– Что значит «выделю»? И «et cetera»?
– Ничего страшного! Я выберу несколько пунктов, которые мы рассмотрим завтра.
Она полностью пришла в норму и снова стала веселой и самоуверенной. Это лучше, чем трагическая маска, которая поразила Лео. Правда, он не любил самоуверенных. Кроме того, коль скоро предстоит плыть с ней в одной лодке, он предпочел бы рулить сам.
– Я думал, мы разошлем приглашения по имейлу.
– В самом деле?
Хм, нет, так дело не пойдет.
– На дворе двадцать первый век. К тому же времени мало. Я видел в Сети прекрасные шаблоны приглашений.
– Ладно, может, покажешь что-нибудь завтра. А я принесу несколько шикарных традиционных вариантов на почтовых открытках.
– Ты опять пытаешься меня успокоить.
– О, дорогой, неужели? Придется мне поработать над собой.
Лео ни минуты не сомневался, что она не собирается этого делать, но промолчал. Достаточно просто посмотреть на нее.
– Продолжим завтра, после того, как я поговорю с Калебом. – Он резко встал.
– Еще кое-что, прежде чем ты сбежишь.
Он посмотрел на нее сверху вниз. Она откашлялась.
– Что?
– Кое-что надо начинать прямо сейчас, чтобы успеть за два месяца.
– И что же это за суперважное дело? Может, поделишься?
– Обещай, что не будешь злиться.
– Не буду.
– Это важно.
– Жду с нетерпением.
– Я бы не сказала, что это жизненно необходимо. – Она выкатила на него глаза, словно пыталась сообщить ему что-то телепатически.
А он… Боже! Глаза. Как он не заметил этого раньше?
Солнышко, должно быть, сомневалась, что он правильно прочтет ее сумбурные мысли.
Но Лео не мог думать ни о чем, кроме ее глаз.
– Волосы, – пояснила она. – За месяц они отрастают всего на сантиметр с четвертью. Если повезет, на один и три десятых.
– И?
– Ты должен начать отращивать волосы. Лео не ответил.
– Извини, если бы я не сказала этого сейчас, ты снова побрил бы голову сегодня вечером. Жалко терять эти несколько миллиметров.
– Я не хочу отращивать волосы, – заявил Лео максимально убедительно, как если бы говорил с заведомо психически нездоровым человеком.
– С волосами ты будешь выглядеть гораздо лучше на фотографиях. У тебя такие красивые волосы.
– Откуда тебе знать?
– Видела твои фотки в Сети. Я не хочу сказать, что ты плохо выглядишь сейчас. Ты в меру высокий, стройный, что, на мой взгляд, просто классно для шеф-повара. У тебя прекрасные скулы, отличная улыбка. Ладно, про улыбку могу только догадываться, поскольку ни разу не видела. И такие красивые глаза необычного янтарного цвета. Тигрового. Да, ты и сейчас само очарование, но с волосами будешь неотразимо великолепен.
Лео ошарашенно уставился в пол:
– Мне надо работать.
– Но ты подумаешь насчет волос, правда? А пока будешь думать, постарайся не брать в руки бритву. Ну так, на случай, если все же решишься выглядеть неотразимо великолепно на свадьбе брата.
Он снова посмотрел на нее. И снова заметил ее глаза. Действительно, удивительные. Это она могла бы выглядеть неотразимо великолепно, если бы… Ага!
Лео был так доволен собой, что чуть не вскрикнул от радости.
– Давай заключим сделку. Ты прямо сейчас пойдешь в туалет и смоешь все, что намазала вокруг глаз, а я не стану брить голову. Но учти: еще раз увижу – тут же возьмусь за бритву.
Ага, сработало! Он припечатал ее.
Лео наблюдал, как Солнышко переваривала его слова. Порылась в сумке, вытащила пудреницу, посмотрелась в зеркальце. Выкатила глаза, прищурилась, вертя головой:
– Ты заметил, у меня странные глаза, да?
– Красивые глаза.
– «Глаза дьявола».
– Да, но мне больше нравится слово «фантастические».
