– О-о-о, да! – вскричала Белла. – Я и забыла о нем. Оно подходит идеально.
– Не кажется ли тебе, что оно чересчур?… – Джорджиана неопределенно взмахнула рукой.
– Боже мой, нет! «Чересчур» – это как раз то, что надо для бала-маскарада.
– А маску у тебя можно одолжить?
– Конечно! У меня их целый шкаф. – Белла вскочила с кровати. – Пойдем посмотрим. И платье с собой прихвати.
Пять минут спустя подходящая маска была найдена. Бронзового цвета, с изящными загнутыми вверх крылышками, она плотно прилегала к лицу Джорджианы, закрывая всю его верхнюю часть, от лба до середины щек. Ее ореховые глаза загадочно поблескивали в прорезях. Маска, бесспорно, подошла идеально.
Когда перед выходом Джорджиана и Белла спустились по лестнице в холл к ожидающему их Артуру, его лицо выражало полное восхищение.
– Да вы и шагу не сможете ступить, потому что дорога будет усеяна павшими к вашим ногам поклонниками, – произнес он, беря своих дам под руки и галантно целуя каждую.
Ведя Беллу и Джорджиану к ожидающему экипажу, Артур улыбался, предвкушая чудесный вечер. Он сопровождал их якобы потому, что бал-маскарад у Хэттрингемов считался одним из знаковых событий сезона. В действительности до социальных приличий ему не было никакого дела, он намеревался зорко приглядывать за своей молодой женой. Белла частенько забывала, что задуманное ею как невинная игра могло быть расценено другими людьми совсем иначе. Так как у Артура редко появлялась возможность всецело уделять время жене, этого вечера он ожидал с особым нетерпением. Зная, что Доминик тоже приглашен, Артур не сомневался, что может доверить ему присмотр за Джорджианой. Окинув взором ее притягательную фигурку в темно-желтом шелковом платье, он решил, что его шурин ни на кого, кроме нее, и не взглянет.
Всю дорогу до Хэттрингем-Хаус Джорджиана провела в нервном предвкушении, что, по сути, было совсем неудивительно. Она испытывала подобные ощущения всякий раз, ожидая встречи с братом Беллы, и уже привыкла к ним. Но сегодня ее напряжение многократно усилилось, в чем следовало винить новое платье. Если бы Джорджиана знала, какое оно окажет на нее влияние, то ни за что бы его не надела. У нее в животе будто порхали бабочки. Мысленно содрогаясь от ужаса, Джорджиана, опираясь на руку Артура, вышла из кареты на залитые светом факелов ступени парадной лестницы Хэттрингем-Хаус. Изо всех сил притворяясь спокойной, она прошла вместе с Беллой через холл и оказалась в бальном зале.
Здесь, разумеется, не было лакея, объявляющего имена прибывших гостей. Все просто входили и смешивались с разношерстной толпой. Комнаты уже были переполнены до отказа. Украшения дам поблескивали в свете установленных в канделябрах свечей, шелковые и атласные наряды шуршали, веера игриво подрагивали, кудри дразняще подпрыгивали при ходьбе. На Джорджиану и Беллу обрушились гул голосов и спертый воздух, в котором смешались тяжелый запах парфюма гостей и аромат украшающих комнату цветов.
– фу-у-у! Ну что за давка! – воскликнула Белла. – А ведь еще и десяти часов нет.
Тут к Джорджиане подошел высокий темноволосый джентльмен, элегантно склонившийся над ее ручкой.
– Не подарите ли вы мне танец, прекрасная незнакомка?
Хотя его лицо и было скрыто черной маской, Джорджиана узнала лорда Эллсмера.
– С превеликим удовольствием, милорд, – ответила она, приседая перед ним в реверансе.
– Откуда вам известно, что я лорд? – поинтересовался он, увлекая ее на танцевальную площадку.
– Принимая во внимание, что, по крайней мере, половина присутствующих здесь джентльменов имеют титулы, это вполне закономерное предположение, – беззаботно пояснила Джорджиана. – Даже если я и ошиблась, вы все равно должны чувствовать себя польщенным, а не оскорбленным.
