Кристо вошел в гостиную уверенной походкой мужчины, который знал, что находится в выигрышной позиции.
– Я боюсь, что коттедж вам не принадлежит, – мягко сказал он.
– Это невозможно, – возразила Бэль. – Ваш отец сказал, что он мой…
– Но только в течение вашей жизни, а затем он вернется в собственность моей семьи, – пояснил он.
– Гаэтано заставил меня поверить в то, что я его полноправная хозяйка, – проговорила девушка, чувствуя, как земля уходит из-под ее ног.
– Возможно. Мой отец хотел, чтобы вы думали, будто владеете им, но на самом деле вам просто разрешено пользоваться им.
Гнев охватил Бэль. Каким же омерзительным был человек, которого любила ее мать! Как он мог так гнусно обмануть ее?
– Право жить там… Перейдет ли оно к детям после моей смерти? – спросила она.
– Боюсь, что нет, – одарив ее сочувствующей улыбкой, ответил мужчина. – Но сейчас коттедж находится в вашем распоряжении. Вы не можете, конечно, продать или заложить его, но вы имеете право жить там столько, сколько посчитаете нужным.
Бэль побледнела от этой убийственной новости. Ее мать умерла, и все ее дети потеряли право жить там. Страх овладел всем ее естеством – ее братья и сестры вскоре могли стать бездомными.
– Мой отец отличался дальновидностью, когда дело касалось денег и имущества, – ненавязчиво заметил Кристо, наблюдая за реакцией женщины. Она стояла в нескольких шагах от него, белая как мел, пораженная его словами. – Но я намерен найти вам другую недвижимость и записать ее на ваше имя.
– С чего бы это? – с недоверием спросила Бэль, пытаясь сосредоточиться.
– Мне будет проще продать имение без… жильцов в коттедже, – признался Кристо.
– Это… – Гнев душил ее. – Он негодяй! Как он мог поступить так с собственными детьми? – вырвалось из ее уст. Бэль была не в силах сдержать натиск обуявших ее эмоций.
– Мой отец никогда не был сентиментальным человеком, – сухо сказал Кристо. – Он оставил гору неоконченных дел после своей смерти. Но у меня есть к вам предложение, которое, возможно, разрешит все ваши проблемы…
Бэль насторожилась при этих словах. Кристо был так спокоен и уверен в себе, он полностью владел ситуацией, и это доводило ее до белого каления.
Кристо не мог не заметить, что она была вне себя от ярости, ее изумрудные глаза гневно пылали. Она явно была из тех женщин, которые не умели скрывать своих эмоций, и он всегда избегал иметь дело с такими. Но в таком возбужденном лихорадочном состоянии она выглядела невообразимо соблазнительно.
– Пре… Предложение? – заикнувшись, переспросила Бэль, пытаясь взять себя в руки.
– Я хотел предложить вам подумать насчет того, чтобы отдать ваших детей на усыновление, – тихим голосом произнес Кристо. – Для них, несомненно, будет лучше забыть об их сомнительном происхождении и получить возможность жить нормальной жизнью.
– Не могу поверить, что у вас хватило наглости сказать мне это в лицо, – процедила сквозь зубы Бэль.
– Не волнуйтесь, эта жертва принесет вам большую выгоду, – продолжал он, будто то, что он предлагал, было совершенно нормальным и приемлемым. – Мой отец должен был позаботиться о том, чтобы у вас были средства к существованию и крыша над головой. Но теперь мне придется заняться этим.
– Ни одна приличная мать не согласится пожертвовать детьми ради корыстной выгоды, – заявила Бэль, окинув его презрительным взглядом. – С какими женщинами вам приходилось иметь дело раньше?
– Вас это не касается. Я не такой, как мой отец, и у меня нет детей, – с достоинством ответил Кристо.
– Вы их и не заслуживаете! – огрызнулась Бэль. – Ради всего святого, дети, о которых вы говорите, это же ваши братья и сестры!
