Он смотрел ей в глаза, и в его взгляде Элена заметила нечто серьезное, чему она боялась дать название. А затем они вновь вознеслись на пике удовольствия…
Когда она проснулась вновь, солнце уже клонилось к закату. Алессандро рядом с ней не было. Элена села на кровати, опустила голову – рядом с ней лежало платье. Встав с постели, она натянула его через голову и завязала пояс. А когда обернулась, увидела в сгущающихся сумерках Алессандро, сидящего за столиком с бокалом вина в руке. Он не сводил с нее глаз. Он не надел рубашку, на нем были все те же светлые мягкие брюки, сидящие низко на бедрах. Издали его загорелое стройное тело показалось ей еще более прекрасным…
Ее глаза вновь обратились к его лицу, и она застыла от ужаса.
Это снова был он, Алессандро Корретти. Темный взгляд выражал ненависть к ней. Элена попыталась успокоить себя – так будет лучше для них обоих. Именно этого она и добивалась.
Она провела ладонями вдоль платья, но остановилась. Лучше ему не видеть, как она нервничает.
– Присядь. – Алессандро указал на стул у небольшого стола, украшенного мозаикой, с расставленными на нем тарелками. Голос такой холодный, бездушный… А после всего случившегося воспринятый ею как пощечина. – Ты, верно, голодна?
Лишь когда он сказал это, Элена поняла – она умирает от голода!
Устроившись на сиденье напротив него, она посмотрела на расставленные блюда. На тарелках были разложены различные сыры, мясное ассорти. Рядом с зеленью и овощами лежали запеченные креветки с оливками. Тут же стояла и корзинка со свежим хлебом. Из фруктов – большие сизые сливы.
Элена приняла из его рук бокал вина с богатым красным оттенком. Пригубив, Элена почувствовала, как внутри ее начала обволакивать мягкая терпкость. Она все еще старалась держаться беззаботно, откинулась на спинку кресла, изящно придерживая бокал, словно для нее обычное дело – проводить время со своими любовниками на островах. Словно это было ей привычно.
– Хорошее вино, – наконец сказала она, подумав: молчание между ними слишком затянулось. Не впервые она удивилась, как ей удалось ввязаться в совершенно незнакомую игру. Она не знала, как в нее играть, не знала, куда это может завести. Элена вступила в слишком глубокие и темные воды – они были самым подходящим местом для таких мужчин, как Алессандро. А сама Элена никогда не принадлежала к его кругу – девушка из богом забытой деревушки, чьи предки были из рода рыбаков. – Неужели Алессандро Корретти нечего сказать? Просто поразительно!
– Скажи мне, – спокойно начал он. – Когда ты прибежишь обратно к своему дражайшему жениху и расскажешь, чем здесь занималась, насколько подробно ты опишешь этот день? Как ты скажешь ему, что переспала с человеком, которого он ненавидит… И сколько раз ты выкрикивала мое имя?
Элена побледнела. Впрочем, она же ждала этого! Ее пальцы чуть сильнее сжали ножку бокала.
– А быть может, это нравится ему? Представлять, как его женщина извивается в экстазе в руках другого мужчины? – продолжал Алессандро. – Возможно, это ваша игра и я лишь одна из многочисленных целей? Вы потом от души над этим смеетесь?
Элена напомнила себе – его мнение не должно ее волновать!
Она вновь пригубила вино.
– У Никколо много страстей и увлечений, – заметила она, получив удовольствие от вспышки гнева в его взгляде.
– И не важно, кем ты становишься?
Она некоторое время смотрела ему в глаза. Ну конечно! Алессандро считает ее разменной монетой в махинациях жениха.
– Ты хочешь сказать, я – шлюха? – мягко поинтересовалась она и порадовалась: это было как раз то, что нужно!
– Неужели это какая-то изощренная месть за то, что произошло в Риме? – наконец спросил он.
