– Скажи, что не сможешь работать до Рождества. Ты нужна мне, по крайней мере на два месяца.
Ее глупое сердце вновь застучало быстрее, когда она услышала это «Ты нужна мне». Но нет. Ему нужна лишь видимость брака. Это все спектакль.
В Анджеле просыпалась настоящая ненависть при мысли о том, что ей придется отказываться от выгодных предложений лишь потому, что Реми этого пожелает.
– Ты действительно думаешь, что можешь вот так просто врываться в мою жизнь и распоряжаться ею?
– Спешу напомнить, я к тебе даже не приближался. Это ты нарушила привычный ход моей жизни. Теперь тебе придется нести за это ответственность.
– И теперь я должна следовать за тобой повсюду, как собака? Я так не думаю. – Анджела поджала губы.
В его глазах сверкнуло предупреждение.
– Ты сделаешь все, как я скажу, иначе я обдеру твоего отца как липку. Слышала меня? Я заберу все. И когда я закончу, от твоего наследства не останется и пенни. Не говори, что я не предупреждал тебя.
– Ты действительно думаешь, что тебе сойдут с рук эти угрозы? – Она откинулась на спинку стула.
– Тебе просто нужно понять, что для тебя лучше.
«Лучше мне станет, когда мы окажемся на разных континентах».
Быть с ним для нее опасно. Как скоро она сдастся и сама упадет в его объятия? Ей нужно придумать способ, как скрыться от него. Ее голова должна быть холодной, как и сердце.
Анджела отложила салфетку и отодвинула стул:
– Прошу меня извинить.
– Куда ты собралась? – Его брови сошлись на переносице.
– В дамскую комнату. – Анджела не уточнила, где именно находится эта дамская комната – в другом городе или в другой стране. – Мне нужно спросить твоего разрешения?
Он немного помолчал, не сводя с нее взгляда:
– Хорошо. Но если ты не вернешься через десять минут, я сам приду за тобой.
«Я уже буду на пути в аэропорт».
Но уже на улице Анджелу задержали. И не Реми, а ее собственный отец. Он вышел к ней навстречу из такси. На его лице было написано негодование.
– Это правда? – тотчас же спросил он. – Ты вышла замуж за Кафарелли?
Анджела испытала какое-то извращенное удовольствие от того, что она наконец-то смогла в полной мере насолить отцу. Он выглядел так, словно его вот-вот хватит удар.
– Новости и правда довольно быстро распространились, – улыбнулась она. – Как ты об этом узнал?
– Ты хотя бы можешь себе представить, каким дураком меня выставила? – Он был в ярости. – Меня проинформировал об этом мой коллега во время игры в гольф. Он, видите ли, прочел об этом в Интернете. Там же он увидел твое фото, больше похожее на кадр из «Тысячи и одной ночи». Как ты посмела так поступить со мной? Дрянь, ты не могла придумать для меня худшего наказания! У тебя что, вообще нет мозгов, безголовая курица?!
– Извинитесь перед моей женой, или я размажу вас по стенке.
Анджела резко повернулась на каблуках и увидела позади себя Реми. Его руки были сжаты в кулаки.
– Не нужно, – сказала она. – Он этого не стоит.
Реми аккуратно, но решительно убрал ее руку от себя, посмотрел в глаза ее отцу и заговорил с ним по-французски. Цвет лица Генри менялся от бледного до пунцового и обратно.
– Она – моя дочь, – процедил Генри сквозь зубы. – И я говорю с ней так, как считаю нужным.
– Она – моя жена, и я никому не позволю разговаривать с ней подобным образом. – Его тон не оставлял сомнений в серьезности его намерений. – Извинитесь, или ответите за свое недопустимое поведение.
Отец, что-то невнятно промямлив, вернулся в свое такси, словно собака, которую прогнали пинком сапога.
Реми приобнял Анджелу за талию:
– Он всегда разговаривает с тобой подобным образом?
Анджела лишь наблюдала за тем, как исчезают вдалеке огни такси, увозящего ее отца. Ей вдруг захотелось плакать. Никто раньше никогда за нее не заступался. Мама была слишком слаба, а прислуга боялась потерять место.