– Я никогда не признаю их таковыми, – возразил он с ледяной надменностью.
– Почему? Они недостойны быть частью семьи Равелли? – злобно спросила девушка. – Дети от простой экономки… Не очень пафосно, не так ли? Не совсем подходящее происхождение. Я права? Так вот, позвольте вам сказать, что…
– Я отказываюсь слушать вас, пока вы не возьмете себя в руки, – безапелляционно прервал он ее.
– А вы гордитесь тем, что вы ледышка, правда ведь? – произнесла Бэль, презрительно скривив губы. – Что ж, мне не стыдно признаться, что я эмоциональный человек и всегда поступаю так, как подсказывает мне сердце!
– Среди всего этого истеричного разглагольствования будет хоть одно слово по делу? – поинтересовался Кристо.
Руки Бэль сжались в кулаки. Еще никогда в своей жизни ей так сильно не хотелось ударить человека. Ей хотелось дать ему увесистую пощечину. Как он смел унижать ее и ее братьев и сестер? Как он смел предлагать ей разделить их, оторвать от любимых людей и поселить к приемным родителям? Неужели он не понимал, что дети были не какими-то неодушевленными предметами, а живыми существами с ранимой душой и им необходимо было чувство защищенности, стабильности после всех потерь, которые постигли их?
– Дело в том, что… – Голос подвел ее. – Возможно, моя мать была простой экономкой и любовницей вашего отца многие годы, но она также была особенным, добрым и заботливым человеком с золотым сердцем. Поскольку дети лишились ее, это мой долг теперь – заботиться о них и дать им все самое лучшее.
– Ваша… мать? – машинально повторил Кристо. – Мэри Брофи была вашей матерью?
Все тело Бэль одеревенело, у нее почти подкосились ноги, а ладони вспотели от осознания того, что она раскрыла свой секрет. На мгновение она забыла, что ей надо играть роль, и не удержалась, чтобы не встать на защиту доброго имени своей покойной матери.
– Если вы не Мэри Брофи, то где же она? И кто вы такая? – угрюмо спросил Кристо, рассерженный тем, что она пыталась одурачить его.
– Я – Бэль Брофи. Моя мать скончалась спустя месяц после смерти вашего отца от сердечного приступа, – призналась девушка, глядя на него виновато.
Ей пришлось смириться с тем, что больше она не сможет притворяться, ведь ее подвел собственный необузданный темперамент. И к сожалению, это произошло в самый неподходящий момент. Но бесчувственность и заносчивость Кристо Равелли были для нее словно соль на открытую рану.
– Вы ведь не планировали сообщить мне, что вашей матери больше нет в живых… Вы солгали, чтобы не потерять коттедж, – без промедления обвинил ее Кристо.
Бэль была в ужасе от того, как быстро он пришел к оскорбительному заключению, что у нее были преступные мотивы для этого маскарада.
– Коттедж не имеет к этому никакого отношения. До сегодняшнего дня я была уверена, что он принадлежит ей и после ее смерти перешел к нам, ее детям. Но мне казалось, что вы не захотите выслушать меня, если бы знали, что я их сестра, а не мать, – пыталась оправдаться она.
Кристо ненавидел, когда люди лгали ему или пытались обмануть его. Ярость овладела им, его глаза метали гром и молнии.
– Вы притворялись своей матерью… Вы сумасшедшая? Или просто настолько глупы? – спросил он, неожиданно для Бэль приблизившись к ней.
Ее сердце дрогнуло при виде его гневного лица. Она сделала шаг назад и ринулась к двери. Она не могла выдержать близость разъяренного мужчины, еще в детстве она узнала, что злость часто ходит рука об руку с физическим насилием.
Кристо крепко схватил ее за тонкое запястье, когда она пыталась открыть дверь.
– Вы никуда не пойдете. Мы еще не закончили.
– Отпустите мою руку! – прошипела Бэль в испуге. – Да, я совершила ошибку, но это не дает вам право распускать руки!
