– Боже, – прошептал Трэвис, – боже, Дженни…
– Не слишком надейся на успех, – прямо сказал Калеб. – Риск огромен. Дженни должна понимать это.
– Ты не знаешь ее! Моя Дженни никогда не испугается опасности. – Он взглянул на свои часы. – Почему мы все еще здесь стоим? Мы теряем время.
Джейк и Калеб кивнули. Они услышали отвагу и энергию в голосе брата.
– Пойдем, – сказал Джейк. – Собирай вещи, пока мы все уладим. Затем мы двинем отсюда.
Трэвис кивнул и направился в спальню.
Джейк и Калеб решили: они купят все необходимое в Бостоне.
Оба позвонили женам, быстро объяснив, что происходит.
– Скажи Трэвису, что я люблю его, – отозвалась жена Джейка.
– Скажи Трэвису, что мы все переживаем за него, – выразила свое сочувствие жена Калеба.
Две минуты спустя Уайлды отправились в аэропорт.
Они добрались до Бостона за час до приземления самолета Дженни и в ожидании встали у выхода с летного поля.
Трэвис никогда не думал, что время может течь настолько медленно. Когда бы он ни посмотрел на часы, стрелки оставались в том же самом положении. На пятый или шестой раз он решил: его часы сломаны. Но у Джейка часы показывали то же время.
Джейк предложил выпить кофе. Калеб сказал что-то насчет сэндвича.
Трэвис покачал головой. Он хотел лишь увидеть Дженни. Он нуждался в ней.
Они ждали.
Наконец самолет приземлился. Бестелесный голос оповестил о прибытии рейса Дженни.
Двери у трапа раскрылись.
Появились первые неприметные пассажиры. Большинство из них спешили к терминалу.
Все пассажиры с рейса прошли.
Сердце Трэвиса бешено стучало.
Где же она? Неужели Калеб ошибся?
Его дыхание почти остановилось.
Вот она!
Дженни шла медленно, ее лицо было бледным, а глаза огромными. Он почти почувствовал боль, пульсирующую в ее голове.
Он хотел побежать к ней, заключить в объятия…
Она заметила его. И встала как вкопанная.
Трэвис старался не думать об этом. О том, какова будет ее реакция. Все же она сбежала от него…
– Дженни, – позвал он, раскрыв объятия.
Она выдохнула его имя и прильнула к нему. Он прижал ее к сердцу. Дженни подняла голову, и он поцеловал ее.
Она плакала. Плакал и он…
Джейкоб и Калеб посмотрели друг на друга и отвернулись. У обоих были подозрительно влажные глаза.
Это был жутко напряженный день.
* * *
Джейк снял номер в одном из отелей Бостона. Калеб распорядился о лимузине. Они ехали в отель в тишине после короткого разговора.
Трэвис сказал:
– Дорогая, это мои братья, Джейкоб и Калеб.
– Привет, – кивнула Дженни.
– Привет, – ответили Джейк и Калеб.
А затем она взглянула на Трэвиса и спросила, что его братья здесь делают, как они ее нашли и куда они едут.
Трэвис обдумал все, что ей скажет. Но не здесь.
Вместо этого он прижал Дженни еще сильнее. Он не выпускал ее из объятий с тех пор, как она в них попала, поцеловал в висок и спросил:
– Ты мне доверяешь, солнышко?
Дженни знала всего один возможный ответ:
– Да.
Что еще она могла ответить человеку, которому уже доверила свое сердце?
Номер был огромен – гостиная, три спальни, три ванные.
Калеб и Джейк исчезли в своих комнатах.
Трэвис отвел Дженни в третью спальню.
Она то и дело оступалась. Ее глаза неестественно блестели. И он знал – это от боли. Он усадил ее на краешек кровати. Встал на колени и снял с нее туфли.
– Хочешь немного поспать, милая? – нежно спросил он.
Она покачала головой, поморщившись:
– Нет. Я хочу, чтобы ты сказал мне, что происходит. Твои братья с тобой. Почему? И почему вы все ведете себя так, будто что-то скрываете?
Он сел рядом с ней и взял ее за руку.
– Я не разрешаю тебе умирать, – сказал он тихо, но твердо.
