову, что хочет бросить жену и уйти к этой Линдзи.
Милдред легонько перевела дух.
— А я думала, что он уже бросил жену. — Никаких недоговоренностей — для доклада Феликсу ей нужны самые точные сведения.
— Да нет, — сказал Хью. — По-моему, он сейчас и сам не знает, бросил он её или нет. Скорее, он считает, что официально её не бросил.
— А она?
— Она… она верная жена. — Потом добавил: — Она уважает условности. — И, как бы поправляя себя, добавил еще: — Она хороший человек.
Казалось, он готов был ещё и ещё уточнять свою мысль, но Милдред перебила его:
— Вы хотите сказать, что она не порвет с Рэндлом, как бы скотски он себя ни вел.
Хью поморщился — то ли на резкое слово, то ли на прямоту Милдред.
— Нет, она с ним не порвет. Никогда.
— Значит, если он не уйдет открыто, она будет считать, что он не ушел?
— Да, выходит так.
Чтобы не показать, как её интересует Энн, Милдред спросила:
— Ну а Рэндл? Ведь это самое главное. Останется он или уйдет?
Хью все шагал, не отрывая глаз от ковра, и темная бахрома волос падала ему на виски. Вдруг он глянул Милдред в лицо и сказал:
— Чтобы уйти… ему нужно… очень много денег.
— Денег, — повторила Милдред. У неё мелькнула шалая мысль — неужели Хью хочет просить у неё финансовой помощи? — Но у него нет денег?
— Нет.
— Ни гроша, наверно, нет. Разве что для питомника. А так — ни гроша. Ну а Рэндлу, конечно, требуется показать себя в полном блеске.
Хью зорко взглянул на нее.
Надо придержать язык. Нельзя допустить, чтобы он заподозрил насмешку. И она проворковала:
— Ну, дальше, дальше, Хью, продолжайте.
— Он уйдет, только если добудет деньги, не иначе.
— Но как он их добудет? Откуда?
Хью повернулся и посмотрел на Тинторетто. Сперва Милдред думала, что он сейчас что-то скажет. Потом поняла, что он уже все сказал, и воскликнула негодующе:
— Нет, нет! Ни за что!
— Так и я ему ответил, — сказал Хью тихим, усталым голосом и сел на диван лицом к Милдред.
— Это было бы непростительно, — сказала Милдред. Возмущенная до глубины души, она говорила, не думая. — Нет, Хью, нет.
Наступило молчание, и Милдред, только теперь кое-что сообразив, мысленно ахнула.
— Да, это непросто, — сказал Хью все так же тихо. И добавил: — Выпью-ка и я глоточек.
Какое уж тут просто! Не получит денег — не уйдет.