Его светлость рассмеялся.
– Вам никогда не удастся оскорбить меня, моя дорогая.
Тут Джорджиана заволновалась, действительно ли он принял ее отказ всерьез или до сих пор ожидает, что она передумает. Находясь в его объятиях, Джорджиана ничего не ощущала эмоционально – ни взрыва восторга, ни ускоренного сердцебиения. Его близость ничуть ее не волновала.
Танец окончился, и они, исполнив последнее па, остановились и тут же оказались окруженными целой толпой джентльменов, желающих пригласить восхитительную незнакомку. Джорджиана была уверена, что ее узнали далеко не все. Прежде чем она успела сообразить, чье предложение для нее безопасно принять, у самого ее уха раздался низкий голос:
– Я опередил всех.
Джорджиана подняла глаза, и ей стало трудно дышать. Она смотрела на стоящего перед ней безукоризненно одетого высокого широкоплечего мужчину, темные волосы которого волнами обрамляли скрытое маской лицо. Из прорезей на нее смотрели голубые глаза. Даже если бы зрение и слух подвели Джорджиану, сердце тут же узнало лорда Элтона.
– Конечно, милорд, – согласилась она, отчаянно надеясь, что таящаяся в ней внутренняя сила поможет совладать с охватившим душу ураганом эмоций. Вложив ладонь в его протянутую руку, она позволила ему увести себя на танцевальную площадку, напрочь позабыв о существовании прочих джентльменов.
– Что ж, – изрек виконт Моулсуорт, стоящий подле лорда Эллсмера. – Он нас всех превзошел. – Глядя на широкоплечего мужчину, обнимающего леди в темно-желтом платье, он раздраженно нахмурился. – И кто же он такой?
Лорд Эллсмер, наблюдающий за танцующей парой с легкой улыбкой на губах, посмотрел на виконта сверху вниз:
– Вы разве не знаете?
Лорд Моулсуорт негодующе фыркнул:
– Стал бы я иначе спрашивать!
Джулиан Эллсмер еще некоторое время изумленно наблюдал за танцующей парой, качая головой, затем ушел, не удостоив лорда Моулсуорта ответом.
Джорджиана пыталась обуздать свои вышедшие из-под контроля чувства. По окончании первого круга это ей почти удалось. Если в объятиях лорда Эллсмера ей было холодно, то с лордом Элтоном – совсем наоборот. Она почувствовала, что краснеет. Необъяснимая слабость, которую она испытывала и в прошлые встречи с ним, сегодня усилилась. Возможно, потому, что он прижимал ее к себе гораздо теснее, чем требовал танец. По крайней мере, ее мозг снова начал функционировать.
Будь Джорджиана поопытнее, она удивилась бы, что ее партнер хранит молчание. Но, поглощенная собственной внутренней борьбой, она не задавалась вопросом, что заставило лорда Элтона большую часть вальса не проронить ни слова. Доминик же был поглощен собственными удивительными открытиями. Заметив входящую в бальный зал вместе с Беллой Джорджиану, он был так поражен ее красотой, что некоторое время не мог сдвинуться с места. Она показалась ему самой обворожительной женщиной из всех присутствующих, богиней в золоте и бронзе, светлым ангелом, совершенным от макушки до кончиков туфелек, высшей наградой. Наблюдая за тем, как она кружится в объятиях Джулиана, Доминик выжидал момент, когда сможет приблизиться к ней. Он больше не подвергал сомнению воздействие, которое она на него оказывала, так как не замечать его было просто невозможно. Умело похитив Джорджиану у толпы ее кавалеров, он получил возможность наконец-то целиком сосредоточить на ней свое внимание. Увиденное неприятно удивило его. Он был слишком опытным, чтобы не замечать очевидных признаков. В их прошлые встречи Доминик был слишком занят анализом собственной реакции на нее, но не ее – на него. Теперь же, чтобы выяснить ее отношение к нему, он принялся наблюдать за ней, примечая малейшее движение: каждый сделанный вдох, каждый взмах ресниц. Виконт немедленно оценивал полученную информацию, что позволяло ему гибко подстраиваться под поведение Джорджианы, учтиво отвечать ей, поощрять, усиливать осознание его близости, узнавать ее реакцию на оказываемые им знаки внимания. Вывод, к которому он пришел, поразил его. Когда же это случилось? В действительности ему было все равно. Теперь его волновало лишь то, как удержать то, что уже есть, как воспитать ее чувства, направить их в нужном ему направлении. Его богатый опыт подсказывал, что сделать это будет совсем нетрудно.