Анджела торопливо опустила глаза:
– Ну, он довольно вспыльчив.
Реми провел пальцами по ее щеке:
– Он когда-нибудь бил тебя?
– Нет, но он прекрасно умеет ранить словами. Так он погубил мою мать. Уверена, это было главной причиной ее нервного срыва. Она просто не могла больше этого выносить.
В его лице теперь читалось неприкрытое отвращение.
– Почему ты не сказала об этом раньше? Я бы смог разобраться с ним еще несколько лет назад.
Анджела утомленно вздохнула:
– Хотела… Много раз, но кто бы мне поверил. В нем все видели идеального, преданного отца. На самом деле причина того, что он так грубо говорил со мной, – ты. Он тебя ненавидит. В другом случае он бы никогда не позволил себе подобного на публике.
Реми взял ее руки в свои:
– Пообещай мне кое-что.
– Что?
– Никогда не оставайся с ним наедине. Никогда. Понимаешь меня? Не делай этого.
– Обещаю.
Сейчас он бы смог выудить из нее любое обещание.
– Хорошая девочка. – Он по очереди поцеловал ее ладони, не сводя с нее глаз. – Расскажи мне, что это за контракт.
Она картинно закатила глаза:
– Ты не поверишь, чего они хотят.
– Не фотосессию в стиле ню, я надеюсь? – Он не на шутку напрягся.
Анджела рассмеялась:
– Они хотят, чтобы я снималась в свадебных нарядах.
– Свадебных?
– Смешно. Никогда не хотела быть чьей-либо невестой, а теперь буду зарабатывать на этом.
– Ты довольна? – Он внимательно вглядывался в ее лицо.
– Ну конечно, хотя бы потому, что мне не придется голодать. Представь, сколько грешков может скрыть умело скроенное платье с корсетом!
– Что же, это стоит отпраздновать. – Мужчина улыбнулся. – Хочешь, вернемся в отель и закажем еду в номер?
– Но столик…
– Что касается меня, – он пожал плечами, – то я считаю, что это место переоценивают. Жена моего брата Рафа может это подтвердить. Я не говорил тебе, что Поппи повар?
– Кажется, я где-то читала об этом.
Они шли, взявшись за руки.
– Какая она?
– Замечательная, – не задумываясь, ответил Реми, тепло улыбнувшись своим мыслям. – В смысле, она замечательная жена для моего брата. Она отчасти напоминает мне нашу маму, как и Лили – невеста Рауля. Они прекрасные женщины. По мне, так чересчур домашние, но идеально подходят для моих братьев.
– Осторожнее, кажется, ты начинаешь им завидовать.
Мужчина покачал головой:
– Я не создан для семьи. Как и ты, я слишком дорожу своей свободой. Дети – это слишком хлопотно. Затем они вырастают и становятся причиной бессонных ночей для своих родителей. Нет, это точно не для меня.
Анджела игриво толкнула его в плечо:
– Уверена, не все дети вырастают такими испорченными, как ты и я.
Он мягко улыбнулся ей и так же легонько толкнул плечом в ответ:
– Слава богу.
Глава 9
Часом позже в их номере Реми наблюдал за тем, как Анджела ест теплый салат, запивая его вином. Когда она прекращала играть на публику, он находил ее компанию увлекательной, приятной, веселой.
Что-то в их отношениях переменилось после того инцидента у ресторана.
Его с детства учили оберегать и защищать женщин. Не его дед, которому было привычнее использовать любого человека в своих целях, а родной отец и старшие братья. Оскорблять женщину Реми считал недопустимым. Ему никогда не нравился отец Анджелы, хотя когда-то он был частым гостем на вилле деда в Риме. Реми всегда считал его низким, двуличным человеком. То, что Генри оскорблял свою жену и дочь, вызвало в нем отвращение, но не стало открытием. Мужчины вроде Генри Мерчанда использовали власть любыми способами. Они брали все, что могли, не обращая внимания на то, что это может принести кому-то боль и страдание.