– Не я начала это! – не сдержалась Элена, прежде чем успела подумать над своими словами. Нет, Алессандро не был первым мужчиной, который видел в ней женщину легкого поведения. Едва ли сам Никколас обходился со своей невестой почтительнее. Но она не чувствовала никакого злорадства, только боль. – Мне было очень хорошо на яхте… Но затем тебе нужно было появиться и разнести мой мир в щепки! Впрочем, не в первый раз… – Она прервала себя, ужаснувшись своим словам.
– Будь добра, поясни свои слова.
Элена улыбнулась:
– Первый бал, который я посетила, моя первая ночь в Риме… – Она словно замечталась. – Я чувствовала себя принцессой. А ты все разрушил…
– У тебя нет ни малейшего понимания, какой вред ты нанесла сама, не так ли? – Он покачал головой. – Ты как землетрясение, которое не оставляет ничего после себя.
«Как будто он знает, – прошептал еле слышимый голос в ее голове. – Знает, что ты почти сделала».
– Я не знаю, чего ты сейчас хочешь от меня. – Она поставила бокал на стол.
– Мне казалось, это более чем ясно. – Алессандро чуть улыбнулся уголком рта: выражение, которое она теперь выучила наизусть. – Я все еще хочу тебя, Элена. Да поможет нам Бог.
Она сжала руки под столом, стараясь причинить себе боль. Атмосферу вокруг них, казалось, можно было разрезать ножом. Солнце скрылось за горизонтом, мягкие огни осветили террасу.
– И что же, никакого хлесткого ответа? – Его голос прозвучал спокойно, почти безжизненно. – Не знаю, какой ложью ты убеждаешь себя. Не могу представить. Но я знаю, ты тоже хочешь меня.
Элена покачала головой, словно это могло отрезвить ее мысли, но все было тщетно. Больше она не могла прилежно играть свою роль.
– Я хочу тебя, – наконец призналась она, ненавидя себя за слабость. – Так было всегда, и я никогда не прощу себя за это.
Какое-то мгновение он, казалось, был по-настоящему тронут, но в следующую минуту овладел собой и словно закрылся. Снова стал напряженным и суровым.
– Что же, Элена, тебя можно поздравить. Наконец ты сказала мне первую правдивую вещь с того момента, как сообщила свое имя.
Она хотела отвести глаза, но лишь собрала все свое самообладание. Для того чтобы заглушить дьявольские мысли, снова сжала руки. Ногти впились в ладони. Их поведение непростительно! Картины того, что они делали вместе на этой террасе, преследовали ее. Их рты, руки, почти невыносимый жар его тела, чувственность и сила…
Что-то ворвалось в ее мысли, перекрыв собой прочее. По спине пробежал холодок. Она забыла!
– Мы не… – выдохнула она, испуганная.
Алессандро замер. Стал особенно тих. Он не сводил темных глаз с ее лица.
– Я здоров, – спокойно и размеренно произнес он. Ничего личного.
Его слова напомнили ей, кем она была на самом деле. Чем здесь занималась. Почему решила поддаться этой страсти.
– Ты не меньший лжец, – произнесла она. – Извини, но у меня нет оснований верить тебе.
Он чуть было не вышел из себя:
– Что ты вообще знаешь обо мне?
– Мне знакома твоя семья.
Темная тень пробежала по его прекрасному мужественному лицу, и Элена тут же захотела взять свои слова обратно. Но она не должна думать о его чувствах, тем более беречь их! Почему же ей никак не удается отогнать это навязчивое чувство вины?
Она знала о нем достаточно, чтобы понять – если только в голову Алессандро закрадется мысль, будто она носит под сердцем его ребенка, он уже никогда не вернет ее Никколо.
А это значит – с ним она действительно будет в безопасности и, быть может, перестанет чувствовать пустоту в душе. Но для начала необходимо все довести до конца. Только так она сможет скрыться от Никколо.
– В данный период я… могу забеременеть. – Она успокоилась настолько, что смогла посмотреть ему в лицо.
– Я знаком с рисками такого рода. – Его рот превратился в одну прямую линию. – Почему ты не принимала меры?
Элена не сводила с него глаз:
– А разве не ты должен следить за этим?
