Взгляд Эмбер случайно столкнулся с его взглядом, и ее словно обожгло. Она разгладила волосы. Возможно, ей следует пойти домой, пока его глаза не свели ее с ума? В свою темную квартиру, с мебелью для гостиной, загромоздившей коридор? К одинокой лампе, у которой она читала…
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал он мягко. – Но тебе не следует уходить. Не сейчас.
Это задело ее.
– Ты не знаешь, о чем я думаю. Его глаза заблестели.
– Тогда покажи мне.
Эмбер взяла бокал и выпила еще этого слишком порочного вина. Так, с бокалом в руке, она облокотилась на рояль и улыбнулась:
– Хорошо, терпение. Продолжай. Сыграй мне. Вначале Гай немного нахмурился. Он был явно разочарован. Но затем, снисходительно пожав плечами, Гай сел за рояль.
Он свободно опустил руки на клавиши и начал играть. Это была давно забытая мелодия, которая затронула ее сердце. Он играл ее ритмично, как настоящий джазмен, вытягивая сексуальный ритм.
Неожиданно дверь в ее памяти распахнулась, и перед глазами предстала сцена из прошлого.
…Ее мать и отец танцуют и смеются в объятиях друг друга на кухне в их старом доме. Когда они все еще были вместе. Когда они любили друг друга…
Теперь она вспомнила песню. Это была «Руби», старая вещь из альбома Рея Чарлза, которую так любила ее мать. Лиза продолжала слушать ее и после того, как отец ушел от нее. Ушел от них…
Спустя десятилетия прекрасный печальный золотой голос Рея был все еще в памяти Эмбер, запомнившись ей горько-сладкой болью…
Неизвестно, что было причиной – вино или песня, но музыка затронула самые тонкие струны ее души, вернула самые уязвимые чувства, заполнила ностальгией и сожалением.
Гай поднял глаза и посмотрел на нее светящимся взглядом. Что-то промелькнуло между ними. Взаимное понимание?
Она быстро опустила ресницы, хотя знала: Гай заметил ее слезы. Но он продолжил играть, выжимая из песни последние горькие капли.
Сдерживая слезы, Эмбер посмотрела на сильные руки с тонкими пальцами, танцующие поверх клавиш, и желание вспыхнуло в ней опять.
Пожирая его глазами, она ощутила острое похотливое желание укусить его, почувствовать его теплую кожу под подушечками пальцев. Находиться рядом с ним было одновременно болью и наслаждением. Вся во власти песни, она впилась пальцами в крышку рояля…
Гай не мог отвести от нее глаз. Он переключился на одну из своих песен. Усиливая ритм наряду с возрастающим желанием.
Как только мелодия сменилась, Эмбер почувствовала одновременно сожаление и облегчение. Не слушая песни Рея Чарлза, она могла вновь укрепить свою оборону.
Ну и ну! Она была так близко к эмоциональному срыву! Ее беспокоило, что она позволила Гаю – незнакомцу! – увидеть так много.
Но этот час был воистину волшебным…
Скинув туфли, Эмбер взобралась на крышку рояля.
Бум! Музыка столкнулась с преградой. Спокойный и непринужденный Гай Уайлдер, должно быть, оцепенел. Эмбер захохотала в восторге, увидев его ошеломленное лицо. Он пристально смотрел на нее, глаза его светились удивленным и чрезвычайно чувственным светом.
– Плохая, плохая девочка, – мягко сказал он. – Что ты задумала?
Воодушевленная, Эмбер скользнула по крышке ближе к нему, изгибаясь, как змея. Чувственная змея, желающая ощутить сильного мускулистого мужчину…
Он смотрел на нее, его глаза горели, руки повисли над клавишами.
Она подперла голову рукой и улыбнулась:
– Ты знал, что я могу садиться на шпагат? Острый обжигающий свет в его глазах мог бы поджечь ее.
– Я очень хочу это увидеть.
Вызов, прозвучавший в его охрипшем голосе, открывал всю глубину его животного возбуждения. Эмбер О’Нейл была на подъеме и чувствовала себя такой энергичной, словно только что выполнила пируэт на сцене.