– Трэвис. Я знаю, ты хочешь отрицать правду. Долгое время я поступала так же. Но…
Он заставил ее замолчать нежным поцелуем, а потом сказал:
– Выслушай меня. Дай мне минуту. Ты выслушаешь?
Дженни вздохнула.
– Ладно, – прошептала она, – но…
– Я пытался найти тебя. А когда не справился, обратился к своим братьям за помощью. И Калеб нашел тебя. – Трэвис улыбнулся. – Иногда все же полезно иметь бывшего разведчика в семье. Джейк… Джейк занялся кое-чем другим.
Она заглянула ему в глаза:
– Чем именно?
– Помнишь, я говорил, он был ранен в Афганистане? Тяжело ранен. Джейка положили в госпиталь в Вашингтоне. И там он встретил одного парня, тоже солдата, который… У которого была опухоль. Неоперабельная. Как у тебя. Ему говорили, что неоперабельная.
Дженни вырвала руку и вскочила.
– Нет, – сказала она. – Не хочу! Я уже испробовала десятки лекарств. Ничто не помогает! – Ее голос дрогнул. – Я не могу, Трэвис. Верить, что есть какое-то лекарство, какое-то чудо, ради того, чтобы убедиться, что…
Трэвис поднялся и встал перед ней:
– Друг Джейка прошел экспериментальную программу прямо здесь, в госпитале «Бостон мемориал».
Дженни отвернулась и закрыла уши ладонями:
– Я не слушаю!
– Милая! Пожалуйста. Выслушай меня.
– Я все пробовала. Тесты. Снимки. Лекарства. Еще лекарства. Я виделась уже с тысячью докторов. Все они говорят лишь одно. – Она обернулась к нему, ее губы дрожали. – Я умираю, Трэвис. Поэтому я совершила все эти… Все эти поступки. Поэтому я старалась попробовать столько, сколько успею. Я знала: рано или поздно мне придется смириться с неизбежным…
– Дженни…
– И я смирилась. Я приняла это. До того, как влюбилась в тебя. – Дженни произнесла единственные слова, которые он хотел услышать. – Сбежать от тебя было самым тяжелым решением в моей жизни. – Она пыталась найти в его глазах понимание. – Я люблю тебя так сильно…
– Почему же ты сбежала от меня?
– Потому что я люблю тебя! И не хочу, чтобы ты видел… чтобы ты был здесь, когда это случится со мной… Потому что не хочу, чтобы в твоей памяти я осталась сломанной, потерянной, слабой, умирающей…
Трэвис сжал ее в объятиях и поцеловал.
– Кто дал тебе право решать это за меня? – произнес он хриплым голосом. – Я люблю тебя. Обожаю тебя. И буду с тобой, что бы ни случилось.
– Даже тогда, когда я буду умирать?
– Даже тогда, – ответил он дрогнувшим голосом. – Но ты не будешь умирать! Я пытаюсь рассказать тебе об этой операции…
– Нет!
– Дженни, не говори «нет», пока не выслушаешь меня.
– Нет, это ты должен выслушать меня! – Дженни выпрямилась, глядя прямо в его глаза. – Я пробовала все, что мне советовали, все, что должно было сработать. Ничего не помогло. И ничего мне не поможет. И… И я не хочу пробовать снова. – Она тяжело вздохнула. – Все кончено. Я умираю, и ничто мне не поможет. Если, конечно, ты не веришь в чудеса…
Трэвис обнял ее лицо ладонями.
– Я верю в тебя. В твою силу. В твою отвагу. В твою решительность. Добавь к этому немного науки и хирурга, который нашел способ спасать жизни. Неужели ты просто откажешься от этого?
– Все это бесполезно, как ты не понимаешь? Бесполезно!
– Я думал, ты девушка, которая любит рисковать.
Слезы хлынули из глаз Дженни.
– Ты играешь нечестно!
– Да. Нечестно. С чего вдруг должно быть иначе, когда речь идет о спасении твоей жизни?
– Ты безжалостен, – прошептала она, но ее глаза, ее голос утверждали обратное.
Трэвис натянуто улыбнулся:
– Именно. Безжалостный Трэвис Уайлд. Человек, который не отдаст свою женщину без борьбы. – Он запустил руку ей в волосы. – Я с тобой. Я буду с тобой все время. Моя любимая, моя нежная, я буду с тобой вечно…
Дженни прикусила губу:
– Видимо… Видимо, я соглашусь. Ты знаешь, каковы мои шансы на выздоровление?
