Джулия расстроилась, вспомнив о Джонатане, она уже хотела отвергнуть Уилла, однако ее тело напряглось от желания, оно требовало свое, требовало, чтобы она сдалась. Уилл был таким сильным. Его возбужденное мужское достоинство уперлось ей в живот. Его кожа пахла мускусом и чуть отдавала мылом, которым он пользовался, когда брился накануне. Щетина Уилла царапала ей щеки.
Джулии захотелось, чтобы ее соблазнили. Голос здравого смысла, едва слышный среди бури эмоций, твердил, что Уилл ее муж, что она должна позволить, чтобы ее отнесли в постель.
Нет . А язык Уилла тем временем исследовал ее губы, пытаясь проникнуть внутрь. Инстинкт, которому Джулия не осмеливалась полностью довериться, шептал, что он не станет принуждать ее. «Но страждущее тело вынудит меня сдаться, – возразила она. – Этот самоуверенный дьявол считает, что все козырные карты в его руках. Тогда не теряй самообладания, не дай ему взять верх над собой». Пока Джулия думала об этом, она чувствовала, что тает, ее тело уже отвечает на его ласки и проявляет не меньшее нетерпение, чем он. На его стороне сила, с которой ей не справиться, и дело тут не в мускулах, а в его притягательности, в его страсти.
«Будь ты проклят, Уилл Хедфилд, – подумала Джулия, раскрывая губы. Она почувствовала, как его язык победоносно проникает ей в рот. – Ты будешь моим мужем, но не моим хозяином». Она не станет уступать, а будет действовать как равноправный партнер. Их языки встретились, Джулия потеряла счет времени, способность трезво думать и дар речи.
Уилл целовал ее так, будто это слияние уст уже само по себе представляло половой акт: жарко, настойчиво, с чувством. Джулия не понимала, что делает. Их языки сплелись, соперничали друг с другом. Она с наслаждением ощущала его вкус и слышала лишь его дыхание и биение сердца.
Халат Уилла был слишком толстым. «Потрогай его». Джулия раскрыла его халат, почувствовав обнаженное мужское тело. Оно было горячим, гладким и мускулистым. Ей хотелось покусывать и целовать его…
Его руки поползли вниз по спине Джулии, добрались до талии. Уилл привлек ее к себе, она почувствовала жесткий мужской стержень, упершийся ей в живот, и вспомнила боль. Ее сразу же сковал холод, и вся страсть угасла.
Уилл отпустил ее, подавшись назад. Его лицо погрустнело.
– Я испугал вас. Джулия. Я на мгновение забыл, что вы девственница. Все будет хорошо. Обещаю вам.
– Да, конечно, – ответила Джулия и нашла силы улыбнуться.
– Те несколько дней, которые мы провели вместе до свадьбы… мы остались прежними. Я не очень изменился, и, думаю, вы тоже. Мы доверяли друг другу. Мне кажется, между нами даже возникла привязанность. Мы можем строить наши отношения на этом. Мы только что убедились, что нас влечет друг к другу.
«Влечет, это верно. – Джулия кивнула. Невозможно делать вид, будто это не так. – Доверие. Но я врала вам. Ваша жена убила мужчину. Я пустилась в бега. А теперь я должна признаться, что носила ребенка того мужчины, но потеряла его. Я должна молить вас признать того ребенка своим. Если я лягу с вами в одну постель, то брачные отношения будут осуществлены, и вы окажетесь в ловушке».
– Одевайтесь, Джулия, – сказал Уилл. – Встретимся за завтраком и поговорим. Вы можете перебраться в комнату, которая находится рядом с моей. Все будет хорошо. Вот увидите.
– Благодарю вас. – Улыбка на устах Джулии угасла. До ее комнаты осталось всего несколько шагов. Джулия осторожно закрыла дверь за собой. Она вся дрожала. Джулия не рухнула на постель, а заставила себя дойти до кресла у окна. Она будет владеть собой и не поддастся панике.
Прежде чем лечь с ним в постель, Джулия должна рассказать правду. Не всю, конечно. Она ведь не виновна в смерти Джонатана. Джулия расскажет о тайном бегстве с любовником и о ребенке. Она обязана быть честной перед ним, прежде чем предаваться любовным утехам.
