И решительно выхватив у секретаря пачку писем, направился в кабинет.
— Пойдем, Илли, — скомандовал растерянной девушке баронет, отлично понимавший, на что злится друг, — действительно, лучше съездить днем, а то ночью могут и не открыть ворота.
Через четверть часа, переодев платье и выдав Млате все указания, Иллира уже спускалась по лестнице, Ингирд обещал, что к этому времени карета будет ждать возле крыльца.
И как назло, именно в этот момент в центральные двери приемного зала шумной толпой влились разодетые в легкие, нарядные платья фаворитки, в сопровождении служанок и тех из придворных, кто не имел права жить во дворце, но каждый день являлся туда в надежде привлечь к себе внимание принца или его приближенных.
Видимо, в отсутствие принца и баронета поторопились закончить обед поскорее, рассеянно подумала Илли, и спокойно направилась мимо сеньор к двери. В одной руке она несла легкий саквояж, другой придерживала подол платья.
— Почему ты не здороваешься, Иллира? — высокомерный голос Анирии резанул почти неприкрытой злобой.
— Я здоровалась с вами, сеньора, — мягко напомнила Илли, что вежливо поклонилась, когда встретилась с фавориткой в коридоре.
Напоминать, что в тот раз сеньора сделала вид, что этого поклона не замечает, сеньорита не стала. Незачем устраивать представление для заинтересованно притихшей публики.
— Сеньорита Иллира, вы скоро? — Догадливый Ингирд появился в дверях как раз вовремя, чтоб не дать фаворитке сказать что-то едкое.
Бесцеремонно отодвинул с дороги одного из праздношатающихся, подставил секретарю локоть, строго глянул на свою фаворитку:
— Идите в свои покои, сеньора Ромилла, я вернусь не скоро. Мы на дознание. Седрик, его высочество приказал тебе ехать с нами.
— А что там случилось? — насторожился адъютант.
— Фаворитка одного из сеньоров поступала неподобающим образом… грубила, ссорилась со слугами, устраивала истерики… словом, выказала себя как провинциальная торговка. Вот он и приказал ее выпороть.
— Ох, страсти какие, — ахнул кто-то из служанок, — и что теперь будет?
— Ему — ничего. — С превосходством произнес баронет, — а ее отправят в монастырь. Воспитывать. Всем же известно, как его высочество относится к подобным выходкам?!
И решительно увлек возмущенную такой наглой ложью сеньориту секретаря на крыльцо, пока она не начала его разоблачать.
— Как ты мог! — Сердито глядя на покатывающихся с хохоту мужчин, выговаривала сеньорита секретарь другу, — они же все наверняка поняли, на кого ты намекаешь?! Как ты думаешь, она не устроит принцу после такого позора истерики или скандала?
— Надеюсь, что устроит, — хладнокровно объявил Ингирд, — и здорово влипнет. Он как раз в таком состоянии, что не станет с ней деликатничать, а пропесочит, как Гарстен проштрафившегося стражника.
— Инг?! — Потрясенно смотрела сеньорита, — ты что, снова шутишь? Она же его любит… и ей, наверное, тоже больно… когда она думает, что у Канда со мной роман! Нужно же и ее пожалеть!
— Илли, ты уж прости меня, — во взгляде баронета сквозила непреклонность, — но я на три года старше принца и прожил с ним рядом семь лет. И отлично знаю, как он обычно относится к фавориткам… и жалеет и балует, и подарками заваливает и вообще позволяет развлекаться, как им угодно. Никогда не позволял только вмешиваться в его дела, но только потому, что они сами не проявили никакого опыта или сообразительности и желали только наказывать неугодных и награждать своих прихлебателей. А ты — его личный секретарь и финансист, доверенное лицо, и это назначение одобрили даже король с королевой. И она должна была это понимать… но, к сожалению, оказалась глупее… чем я ожидал, читая ее документы. Так бывает довольно часто, пока живет человек в своем привычном уголке, все считают его хорошим и приятным, а стоит измениться обстоятельствам, наследство свалится или должность предложат, и вскоре из старой шкурки вылупливается совершенно иная личность. Иногда лучше, чем казался, но чаще, к сожалению, наоборот.
— Я все это понимаю… — не сдавалась Илли, — но зачем было ее унижать при всех? Она же от этого начнет злиться еще больше… ничего хорошего не выйдет.
— Если сообразит… что не в том положении, чтоб диктовать свои правила, то поживет во дворце еще несколько месяцев и получит собственного мужа… которому я, кстати, заранее не завидую, если он не обладает способностью укротителя, — жестко отрезал Ингирд, — и давай про нее забудем. Но если тебе это так неприятно… обещаю, в следующий раз я продемонстрирую свою власть во дворце более открыто. Она ведь даже не поняла до сих пор того, что ты раскусила с первого взгляда, я был приставлен к Канду вовсе не для того, чтоб пить с ним вино и махать по утрам тупыми мечами. А теперь лучше скажи мне, как ты собираешься везти уэллин?
— В корзинке… знаешь, бывают такие высокие с крышками, для ягод. На дно поставлю миску и буду открывать крышку на ночь… ну, и когда буду одна в карете.
— То есть, сама ты изначально не желаешь ехать с нею вместе? — снова развеселился баронет.
— Ну да… — смутилась Илли, — и прекрати смеяться… я уже с ней ехала. Ее только мы с компаньонкой да твоя Ромилла могли вытерпеть… она не переносит никаких неудобств.
— Ты хоть понимаешь, что подписала ей сейчас приговор? И ни к каким эльфам она не едет?!
— А ты понимаешь, насколько те повозки отличаются от королевской кареты?! Там мы сидели на трех скамьях, по девять человек в повозке и даже ноги было некуда вытянуть, — рассердилась сеньорита, — и вообще, почему мне кажется, что ты специально меня против нее настраиваешь?