– О-ох! Это называется гетерохрония радужной оболочки. Существует несколько теорий о том, как она возникает. Генетика, уровень меланина, травма, химеризм – полнейшая жуть, означающая, что в материнской утробе с тобой слился другой плод. В моем случае это означало бы, что изначально нас было трое. Впрочем, не важно. В любом случае меня совсем не радует мысль о том, что я поглотила брата или сестру. Привет доктору Франкенштейну! Не говоря уже о том, что в былые времена меня сожгли бы на костре, как ведьму.
– В наши дни никто не станет сжигать тебя на костре за то, что у тебя один глаз голубой, а другой зеленый.
– Я пробовала носить контактные линзы, но нет ничего более ужасного, чем линза, проскальзывающая под веко. Кажется, она останется там навечно, если срочно не побежать к окулисту, который тыкает разными приборами в твой несчастный глаз. – Солнышко надула губы. – Хотя, думаю, мне придется снова попробовать приспособить их. Возможно, выберу янтарные. – Она задумчиво посмотрела в глаза Лео. – Потому что твои правда смотрятся очень мило. Думаю, янтарные мне пойдут.
– Если ты это сделаешь, я побрею голову. Солнышко еще раз взглянула в зеркальце и захлопнула пудреницу.
– Я согласна. Возможно, в день свадьбы мне понадобится немного косметики, чтобы не выглядеть простушкой Джейн, но это не камуфляж, как сегодня. Помаду я оставлю, чтобы не чувствовать себя совсем голой. Так! Где здесь туалет?
«Простушка Джейн?»
– Можешь меня не ждать.
– Нет уж, подожду.
– Это будет странновато. – И она зацокала прочь.
Лео проверил, все ли в порядке на кухне, и вернулся за столик, пробежав глазами по списку, тихо выругался. Он подозревал, что Солнышко Смарт привыкла добиваться своего. Значит, ее ждет сюрприз. Он никогда не стал бы тем, кем стал, если бы делал то, что говорят другие. Инстинкт самосохранения подсказывал: надо искать свой путь и следовать ему.
Лео стал прикидывать варианты меню, но не продвинулся далеко, услышав стук шпилек Солнышка. Шлепнувшись на стул, она бросила взгляд из-под ресниц.
Он взглянул на нее и уже не смог оторваться. Избавившись от лишнего макияжа, она выглядела свежей и манящей. Волосы цвета темного шоколада оттеняли светлую кожу. Под намокшей густой челкой изящный изгиб темных бровей. Ресницы, черные, густые, рисовали красивую линию вокруг глаз. Глаза просто замечательные. Лео засмотрелся.
– Ну как?
– Лучше. – Он намеренно преуменьшил впечатление. – Значит, увидимся завтра на час раньше, если ты сможешь. Приходи в «Мейнфер», в пивную «Пиг энд Поук». Знаешь, где это?
– Да. Но прежде чем ты уйдешь, могу я попросить тебя еще об одной любезности?
Лео взглянул на нее с подозрением.
– Я останусь здесь пообедать. Не беспокойся, я забронировала столик. Просто Гари, парень, с которым я встречаюсь, ужасный гурман и мечтает с тобой познакомиться. Может быть, ты просто подойдешь к нам поздороваться?
– О, конечно. – Он ожидал худшего. Например, что ему придется сделать укол ботокса! В любом случае разговор с клиентом – обычное дело.
– Как думаешь, я могла бы рассчитывать на этот столик? Здесь красивый вид на парк.
– Да, Солнышко, ты можешь рассчитывать на этот столик.
– И мне могут подать кампари с содовой, пока я буду ждать Гари?
– Да. – Его раздражало, что ей снова удалось удивить его своим выбором. Какого черта его вообще интересует, что она любит пить? – Я скажу, чтобы тебе подали кампари.
– И!
– Боже праведный, что еще?
– Просто у Гари сегодня день рождения, так, может, какой-нибудь особенный десерт или что-то?
– Да. Я скажу. Чтобы вам. Подали. Специальный. Десерт. Теперь, надеюсь, все или что-то еще? К примеру, пара носочков или что-нибудь из белья?