Алессандро негромко выругался. Она потянулась и макнула кусочек хлеба в густой соус на оливковом масле – так, словно для нее не существовало никаких тревог.
– Я уверена, все будет благополучно. Никколо и не заметит разницы.
Он резко выпрямился на кресле и почти навис над ней. Его лицо побелело.
– Ты будешь растить с ним моего ребенка только через мой труп! – От Алессандро, казалось, летели икры. – Или через твой, Элена…
Он смотрел на нее почти с отвращением. Она улыбнулась – теперь это было не важно.
В глубине души Элена была убеждена: Алессандро никогда не причинит ей вреда. Будет ненавидеть? Да! Но он никогда не сделает ей больно. Быть с ним гораздо лучше, чем с таким человеком, как Никколо.
– В таком случае мы сосчитаем ровно месяц начиная с этого дня, – размеренно произнесла она, словно не сомневалась – все так и закончится. Она получит желаемое. – Плюс десять дней для верности.
Его челюсть словно окаменела, взгляд пронизал ее насквозь.
– Сорок дней. На моем острове. Наедине со мной.
Элена бесстрашно посмотрела ему в глаза. Женщина низкая, как он себе и представлял, и даже хуже. Но это было единственным ее спасением. Порочное, низкое создание, которым она стала, и расчетливый ход. Именно такой она видела себя.
– Или же я могла бы оставлять тебе сообщения, – вдруг предложила Элена.
Выражение его лица показалось ей непроницаемым. Но глаза… глаза были подобны непроглядной ночи. И именно она причина этому. Плата за безопасность. Еще одно болезненное воспоминание, с которым ей придется жить…
– Только запомни хорошенько. – Обещание угрозы засквозило в его голосе. – Ты сама попросила об этом.
Глава 4
Теперь все казалось ему гораздо худшим, чем он мог предполагать. Просто ужасным.
Когда Алессандро коснулся ее, попробовал на вкус, он словно утратил себя. Казалось, Элена была создана для него Богом. Теперь уже невозможно забыть… И все же Алессандро не понимал, как все еще мог желать ее – после такого предательства! После того как она воспользовалась его состоянием и разыграла ситуацию в свою пользу. И все же он еще хотел ее…
– Не нужно смотреть на меня так, – сказала она на другое утро, не поднимая головы от глянцевого журнала, которым прикрыла книгу из его библиотеки. – Я знаю, что ты думаешь обо мне. И твои тяжелые взгляды – это уже слишком…
Он решил не обращать на это внимания. Вокруг Элены было слишком много тайн. Ему следовало отвлечься, я не рассматривать тело в алом купальнике, едва скрывавшем изящную фигурку. Купальник, как и другие вещи, на остров доставил вышколенный персонал. И вот теперь Алессандро изнывал от желания ласкать столь желанное тело.
– Тебе бы следовало радоваться тому, что я только смотрю, а не действую! – Он хотел заставить ее волноваться, чтобы она утратила это дьявольское самообладание. – На твоем месте я был бы благодарен.
– Что же будет, если ты потеряешь самообладание? – Элена, казалось, откровенно скучала. Она чуть приподняла лицо, прикрыв его ладонью от солнца. – Станешь ненавидеть меня еще больше?
У него ушло много сил, чтобы не сократить и без того малое расстояние между ними и прямо у бассейна еще раз доходчиво объяснить этой женщине, что именно происходит, когда он теряет самообладание…
Одна лишь мысль об этом ввергла его в пучину ярости. Как он мог стать таким беспомощным перед ней?
Алессандро с трудом отвел от нее глаза и стал рассматривать территорию, расстилавшуюся за домом. На дальнем его углу, за теннисным кортом, небольшой луг спускался к каменистому берегу. Под июньским солнцем нежились цветы, блестела только что политая зелень. Сосны подпирали небо. Стройные фруктовые деревья гордо удерживали на своих ветках плоды – лимоны, апельсины и миндаль. В воздухе, высоко над землей, парили чайки, время от времени издавая тоскливые крики. И в центре этой природной красоты находилась Элена.