Мне надо к себе: необходимо многое сделать, чтобы ее перевезти. Приеду ночевать, — и уже мне. — Это мой друг, если что-то понадобится — обращайся к нему.
— Справитесь ли так быстро? — в голосе почтенного старха звучало сомнение.
— Придется. Какие еще есть варианты? — Рид на миг пожал плечами и передал Руензу свой мешок. — Еду в обеспечение привезу вечером. — Развернувшись, муж быстрым жестом коснулся моей щеки и, на прощание прошептав: — Не бойся, — стремительно пошел назад.
Напряженно проводив его удаляющуюся фигуру взглядом, неожиданно поняла, что спокойно себя чувствую только когда он рядом.
— Витара? — привлек к себе мое внимание новый знакомый. — Идемте в жилой общий зал.
Кивнув, последовала за стархом. Буду спокойно ждать. Обещали же свой дом…
Мы быстро преодолели еще пару коридоров, отделенных друг от друга мощными дверями. Причем я ощущала все возрастающее тепло. Откуда оно?
— Сейчас сможете раздеться, — понял мои мысли старх.
Мы как раз оказались в явно жилом помещении — большом, метров ста пятидесяти, зале. В одном конце множество столов и лавок, а с противоположного края в стене виднеется несколько дверей. Одна как раз распахнулась, пропуская внутрь женщину. Впервые увидев представительницу этого народа, испытала острое чувство неуверенности в себе. Высокая и очень ладная стархиня — и фигурой, и лицом ее природа одарила, даже забавно торчащие из волос кончики мохнатых ушек не портят облик.
— Рид вернулся? — первым делом уточнила та у моего спутника. — И кто это с тобой?
— Да, но он сразу к себе уехал. А это Витара — его жена. Она пока у нас будет жить, ему надо для нее дом приготовить: сама понимаешь — куда ее там сейчас…
— Жена??! — женщина, проигнорировав прочую информацию, стремительно бросилась к нам, заставив меня напрячься. — Откуда?
— Да кто ж знает, — философски заметил в ответ Руенз и, обернувшись ко мне, указал в направлении лавок. — Иди там разденься, сейчас Кривона тебе кушать принесет, да попить теплого.
— С чего это я ей еще понесу что-то?! Сама не безногая, — остановившись рядом, стархиня грозно зыркала в моем направлении глазами. — Что же он кого приличнее выбрать не смог?
— Это тебя, что ли? — мой пожилой спутник хмыкнул. — Так ты сколько ему наваливалась — все без толку. И она устала с дороги, так что обеспечь Витаре теплый прием: она — моя гостья!
На последней фразе в голосе мужчины появилась неожиданная непреклонность, заставившая вздорную стархиню несколько сникнуть, но, когда я двинулась к лавке, возмутиться мне вслед успела:
— Да в ней нашей крови почти совсем не чувствуется! — прозвучало это так, словно я совсем никчемная.
— Пусть и мало — зато какая! — веско возразил старх.
Значения словам Руенза не придала, гораздо больше мое внимание привлекло поведение девушки. То, что я ей не понравилась — ясно. Впрочем, неважно: жизнь научила быть эгоисткой и не стремиться очаровать всех встречных, но в данной конкретной ситуации мое собственное положение столь шаткое и непонятное, что приходится опасаться любого 'вмешательства' со стороны. А тут очевидная конкурентка! И неизвестно, что связывает ее с моим вроде как мужем. Его мотивы, побудившие взять меня в жены, учитывая ситуацию, тоже непонятны. Так что с этой стархиней надо быть настороже.
Чувствуя, что слишком одета для теплого подземного помещения, начала снимать свой меховой костюм: шапку, меховые гольфы и свитер старха.
Оставшись в вязаных носках, штанах и его теплой и длинной рубашке, оглянулась в поисках мешка, который Рид передал другу: в нем лежат мои ботинки. Оказалось, что мешок стоит в противоположном конце зала — там, где большое пустое пространство, у стены. Быстро пройдя туда, заглянула внутрь и вытащила свою обувь, а заодно, основательно порывшись, и расческу: волосы под шапкой спутались.
Вернулась к столу, возле которого на лавке лежала моя одежда, одновременно с подошедшей стархиней. Та, все так же недовольно поглядывая на меня, поставила на стол миску с какой-то едой и кружку с питьем.
— Похлебка! — сухо проинформировав меня, развернулась и исчезла за одной из дверей в противоположной стене зала.
Но почти синхронно из-за другой появился Руенз и неторопливо подошел ко мне. Я обрадовалась возможности поесть, прийти в себя, а также хотела расспросить пожилого старха. Пока с удовольствием ела очень вкусную и наваристую похлебку, он, недолго понаблюдав за мной, неожиданно громко крикнул:
— Кривона! — дверь, за которой исчезла стархиня, почти сразу распахнулась. — Почему без мяса похлебка?
Дверь резко захлопнулась. А я, не ожидавшая такого поворота событий, озадаченно замерла:
— Похлебка очень вкусная, бульон наваристый — тут и мяса не надо, — все же собралась я с силами и ответом.
— Не в мясе дело — это показатель отношения. И мясо на Иволоне есть необходимо, — назидательно, продолжая хмуро поглядывать на захлопнувшуюся дверь, сообщил старх.
Как раз в этот момент дверь снова распахнулась, явив нашим взглядам стархиню с деревянной дощечкой в руках. Девушка молча поставила рядом со мной огромный кусок мяса, от которого уже отрезано несколько аппетитных ломтиков, и с нескрываемым недовольством удалилась.
— Вздорная, — поморщился старх.
— Это ваша дочь? — осторожно, стремясь сгладить момент, уточнила я.
— Кривона? — старх явно удивился. — Да ты принюхайся! Какая же дочь? Просто работает тут. На Иволон пока мало свободных женщин привозят, поэтому трудно найти работницу.
— Свободных? — я насторожилась.
— Незамужних, — пояснил Руенз и тут же спросил. — Ты не среди стархов выросла? Те, что замужем, не идут в услужение: муж должен обеспечивать.
Отрицательно покачав головой, снова принялась за еду. Рид же сказал — не болтать, а говорить о том, где выросла и как с ним встретилась, мне и самой совсем не хотелось. Взгляд, притянутый вкусным ароматом, непроизвольно остановился на мясе.
— А мясо тут откуда? — вспомнив планету, плохо представляла вероятность проживания на ней животных.
— Привозное, — обыденно пояснил старх. — Тут все привозное, кроме гелия. Раз в полгода завозят все запасы.
— И шкуры? — припомнив меховые костюмы. Но раз 'мяса' местного нет, то и шкур быть не должно…
— Те, из которых верхние костюмы делают? — я утвердительно кивнула. — Это с другой нашей планеты — Тильзара, там специальных животных разводят, у них густой и теплый мех. На Тильзаре тоже суровый климат. Эти шкуры всякий отправляющийся на Иволон старх с собой берет. Мы искусственные технологии сбережения тепла не используем — зачем напрасно что-то выдумывать? — обходимся возможностями собственного тела. Но тебе бы термоскафандр не помешал… пока.
— А зачем тогда тут жить? — на языке вертелось 'обживаться и дома строить', но вслух сказать, опять же, побоялась.
— Постоянно — имеешь в виду? — уловил мысль мужчина. — Так мы же стархи. Своей изначальной планеты нет, поэтому и остается обживать те, что свободны.