— Но это правда! Я большая поклонница вашего творчества, мисс Мэллори! То есть миссис Ланкастер.
— Пожалуйста, называйте меня Маргарет.
Чуть поколебавшись, Элеонора спросила:
— Вы говорите, что ваше занятие — тайна для всех членов семьи. Это относится и к его сиятельству?
— Артур — человек, которому я меньше всего хотела бы открыть истину. — Она скорчила гримасу. — Он человек, обладающий исключительными качествами, когда дело касается инвестиций и всего такого прочего, но боюсь, он относится к роли главы семейства чересчур уж серьезно. Это результат воспитания его деда.
Элеонора подумала о том выражении, которое промелькнуло в его загадочных глазах.
— Да, я отметила определенную суровость в его характере.
— Если выразиться более точно, Артур иногда бывает настоящим деспотом. Более того, он не одобряет нынешнюю моду на романы, и меня бросает в дрожь, стоит мне представить его реакцию, когда он обнаружит, что я пишу именно такие книги. Узнав это, самое меньшее, что он сделает, — это отошлет меня обратно в деревню. Обещайте мне, что вы не разгласите мой секрет.
— Обещаю.
— Спасибо. А теперь я перейду к тому, что собиралась вам объяснить. У меня возникли проблемы с некоторыми главами моей последней рукописи. Там описываются сцены роскошных балов и встречи с некоторыми высокопоставленными представителями высшего света. Но я не могу убедительно все это описать, потому что почти ничего не знаю об их образе жизни и разговорах.
— Вы, кажется, говорили, что провели в Лондоне один сезон?
— Он длился всего лишь две недели, потому что Гарольд сделал мне предложение едва ли не сразу, как мы познакомились. К тому же это было четырнадцать лет назад, так что я мало что помню.
— Кажется, я начинаю понимать вашу проблему.
Маргарет подалась вперед:
— Когда Артур попросил меня помочь в осуществлении его замысла, я подумала, что мне предоставляется идеальная возможность понаблюдать за некоторыми сторонами жизни высшего лондонского общества и зафиксировать их на бумаге. Поэтому я сказала ему, что буду счастлива помочь. — Она в отчаянии всплеснула руками: — Но это было до того, как я обнаружила, что мне придется иметь дело с вашими нарядами.
— Ага, понятно.
— Я очень сожалею, Элеонора, но я не имею ни малейшего понятия, где мы сможем найти модную портниху, модистку или перчаточника. Наверное, я должна была признаться в этом Артуру, но если я это сделаю, он наверняка отправит меня домой и найдет кого-нибудь другого на роль вашей дуэньи.
— Гм…
Маргарет бросила вопросительный взгляд на Элеонору:
— Что вы думаете об этом?
Элеонора улыбнулась:
— Я думаю, что нет причин докучать Артуру столь мелкими проблемами. Мы сможем без особых затруднений справиться с ними сами. — Она вспомнила о груде карточек, лежащих на немытом подносе на столике в холле. — Титул Артура и его положение позволят нам часто вращаться в свете. Что нам действительно нужно, так это найти опытную портниxy. А уж она ознакомит нас с престижными магазинами.
— И как же вы надеетесь найти такую портниху?
Элеонора хмыкнула:
— Моя бывшая хозяйка отличалась необычным вкусом, когда дело касалось одежды. Она предпочитала носить платья только пурпурного цвета.
— Как странно!
— Вероятно. Но миссис Иган постоянно следила за модой. Каждое ее пурпурное платье шили самые знаменитые портнихи, с одной из которых я хорошо знакома, поскольку несколько раз сопровождала туда свою хозяйку.
— Но ведь она наверняка вас узнает?
— Я думаю, это не должно нас беспокоить, — отмахнулась Элеонора.
— За время моей работы у миссис Иган я выяснила, что хорошая портниха достигает высот своей профессии не только благодаря своему таланту, но главное — потому, что она умеет хранить тайну, когда дело касается наиболее важных клиентов.
Глаза Маргарет заблестели.
— А невесту графа Сент-Меррика она, конечно же, будет считать весьма важным клиентом!
Глава 7
Иббиттс стоял в темном чулане для белья и обдумывал разговор, который он перед этим случайно подслушал.
Он и правда случайно его подслушал, обнаружив маленькое отверстие, скрытое в панели стены, благодаря которому тот, кто находился в чулане, мог слышать любой разговор в библиотеке. Он подозревал, что секретное отверстие было прорезано много лет назад одним умным слугой, который хотел быть в курсе дел хозяина.
Одно ясно, подумал Иббиттс, — он был прав в отношении мисс Лодж. С самой первой минуты, как он поймал ее взгляд, направленный на пыльный стол в холле, его насторожила в ней некая странность. Конечно, она улыбнулась ему, как это делали все женщины, но он не увидел похотливого блеска в ее глазах. Он даже не заметил элементарного интереса!
Она восхитилась им, как восхищаются красивой картиной или произведением искусства; она оценила его внешность — и все!
Это было необычно и несколько его беспокоило. Его лицо было его капиталом, как предсказывала его мать. А люди, особенно женщины, всегда реагировали на его привлекательную внешность.
Он с колыбели был уверен, что его красота — это величайший дар. Будучи еще мальчишкой, он уже понимал, что люди смотрят на него совсем иначе, чем на его братьев, сестер и на других детей в деревне.
Его лицо помогло ему получить свою первую, можно сказать, судьбоносную должность в имении тучного, стареющего барона, который жил рядом с деревней. Старый барон незадолго до этого женился на леди, которая была на несколько десятков лет моложе его. Молодая жена была очень хорошенькой, и она ужасно скучала. Она пришла в восторг от Иббиттса. Она одела его в красивую ливрею и потребовала, чтобы он присутствовал при каждой ее трапезе.
В ту первую ночь, когда она пригласила его в свою постель, он обнаружил, что, помимо лица, обладает еще одним немалым талантом. В тот момент, когда он расположился между ее полных нежных ягодиц и вошел в ее уютное жаркое лоно, он словно увидел ясное и счастливое будущее, которое его ожидало.
В тот судьбоносный вечер его осенило, что мир густо населен богатыми привлекательными молодыми дамами, которые ради денег и связей вышли замуж за толстых, обрюзгших стариков. Он решил, что Лондон предоставит ему идеальную возможность сделать карьеру.
Он оказался прав. Когда престарелый барон спустя несколько месяцев ушел в мир иной, молодая вдова, не теряя времени, перевезла всех своих слуг в город. Она взяла с собой Иббиттса, повысив его в должности — теперь он стал дворецким. Он оставался у нее в услужении больше года, пока ему не надоели ее бесконечные требования и капризы.
В конце концов он ушел от нее и занялся поисками новой работы. Ему не понадобилось много времени, чтобы найти очередную более выгодную должность в другом богатом имении. В один прекрасный день его позвала к себе молодая жена, чей лысый, средних лет муж чуть ли не каждую ночь проводил со своей любовницей.
Как и первая его хозяйка, леди оказалась чрезвычайно щедра не столько в деньгах, сколько — и это было гораздо более важно — делая ему дорогие подарки.
В течение нескольких лет он весьма добросовестно выполнял свои обязанности, удовлетворяя требования нескольких удивительно похотливых дам. Потом ему пришлось побывать на службе у состоятельных джентльменов. Мужчины ценили его два основных достоинства не меньше, чем дамы.
Однако год назад грянула беда. Правда, к тому времени он уже изрядно устал от утомительных требований своих хозяев. Теперь это было уже не удовольствие, а работа.