Наслаждаясь своей силой, которая вызвала такой бурный восторг – очень бурный, судя по выпуклости на джинсах Гая, – она приказал ему снова играть.
Гай был рад продолжить. Он охотно подчинился, ударяя по клавишам и зачарованно глядя на нее.
Сначала Эмбер выпрямилась и подоткнула юбку под резинку трусиков.
Затем, перед его взглядом, она приняла позицию лотоса. Каждый раз, когда его пальцы спотыкались на клавишах, она кивком просила его продолжать. И он продолжал – хотя кто знает, что это было? Руки играли автоматически, потому что все его существо было устремлено лишь на Эмбер.
Его брови недоверчиво поднялись, когда она осторожно вытянула правую ногу, а затем – левую. Это было невероятно. И вот обе ноги раздвинулись на сто восемьдесят градусов. Его взгляд впился в нежный, прекрасный маленький мост, который касался крышки рояля посередине. Джинсы стали невыносимо тесными…
Она смотрела на него сверху вниз, как восточная богиня, затененными и мистическими глазами:
– Мы называем эту позицию «ноги врозь». Под его полным желания взглядом она вытянула правую руку над головой и с изящной легкостью положила голову на ногу, касаясь пальцами левой стопы. Длинный локон волос ниспадал вдоль ее шеи.
Затем Эмбер выпрямила стройную спину и проделала то же самое с другой стороной – левая рука над головой, пальцы касаются правой стопы. Прекрасная линия ее тела, томительная красота гибкой фигуры, ее чувственная шея…
Это было слишком для парня, два года обходившегося без женщин.
Он вскочил, снял Эмбер с рояля и медленно опустил на пол.
Настоящий дикарь, он грубо завладел сладким ртом, срывая с себя одежду и неуклюже пытаясь раздеть ее.
– Быстрее, быстрее, – пыталась она говорить в перерывах между его бешеными поцелуями.
Когда она предстала перед ним обнаженной, красота ее нагого тела заставила его задрожать. Ее груди, маленькие и безумно прекрасные… Ее талия, такая тонкая, что он мог обхватить ее руками… Мягкий изгиб бедер и прекрасный треугольник завитков внизу лишили его остатков разума.
Оказавшись, наконец, на свободе, его неистовая эрекция достигла предела, твердого как камень. Гай осторожно наклонился к джинсам и достал из кармана презерватив, с благодарностью отметив – он всегда имел один под рукой.
Какое-то время Эмбер стояла, и глаза ее были полны огня. Затем она двинулась вперед и обвила руками его шею, целуя рот и скулы, прижимаясь к его груди и вдыхая запах, доверчиво и как-то по-женски. И это могло обезоружить любого мужчину…
– Ты прекрасен, – шептала она слегка хриплым голосом. – Такой сильный, прекрасный мужчина…
Его охватил порыв прекратить поток ее сладких речей, но он не мог подобрать нужных слов. Мягко, но твердо Гай отодвинул ее от себя. Ему не нужна была дополнительная стимуляция. Удовлетворение должно доставляться без лишней сентиментальной чепухи.
Гай опустил ее на диван. Восхитительно доступная, Эмбер теперь лежала там, тяжело дыша и глядя на него. Когда он вошел в нее, она ответила ему с равным пылом.
Он старался не быть грубым или слишком жадным. Пока его желание неистовствовало над ее хрупкой красотой с помощью рук, губ и языка, он призвал весь свой опыт, чтобы доставить ей удовольствие. И она отвечала ему взаимностью, гладя и лаская его, игривая и томная, но в то же время полная желания. Это было так просто…
Боясь разорвать ее своей напряженной плотью, он позаботился об Эмбер, дав ей время привыкнуть к его размеру, любуясь тенями на ее лице, наслаждаясь ее красотой…
Их глаза встретились. Что-то в их выражении наполнило Гая желанием наговорить глупостей. Ласковые слова, страстные фразы – чтобы выразить свое восхищение. Но какое-то пророческое благоразумие остановило его.
Лучше избегать лирики.
Она изогнула свое гибкое тело под ним, обхватив его своими великолепными ногами, чтобы он мог проникнуть глубже. Ему не требовалась стимуляция или неожиданная нежность. С самым острым наслаждением, которое только можно было представить, он проник глубоко внутрь сладкой податливой плоти.