– Честно говоря, я вообще не ношу носки. И никогда не надеваю нижнее белье под это платье!
Лео почувствовал, что его глаза сейчас выпадут наружу.
– Представляю. Хочешь еще чем-то поделиться?
– Ну…
– Лучше оставь это при себе. – Он повернулся, бросился бегом на кухню и там, прислонившись спиной к стене, громко расхохотался.
Су-шеф посмотрел на него так, словно у того на лбу вдруг вырос огромный рог.
Оно и понятно. Лео давно так не смеялся.
Ням-ням.
Именно это слово вертелось у Солнышка с того момента, как Лео прислал ей кампари и тарелку кукурузных чипсов с соусом из горгонзолы.
В этом ресторане была открытая кухня, и она не только чувствовала запахи, но и наблюдала волшебство приготовления морепродуктов, мяса, овощей.
Она буквально свернула шею, наблюдала, глотая слюнки, как мимо проплывали блюда, предназначенные другим клиентам, и пыталась определиться с заказом. Хотелось всего.
На закуску она проглотила блюдо из прекрасно приготовленных гребешков с японским гарниром. Ей стоило огромных усилий не попросить Гари угостить ее его грибами с трюфельным кремом. Обычно она не интересовалась вегетарианскими блюдами. Но крем из трюфелей! Ням-ням!
Основное блюдо было превосходным. Она до последнего кусочка съела говяжью грудинку с копчеными мозгами и картошкой конфи и теперь, повинуясь непреодолимой внутренней потребности, доедала одну из чудесных королевских креветок гриль с кориандром и лаймом из тарелки Гари. Ням-ням. В этот момент к ним подошел Лео, одетый в безукоризненно чистую двубортную куртку шеф-повара, прекрасно скроенные брюки и классические черные туфли. Он выглядел сногсшибательно.
Он посмотрел на ее чистую тарелку, потом на тарелку Гари. На крохотный кусочек креветки, который она держала на вилке. Брови взлетели вверх.
Солнышко понимала, что выглядит обжорой. Ну и что? Она любит поесть! Это ее страсть! Спокойно отправив в рот последний кусочек креветки, она положила вилку.
Представив мужчин друг другу, замолчала, когда Лео завел с Гари разговор о еде.
Гари был слегка помешан на знаменитостях. Что, впрочем, достаточно мило. Он вообще милый. Сегодня они встретились в третий раз, он был настроен чисто платонически. Да и ее не посетила ни одна похотливая мысль в отношении Гари. Словом, отношения не сулили ничего серьезного.
Беседа шла своим чередом. Гари рассказывал Лео о своей работе. Он занимался инвестициями в банке.
– Приятно было с тобой побеседовать, Гари. Десерт сейчас принесут. Поздравляю с днем рождения и желаю приятно провести вечер.
От Лео не укрылась одобрительная улыбка, не сходившая с лица Солнышка, пока он разговаривал с Гари. Это раздражало. Само ее присутствие здесь вызывало ощущение маленького камешка, попавшего в ботинок. Одно ее присутствие здесь. Тоже мне мисс Конгениальность!
По правде сказать, этим вечером его раздражало все. Потому что чертов столик, который он забрал у одного из своих постоянных клиентов, стоял прямо на линии его взгляда из кухни, казалось, он подглядывает. Наблюдает, как она ест. Все ест и ест. Как веселит Гари. Все смеется и смеется.
Гари явно влюблен в нее, бедолага. А он красивый, да и человек приятный, но не ее круга. Правда, Лео не знал, какой у нее круг, но Гари туда точно не входит. Это отчетливо видно по лицу Солнышка. По тому, как закрылись ее блестящие глаза, когда она откусила первый кусок, а потом открылись, когда она распробовала. По тому, как ее губы обхватили ложку.
Как это он раньше не замечал, какие у нее губы? Наверное, из-за слишком толстого слоя помады. Теперь она не потрудилась снова намазаться, что весьма странно. Лео не знал ни одной девушки, которая не накрасила бы губы после еды. Впрочем, привычки Солнышка его не касаются.