– Надо показаться доктору, он скажет.
– Но если я не смогу… если не выживу… я-то не узнаю о случившемся. Но ты узнаешь. Я знаю тебя, Трэвис. Ты живьем себя съешь за то, что толкнул меня на это!
– Я себя съем, если просто позволю тебе уйти от меня. – Его глаза потемнели. – Борись за свою жизнь, милая! Мы будем бороться за нее вместе. Врачи сделают то, что требуется от них. Мы сделаем то, что требуется от нас. Просто не сдавайся! Я хочу, чтобы ты была девочкой, любящей американские горки, потому что ты именно такова…
Дженни не ответила. Он гадал, услышала ли она его, поняла ли, как сильно он ее любит?
После долгой паузы Дженни прижалась к его плечу.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Я встречусь с доктором, поговорю с ним, но ничего большего обещать не могу.
– Хорошо. Это хорошо. Это отлично. Мы поговорим с ним.
– Мы?..
– Да. Потому что мы вместе, милая. Я с тобой. Ты со мной. Если, конечно, ты не хочешь…
Она поцеловала его.
– Отнеси меня в постель, – попросила она.
– Милая. Ты бледна. И я знаю, у тебя жутко болит голова.
– Отнеси меня в постель, – повторила Дженни. – Просто обними меня. – Ее голос дрожал. – Я хочу чувствовать тепло твоего тела.
И он отнес Дженни в постель. И обнял ее.
И когда она обернулась к нему, поцеловала его, прижалась к нему, они занялись любовью, медленно и нежно…
Когда Дженни уснула, Трэвис встал, оделся, медленно вышел в гостиную, где ждали его братья.
– Назначьте встречу, – сказал он. – Мы должны встретиться с доктором.
Джейк улыбнулся:
– Уже. Завтра утром в восемь часов. – Он подошел к Трэвису и взял его за руку. – Она потрясающая женщина, – сказал он, и Трэвис лишь кивнул, пожав сперва руку Джейкоба, а потом Калеба.
Братья были правы.
Его Дженни была потрясающей женщиной.
Утром Дженни вместе с ним встретилась с хирургом. Она ответила на десятки вопросов спокойно и ясно. Она прошла бесконечные обследования, часть из которых, казалось, была выдумана агрессивными инопланетянами.
В полдень хирург должен был встретиться с ними еще раз.
– Ладно, – коротко бросил он, – пока что можно сказать одно: операция состоится.
Трэвис сжал руку Дженни.
– Какова вероятность удачного исхода? – спросил он.
– Пятьдесят на пятьдесят.
Трэвис поморщился, но Дженни кивнула:
– Спасибо за честность.
– Не вижу смысла врать, мисс Купер. Важно, чтобы вы знали столько же, сколько знаю я.
– А какова вероятность выжить, но стать овощем? Какова вероятность этого?
– Милая… – сказал Трэвис.
Дженни шикнула на него.
– Я должна знать, потому что этого я боюсь больше смерти. Доктор, каковы шансы такого исхода?
– Меньше. Меньше по сравнению со смертью. – Доктор улыбнулся, но затем его улыбка исчезла. – Но возможность подобного присутствует.
Наступила тишина. Лицо Дженни не выражало ничего.
Трэвис уже возненавидел себя за то, что затеял все это. Пятьдесят на пятьдесят, что Дженни выживет… И лишь чуть меньшая вероятность остаться с серьезной травмой мозга…
– Нет, – вдруг сказал он. – Нет, милая, ты не можешь…
Дженни взяла его за руку.
– Какой ближайший срок для операции? – спросила она. – Теперь, когда я решилась на нее, не хочу просто сидеть и ждать.
– Вообще-то, – мягко ответил доктор, – у нас попросту нет времени для долгого ожидания. Как насчет завтрашнего утра, Дженни? В восемь часов?
Трэвис почувствовал, будто стоит на краю глубокой пропасти.
– Подождите! Нам нужно поговорить… Нужно еще раз подумать…
Дженни взглянула на него.
– Я хочу это сделать, – спокойно ответила она. – И ты должен оставаться сильным. Ради меня.