Уилл разозлится, будет потрясен, но Джулия надеялась, что он поймет и простит ее обман. И все же на ее совести лежала невыносимая тяжесть.
Джулия начнет забывать все, когда притупится чувство вины за смерть Джонатана и улягутся страхи. Но чувство вины не отступало, оно не давало ей покоя. Ей не давала покоя и боль утраты, она потеряла ребенка. Эти два чувства переплелись, вызывая бурю эмоций, которые не отпускали ее, ставили ловушки, когда она меньше всего ожидала этого. После возвращения мужа Джулию преследовало чувство вины за то, что она скрыла от него свое преступление. Но эта вина не была ее личным делом, как тайное бегство и беременность. Здесь вступал в силу закон, а Джулия не могла просить, чтобы Уилл скрывал ее преступление.
Кожа на предплечьях, за которые ее держал Уилл, все еще покалывала. Ее губы опухли, стали чувствительными. Еще ее беспокоило, что боль между бедер не унималась.
Уилл ее муж. Джулия обязана рассказать ему все в разумных пределах, и, хотя это выглядело несправедливым, она хотела получить кое-что взамен. «Мне нужен настоящий брак».
Папа учил ее вести переговоры. «Не упускай из виду свои основные требования, грань, которую ты не имеешь право перейти, – говорил он ей. – Знай, на какие уступки ты можешь пойти, в чем можно уступить, чтобы получить желаемое». Отец рассказывал ей о том, как покупается земля и продается пшеница, однако даже при этом, конечно, основные принципы оставались теми же.
Джулия опустилась в кресло, закрыла глаза, чтобы не видеть сад, оживавший под лучами энергичного солнца, и пыталась думать без эмоций. Она не могла подвергать риску этот брак: он ставил ее в безвыходное положение. Джулии хотелось обрести уважение мужа, добиться равных прав в принятии решений по вопросам совместной жизни, имения и фермы. Ей хотелось, чтобы Уилл желал ее ради нее самой, а не только как бездушное тело, предназначенное для рождения сыновей. Сыновей.Эта мысль взяла вверх над ее расчетами. Сможет ли Джулия еще раз вынести такую боль? А сможет ли она выносить еще одного ребенка, зная, что значит потерять его до того, как он сделал первый вздох?
«Да. Если я этого не пожелаю, тогда браку конец. Я пошла на сделку и не могу нарушить данное слово». Джулия почувствовала, что слеза катится по ее щеке, но она не смахнула ее.
Глава 8
Наконец пришла ее горничная Ненси. Джулия искупалась, оделась и, все еще пребывая в глубоком раздумье, направилась к лестнице. Снизу, из столовой, донесся громкий вой. Сбежав вниз и пройдя по коридору, она увидела толпившихся у двери трех крепких лакеев, которые пытались разглядеть, что происходит внутри. Джулия похлопала по плечу ближайшего лакея. Троица расступилась, смущенно бормоча извинения.
Оказалось, что источником шума стала повариха, она рыдала, опустив голову на плечо Уилла.
– Я не надеялась дождаться этого дня… Только взгляните на него… Боже мой… он точно такой, каким был в юности!
Уилл смотрел на нее с растроганным выражением на лице. Он стоял и ласково похлопывал повариху по спине.
– Миссис Покок, успокойтесь! – Джулия чуть не рассмеялась. Она почувствовала облегчение, когда выяснилась причина переполоха. – Геткомб, пожалуйста, попросите кого-нибудь отвести повариху вниз. Приготовьте ей крепкого чая. А остальные пусть скорее сервируют завтрак для его милости. А то он подумает, что попал в сумасшедший дом.
– Миледи, прошу прощения. – Дворецкий сердито буравил взглядом лакеев, пока один из них не помог миссис Покок выйти из столовой, затем дал остальным знак принести еду. – Когда вы приехали вчера вечером, повариха ушла к себе, а кухарки сообщили ей, что его светлость сегодня утром вернулся в прекрасном здравии.
– Да, конечно. – Джулия заняла место в конце маленького овального стола. Уилл поправил собравшийся в сборки шейный платок и рухнул на стул. – Я забыла, что повариха знает лорда Дерехема уже много лет.