– Я и не собираюсь давать волю рукам! – с отвращением ответил мужчина. – Но вы должны объясниться за свое поведение.
– Вы один из семьи Равелли! Свиньи начнут летать раньше, чем я буду хоть что-то вам должна! – с презрением произнесла она, вырвавшись из его цепкой хватки.
Кристо смотрел, как она вышла в холл, отбивая нервный такт каблуками.
– Вернитесь немедленно! – зарычал он, теряя самообладание.
Бэль резко обернулась. Он приближался к ней, и тут она в отчаянии схватила тяжелую вазу со столика, стоявшего рядом с ней, и угрожающе выставила ее перед собой.
– Не смейте подходить ко мне! – предупредила она.
– Вы всегда ведете себя как умалишенная? – с издевкой спросил Кристо, пытаясь совладать с собой.
– Мы встретимся в суде, и я заставлю вас признать детей частью семьи! – с вызовом объявила девушка. – У них есть право на часть наследства вашего отца, и они получат ее, чего бы мне это ни стоило! И я не умалишенная!
Угроза судебного разбирательства заставила Кристо похолодеть внутри. Ведь тогда все грязное белье Гаэтано выйдет наружу на всеобщее обозрение, и репортеры слетятся, словно стервятники, чтобы посмаковать в своих гадких статейках каждую омерзительную деталь этой истории.
– Успокойтесь, – посоветовал он ей. – И тогда мы все с вами обсудим.
– Я не доверяю вам! – ответила Бэль. – Дайте мне уйти, или эта ваза полетит в вас.
Кристо не мог понять, почему, собственно говоря, он пытался удержать ее. Надо было просто отпустить ее, ведь стало очевидным, что, пока она не успокоится, разговаривать с ней бесполезно.
Бэль швырнула в него вазу и убежала. От звука фарфора, разбивающегося о пол, покрытый плиткой, у нее сердце ушло в пятки. Она открыла настежь входную дверь и как угорелая бросилась вон из дома по ступенькам крыльца.
– Формально это можно рассматривать как попытку нанесения телесных повреждений, – заметил его телохранитель Рейф, который стоял на лестнице, ведущей на второй этаж, и наблюдал, как Кристо стряхивает со своего костюма осколки фарфора. Его чувственные губы были плотно сжаты, а лицо представляло собой угрюмую маску.
– Да она бы не попала в мишень и с десяти шагов. В следующий раз я не отскочу с дороги, – сказал Кристо, зашагав вверх по лестнице.
У окна он заметил, как она направляется к своей машине с гордо поднятой головой, словно оскорбленная королева. Она действительно умалишенная, просто сумасшедшая женщина. И как же ему пытаться договориться с ней? Но ему необходимо это сделать, иначе придется иметь дело с позорным судебным разбирательством, которое станет достоянием общественности.
– А следующий раз будет? – не удержался от вопроса удивленный Рейф.
– Будет, еще как будет, – ответил Кристо со свирепой улыбкой грозного и голодного зверя.
Глава 4
– Хорошо, что все теперь открылось. Так намного лучше, – стараясь успокоить внучку, произнесла Иза. – Теперь все будет проще и не придется врать.
Бэль нервно смахнула нетерпеливыми пальцами со своего разгоряченного лба кудрявый локон. После того как она возвратилась в коттедж, она с остервенением принялась за уборку, чтобы хоть немного выпустить пар. Ее бабушка всегда очень спокойно и невозмутимо относилась к стрессовым ситуациям. И даже сейчас, когда Бэль рассказала ей, что вскоре дети могут лишиться крыши над головой и стать попросту бездомными, Иза всего лишь напомнила ей, что у них в запасе есть несколько недель, прежде чем Бруно и Донетта вернутся домой из школы-интерната на летние каникулы. По ее мнению, этого времени вполне хватит, чтобы подыскать и снять другое жилье. Единственное, что пожилая женщина упустила из виду, – это то, что у них нет денег.