— Не настраиваю, а открываю глаза. Ты думаешь о ней слишком хорошо… а я уже раскусил. Зуб даю, Анирия мечтает, что принц ради нее пойдет против родителей… и она станет принцессой.
— Но если она его любит, это ведь естественно, мечтать прожить с ним всю жизнь?
— Илли, — внезапно вмешался в разговор внимательно слушавший друзей Седрик, — это и вправду, естественно. И такие мечты иногда даже исполняются, у меня есть двое друзей, которые заключили с бывшими фаворитками союз, и прекрасно живут. И одна из этих сеньор из озерного края… сегодня во время обеда про нее вспоминали. Тебе такое совпадение ни о чем не говорит?
— Говорит… что вы оба подозрительные и недоверчивые типы. Я отлично помню, как ты меня на ведьминские наговоры символом светлого духа проверял, — так и не сдалась сеньорита, — и не вздумайте передавать Кандирду то, что я вам рассказала, как друзьям. Пусть даст ей еще шанс… ведь это не так много?
Ворота в окруженный добротной кованой оградой двор были заперты, и разговаривать с недоверчивым привратником, выглянувшим из маленького, но основательно выложенного из камня домика отправился Ингирд.
И уже через полминуты от хмурой недоверчивости привратника не осталось и следа, створки ворот он распахнул перед каретой и отрядом охранников подобострастно и бесшумно, что говорило о строгости бывшего хозяина, не позволявшего запускать свое имущество. Да и виды парка, в глубине которого стоял внушительный дом, просто кричали о том же. Все кусты ровненько пострижены, деревья ухожены, дорожки подметены.
На крыльце гостей встречала толпа встревоженных слуг, во главе с худощавым немолодым управляющим, сеньором Хорини, как он представился приехавшим. А едва услышал имена баронета и адъютанта принца даже побледнел от волнения.
— Прошу, входите — склонившись в почтительном полупоклоне простер руку к распахнутым дверям управляющий, но Ингирд решил по-своему.
— Первой в дом должна войти новая хозяйка, сеньорита Иллира ле Трайд, финансист и личный секретарь его высочества, — объявил он важно, — прошу вас, сеньорита, вот ваша собственность.
— Благодарю, сеньор Ингирд, — церемонно ответила Илли, понимая что во всем он прав и иначе нельзя, — проходите, вы у меня в гостях.
Дом Илли понравился с первого взгляда, когда она увидела в оконце кареты его основательную добротность. И то, что встретило новую хозяйку внутри, тоже не разочаровало. Все сделано добротно и на века, дубовые полы и ступени широкой лестницы, ореховая мебель и витражи в окнах холла, начищенные бронзовые ручки и подсвечники. И это значило, что хозяин считал свое положение очень надежным и вовсе не собирался так скоро расставаться ни с должностью, ни с собственностью.
Иллира украдкой вздохнула, люди часто не знают, что их ждет, иначе никогда бы ей не достался этот дом.
— Вы желаете выбрать себе комнаты, — осторожно осведомился управляющий, — чтоб их подготовили или подать обед?
— Я желаю осмотреть кабинет и документы по поместью, а подайте пока чай, вино и легкую закуску… позже подадите ужин, — категорично отказалась Иллира, ей казалось, что оставить хозяйственные распоряжения на время ее отсутствия будет значительно благоразумнее, чем выбирать спальню, которая еще долго не понадобится.
Возвращались они во дворец уже в темноте, и сеньорита была благодарна принцу за то, что отправил их пораньше. Все отчеты и документы у управляющего поместьем были в порядке, но выяснилось несколько фактов, которые сеньорите пришлось решать в спешном порядке. Во-первых, обнаружилось, что бывший хозяин оставил ей в наследство троих дальних племянниц, довольно наглых и бесцеремонных девиц, при виде которых Ингирд потемнел, как туча, а Седрик сразу напрягся. Их немедленно посадили в одну из принадлежавших теперь Илли повозок и отправили под охраной в Бредвил.
Еще выяснилось, что прежний хозяин держал штатного палача, человека, который порол слуг и наказывал пойманных за проступки селян. Этот человек был моментально уволен, и вот после этого распоряжения Иллиры управляющий как-то расслабился и начал ей активно помогать и подсказывать. Расстались они вполне довольные друг другом, и выдав все распоряжения, сеньорита пообещала, что приедет в имение на несколько дней, как только ей позволят дела.
Глава 21
Это утро началось очень рано не для одной Иллиры, а для всего дворца. Еще даже не рассвело как следует, когда в комнаты сеньориты примчалась Млата и сообщила, что прибыли портнихи и торговцы одеждой и обувью. В глазах служанки светилось такое ожидание, что Илли умывалась и одевалась спешно, как стражник по тревоге. Заглянула только перед уходом в миску с уэллином, погладила тугой бочок и получив в награду чарующий аромат ландышей, побежала вниз. Насчет денег девушка не беспокоилась, она договорилась с Зарбинсом, что по ее счетам будет расплачиваться канцелярия, а позже возместит все из жалованья. Про кошелек с золотом, взятым у управляющего поместьем на расходы, сеньорита решила до времени забыть, мало ли что случится в пути, вдруг что-то захочется купить в одном из маленьких городов, через которые предстоит проезжать?
В этот раз мажордом расположил торговцев и портних в приемных и гостиных комнатах первого этажа, а Гарстен приставил к входам туда стражников, и сам гулял неподалеку.
— Сеньорита Иллира, — приветствовал он подошедшую девушку, — доброе утро! Это вам!
И достал из-за спины букетик маргариток.
— Спасибо, Гарстен, — улыбнулась девушка, — вы — настоящий друг.