Геткомб вышел, закрыл дверь и оставил их одних.
– Милорд, кофе?
Уилл явно чувствовал себя не в своей тарелке. Чем бы он ни занимался эти три года, он явно не набрался опыта в том, как обращаться с эмоциональными женщинами. Однако он вернул себе здоровье, и все явно стремились угодить ему. Джулия изо всех сил пыталась не думать о том, как мужу хотелось бы отпраздновать вновь обретенное здоровье и мужскую силу.
– Спасибо.
От его взгляда из-под ресниц у Джулии дрожь пробежала по спине. Но Уилл лишь сказал:
– Миледи, вы, похоже, управляетесь прислугой гораздо лучше меня. Без вас миссис Покок причитала бы до сих пор.
– Этого можно было ожидать, – ответила Джулия, пытаясь вспомнить, пьет ли муж кофе со сливками и сахаром. Джулия решила, что он сам скажет, если она что-то сделает не так, и передала ему чашку. – Все безумно рады, что вы выздоровели. Что же касается умения справляться с прислугой, то я ведь как-никак уже три года общаюсь с ней каждый день.
– Думаю, сегодня встретятся и другие плачущие женщины. – Уилл отхлебнул кофе, с удовольствием. Видно, она сделала все правильно. Никто из слуг не знал истинную подоплеку их брака. Они даже не знали, где они впервые встретились. Чем лучше Джулия освоится с привычками Уилла, тем лучше.
– Думаю, другие служанки не станут лить слезы, увидев вас. – Джулия пристально смотрела на него поверх чашки с шоколадом.
Вошел Чарльз и стал подавать Уиллу завтрак.
По установившейся привычке Джулия начинала день лишь с чашки шоколада, бутербродов и варенья. Однако кто-то, кажется, предупредил кухарок, и повариха сумела приготовить плотный завтрак для изголодавшегося хозяина до того, как она поддалась нахлынувшим чувствам.
Бекон, яйца, кусок филе, грибы. Уилл кивнул Чарльзу в знак благодарности, когда тот наполнил его тарелку доверху. Уилл был совсем не похож на инвалида, который во время их первого завтрака нехотя ковырялся ложечкой в яичнице.
– О чем вы думаете? – спросил Уилл, беря гренок.
– Спасибо, Чарльз. Пока все. – Джулия ждала, пока за лакеем не затворилась дверь. – Я подумала, что не узнала бы человека, за которого вышла замуж, если бы не ваши глаза.
– И этого было достаточно, чтобы упасть в обморок?
– Вы ведь хорошо знаете, как примечательны ваши глаза. Я уже подумала, что вы мертвы, хотя ни разу ни с кем не поделилась этой мыслью. По правде говоря, я удивлялась, когда получала ваши письма. Когда вы уехали, я не ожидала, что вам удастся перебраться через Ла-Манш. И вдруг такое потрясение… я неожиданно увидела вас.
Вдруг Уилл с раздражением отодвинул пустую тарелку.
– Я не стану ходить вокруг да около. В чем дело, Джулия? Вы же знаете, что я тот самый мужчина, за которого вы вышли замуж. Однако вы изменились. Сейчас вы насторожились, и это произошло не только из-за неожиданной встречи со мной. Что еще вы скрываете от меня?
«Скрываю? – На мгновение Джулия застыла. Неужели Уилл обладает способностью читать ее мысли? – Конечно, я насторожилась! Является призрак, целует, пока у меня от желания не закружилась голова… и что бы ни случилось, я должна раскрыть одну тайну, которая способна полностью разрушить наш брак, и держать другую на замке, чтобы сохранить свою жизнь».
Джулия намазывала булочку медом, чтобы выиграть время и собраться с мыслями, затем ответила, будто ситуация не так сложна, как могло показаться:
– Разумеется, я изменилась. Я провела одна три долгих года, а только что испытала сильное, но приятное потрясение. – Джулия врала лишь отчасти. – Невольно захочешь спрятать дорогую покупку, если тетя Делия не спускает с тебя глаз. – Уилл прыснул со смеху, Джулия добавила: – Любая женщина насторожится, ведь ее господин и повелитель так долго отсутствовал и вдруг неожиданно вернулся домой.