Не было ли вздорное поведение Анджелы лишь ответной реакцией на тиранию со стороны отца? Даже несмотря на то, что она уже давно не жила вместе с отцом, он находил способы причинять ей боль. Реми заметил, как она восприняла слова Генри. Неудивительно, что она стала такой ярой противницей брака, когда у нее перед глазами был подобный пример.
Защитить ее было его естественным желанием. Реми был готов применить силу, хотя обычно воздерживался от конфликта любого рода. Его не на шутку разгневало ее бегство из ресторана, но затем гнев уступил место какому-то другому чувству. Он не мог с уверенностью сказать, что это было.
– Хочешь еще вина?
Анджела покачала головой:
– Нет, мне достаточно. Я не часто пью, в алкоголе слишком много калорий.
Реми нахмурился. Анджела едва притронулась к еде.
– Как твой новый контракт повлияет на твои планы, связанные с дизайном одежды?
Она отставила бокал и посмотрела ему в глаза:
– Чтобы раскрутиться, нужно не меньше года. Надо же на что-то жить, я не могу питаться воздухом.
– Судя по тому, сколько ты сейчас съела, – он нахмурился еще сильнее, – у тебя это прекрасно получится. Ты не осилила и половины порции.
– Мне не нужно много еды. – Анджела кинула взгляд на его опустевшую тарелку. – У меня нет твоего варварского аппетита.
– Мне просто нравится еда.
Она многозначительно изогнула бровь:
– И секс.
– Не без этого. – Он улыбнулся, и в его глазах блеснула страсть.
Между ними повисло молчание. Анджела неторопливо провела кончиком языка по своим сочным губам. Реми почувствовал прилив страсти. Думала ли она о том, что произошло между ними раньше? Он не переставал думать об этом ни на минуту. Невозможно забыть, как пело его тело, ту приятную усталость. Казалось, он все еще мог чувствовать ее вкус – ваниль и молоко. Мягкость ее губ, упорство дерзкого язычка, то, как она проводила руками вдоль его тела, ее пальцы…
Реми подавил дрожь, представив, что могли сделать с ним этот рот и руки. Какое удовольствие им уже удалось ему доставить. Он чувствовал, что теряет самообладание.
– Нам придется как-то делить эту постель, – заметил Реми. – Может, нам стоит установить какие-либо правила?
– Что же ты предлагаешь? – Выражение ее лица было вызывающим. – Прочертим черту мелом на простынях?
– Я подумывал о том, чтобы свернуть одеяло…
– Почему не электрический забор?
Он улыбнулся:
– Мне бы не хотелось, чтобы ты поранилась, когда станешь перебираться на мою сторону.
– С чего ты взял, что я сделаю что-то в этом духе?
– Ты действительно считаешь, что нам удастся держаться? И как долго это продлится? Ты чертовски привлекаешь меня, и, сколько бы ты ни отрицала, я тебе тоже небезразличен. И так было всегда.
Она закатила глаза:
– Это невозможно. Ты так в себе уверен. Да, я хотела тебя, но одного раза мне хватило с лихвой.
Реми понял, что она бросает ему вызов. Анджела провоцировала его. Она почувствовала слабость жертвы и устремилась по следу. Она хочет, чтобы он умолял ее?
Нет, никогда он этого не сделает. Он вполне сможет прожить без секса некоторое время. Монахам же это удается? Говорят, это даже полезно для очищения разума…
– Так что ты там сказала? Я не особенно тебя завожу?
– Да.
Она лгала. Реми помнил, как она кричала, как содрогалась, как открывалась ему. Хотя… Может, Анджела просто хорошая актриса?
– Что же, если передумаешь, просто повернись и похлопай меня по плечу. Буду рад доставить тебе удовольствие.
– Даже и не мечтай.
Когда получасом позже Анджела вышла из ванной комнаты, то увидела, что Реми лежит на постели. Он был до пояса прикрыт простыней, на его широкой груди покоилась электронная книга, дыхание было спокойным и глубоким. Анджеле было любопытно, есть ли на нем что-то из одежды, но Реми не был похож на мужчину, который ложится спать в пижаме.