Терпеливо дождавшись, когда Джорджиана придет в себя и будет в состоянии поддерживать беседу, Доминик произнес:
– Как ваше имя, прекрасная незнакомка?
Джорджиана заморгала от удивления. Разве он ее не узнал? Быстро обдумав ситуацию, она ответила:
– Мы ведь не хотим испортить задумку ее светлости, раскрыв друг другу свои имена, милорд?
Мысленно Доминик усмехнулся, но притворился крайне расстроенным.
– Можно в таком случае я стану называть вас милой?
– Хорошо, милорд, – изо всех сил стараясь не выдать дрожи в голосе, отозвалась Джорджиана.
Великий боже! Неужели она в самом деле это сказала? Посмотрев на его светлость из-под длинных ресниц и встретившись с его взглядом голубых глаз, девушка покраснела. Доминик же улыбнулся и произнес:
– Что ж, милая, договорились.
От его низкого голоса у нее по спине забегали мурашки. Что же она делает? А он что делает?
Когда музыка прекратилась, Джорджиана хотела было отправиться в противоположный конец бального зала, туда, где оставила Беллу, но лорд Элтон задержал ее, крепче обняв за талию и прижав к себе.
– Нет-нет, милая, – со смехом произнес он. – Неужели вам никто не сказал? – Заметив ее вопросительный взгляд, Доминик пояснил: – Одной из основных – если не самой главной – целей balle masquéeявляется предоставление возможности тем, кто хочет… продолжить знакомство, сделав это без привлечения внимания сплетников. – Тон его голоса завораживал ее. Склонившись к самому ее уху и омывая дыханием кудри, он добавил: – А я определенно хочу продолжить свое знакомство с вами.
Джорджиана ахнула. Невозможно было не услышать приглашения в его безобидных на первый взгляд словах. Она посмотрела в его виднеющиеся в разрезах маски глаза и, перехватив скрывающийся в их глубине блеск, почувствовала, как грудь ей точно железным обручем сдавило, отчего стало невыносимо трудно дышать.
– Милорд!
Несмотря на охватившую ее панику, это слово она произнесла соблазнительным шепотом, хотя совсем к этому не стремилась. Какая-то сила внутри ее, более могущественная, чем воля, заставила принять брошенный им вызов.
Доминик негромко рассмеялся, глядя ей в глаза, и Джорджиана чуть не растаяла в его объятиях. Затем он обрек свой вызов в словесную форму:
– Милая, вы ведь не боитесь того, что можете узнать?
Доминик низко склонился к ней, ошеломляя близостью своего крупного тела и согревая теплым дыханием щеку, и принялся украдкой поглаживать обнаженный участок ее руки над перчаткой длиной до локтя. Вкушая эту изысканную ласку, Джорджиана содрогалась от удовольствия.
Что же он такое делает? Мысленно Доминик абстрагировался от собственного тела и посмотрел на себя со стороны. Он понимал, что не подобает вести себя подобным образом по отношению к благовоспитанной молодой девушке. Опытные куртизанки или дамы вроде Элейн Чэнгли восприняли бы его действия как нечто само собой разумеющееся, но изнеженные девственницы, столкнувшись с такой мощной тактикой, имели обыкновение спасаться бегством, падать в обморок или визжать, потому что не знали, как реагировать на подобное. К несчастью, реакция Джорджианы Хартли была ближе к реакции дам легкого поведения, чем невинных девушек, каковой она, несомненно, являлась. Доминик завороженно ожидал, что будет дальше.