И она старалась вместе с ним, вены на ее шее напряглись так же, как и на его. Возможно, причиной восторга Гая были ее невероятные гимнастические способности… Гибкие мускулы, играющие под кожей ее стройного живота, возбуждали и восхищали его. Приближали к финалу.
Но он все еще оставался джентльменом. Он был на пределе желания, используя весь самоконтроль, чтобы сдержаться.
«Концентрируйся на вещах».
Ее вздохи. Негромкие крики, вырывающиеся из ее горла. Распухшие губы. Наконец, он был награжден. Эмбер была близка к финалу. Он увидел это по притоку крови к коже, по исступленной отрешенности ее лица. И слезы, стекающие по ее щекам…
Затем и он ощутил волнообразные схватки внутри ее, ритмичные и дарящие наслаждение…
О-о-о! О, Эмбер О’Нейл…
Со стоном Гай отдался своему собственному наслаждению.
Гай поднялся с дивана.
Улыбаясь, Эмбер потянулась, чтобы коснуться Гая. Проведя пальцами по волосам, избегая ее взгляда, он направился к спальне.
Она услышала, как в ванной полилась вода. Наконец-то можно было расслабиться! Эмбер закрыла глаза и придвинулась к подушкам, улыбаясь сама себе.
Как за несколько коротких часов мир может измениться! Эмбер О’Нейл переспала с великолепным партнером без каких-либо проблем. Прекрасный, прекрасный мужчина. Сексуальный. Музыкальный. Горячий. Ей и вправду стоит стучаться почаще в чужие двери.
Она встала и принялась одеваться, намереваясь уйти и подумать над этим.
Теперь она была полностью одета, но без мужчины. И ее восторженное настроение слегка упало. Оглядевшись, Эмбер поспешила поправить диванные подушки, содрогнувшись при мысли, что подумает Джин о ее проделках.
Туфли она нашла под роялем. Рояль Джин. Как она теперь будет смотреть в лицо Джин? Эмбер надевала обувь, когда вошел Гай.
– О, Эмбер, – как-то странно произнес он. – Все в порядке?
Он улыбнулся, но отвел взгляд от нее прежде, чем она посмотрела ему в глаза. Он прошел к кофейному столику и наклонился, чтобы включить свой ноутбук.
На нем была свежая одежда, волосы блестели от влаги. Ну конечно, он принимал душ…
Вопросы быстро проносились в ее голове. Мог он все это время быть в душе? Почему так долго? Он забыл про нее? Кажется, он избегает смотреть на нее…
Эмбер была сбита с толку. Мигель тоже был холодным, особенно когда что-то скрывал, но от Гая шло ледяное отторжение.
Она улыбнулась, изучая его лицо:
– Где ты был? Он моргнул:
– Ну, я… э-э-э… мне нужно было кое-что сделать. Послушай, это… это очень важно, Эмбер. Ты прекрасная женщина. Очень красивая женщина. Такая… такая сексуальная… – Гай взял ее за руки и легко поцеловал в уголок губ. – Но дело в том, – сказал он, отодвигаясь, глаза спрятаны за ресницами, – что мне нужно рано утром вставать. Извини, может, это звучит грубо, но мне нужно кое-что подготовить для завтрашней работы.
– О, хорошо. Тогда…
Она внимательно смотрела на него, но он выглядел каким-то отсутствующим. Должно быть, шок заглушил ее боль, потому что она не могла придумать дерзкий комментарий, чтобы разрядить момент смехом.
Эмбер пожала плечами:
– Ну что ж. Увидимся. – Ошеломленная, смущенная, уязвленная, она направилась к двери.
Она открыла дверь до того, как Гай успел это сделать, и уже собиралась выйти, когда он пробормотал ее имя. Она обернулась, ее сердце радостно забилось. Но прощальных объятий не последовало. Только бесцеремонное касание ее щеки…
– Спокойной ночи. Спи хорошо, – пробормотал Гай.
Она старалась подобрать слова. Резкие слова. Но и на этот раз ничего не пришло на ум.