Ждать пришлось недолго. Снаружи раздалась мелодичная эльфийская речь, после чего мощно пахнуло магией и несколько Незримых Рук буквально вырвали дверь справа от Мелисандры. Простейшие чары, но в исполнении неизвестного колдуна они оказались удивительно мощными и эффективными. Силе противника оставалось только позавидовать. Впрочем, уважение к чужому могуществу не помешало халине Балтусаим вытянуть руку и разрядить последний свой артефакт в грудь сунувшегося внутрь кареты воина. Два десятка Морозных Игл за считаные мгновения прорвали защиту Перворожденного. Он даже удивиться не успел, как оказался ранен и вышвырнут обратно на улицу. И если судить по брызнувшей во все стороны крови, этот убийца так легко не поднимется.
Мелисандра вздохнула и гордо выпрямила спину. Все, оружия больше нет, а значит, ничего не остается, кроме как стойко принять свою участь. Она достойно встретила врагов, и не ее вина, что те оказались сильнее. По крайней мере, умрет она как истинная дочь своего отца, с гордо поднятой головой.
Тайная властительница Ралайята еще раздумывала, самой покинуть карету или подождать, пока «помогут» нападавшие, как события приняли совершенно неожиданный поворот.
К ней обратился один из убийц:
– Халине Мелисандра, восхищен вашей стойкостью. Но поверьте, сопротивление совершенно бессмысленно! Ни к чему хорошему оно не приведет. – Голос говорившего был далек от эльфийской мелодичности и напоминал скрип мельничного жернова или тележного колеса. – Да и время поджимает, а нас с вами ждет весьма непростой разговор.
Мелисандра, мысленно уже смирившаяся с неизбежной гибелью, на мгновение растерялась. Слишком резок переход, чтобы сохранять спокойствие. Однако сказалась закалка, полученная в горниле ралайятских интриг, и она быстро взяла себя в руки. С ней хотят пообщаться? Что ж, она не возражает.
– Вы выбрали весьма необычный способ пригласить даму на беседу, – ответила она максимально холодным тоном и подчеркнуто неторопливо покинула экипаж.
Рядом тут же нарисовались двое воинов в масках и со знаками клана Литаль на одежде. Один довольно невежливо подхватил Мелисандру под локоть, не давая двигаться, в то время как второй провел вдоль ее тела искателем магии. Жезл выдал две короткие вспышки, после которых женщина лишилась разряженного браслета и фероньерки.
Действия своих пленителей Мелисандра встретила с ледяным спокойствием, больше подходящим какой-нибудь эльфийской принцессе, чем презренной квартеронке, позволив себе лишь легкую презрительную усмешку. Можно было не сомневаться, Светорожденные ублюдки уловили все эти нюансы, и они им вряд ли понравились.
– Ну почему необычный? Скорее максимально доходчивый и правильно расставляющий акценты. – Из-за угла экипажа наконец показался «переговорщик». И выглядел он настолько необычно и странно, что Мелисандра вздрогнула. Лисьи черты лица, неестественно длинные уши, раскосые глаза – редкий урод по эльфийским меркам. Про его «чудный» голос и говорить не стоило… Вдобавок ко всему он, несмотря на жару, кутался в зеленый плащ из шерсти. – Ханг Чес’сен, к вашим услугам.
Предводитель Перворожденных изобразил насмешливый поклон. В этот момент полы плаща разошлись, и под лучами Тасса блеснул медальон с гербом клана Фек’яр. Представитель Вестников Тени возглавляет группу воинов Голоса Света?! Что за бред?! Славящийся своими дипломатами клан никогда бы не пошел под руку магов-убийц!
– О, вы заметили мое маленькое украшение. – Ханг издал едва слышный смешок. – Совет князей почему-то решил, что мой клан чересчур активно участвует во внешних делах, особенно делах полукровок, и что это нарушает баланс сил в Маллореане. Как итог, меня сопровождают не проверенные бойцы, а едва ли не любители.
Последнюю фразу Ханг не сказал, а словно проскрежетал. И бросил испепеляющий взгляд на стоящих по бокам от халине Балтусаим воинов. Те старательно делали вид, что ничего не происходит.
– Любители!.. На совести которых гибель двух ваших слуг. Будь здесь бойцы Фек’яр, все прошло бы совсем иначе, – продолжил Чес’сен с издевательской улыбкой. – Ну вы понимаете, о чем я?
– Да, понимаю, – произнесла Мелисандра, чувствуя, как внутри все сжимается от ненависти. С отцом маги-убийцы действительно справились очень быстро. И хотя на языке вертелись совсем другие слова, она спросила: – Значит, вы хотите сказать, что остальные мои люди живы?
– Разумеется, – хмыкнул представитель клана Вестников Тени и небрежно махнул за спину. – Можете сами посмотреть…
Чтобы убедиться в правоте его слов, много времени не понадобилось. Оба уцелевших телохранителя, связанные и без сознания, лежали за каретой, а рядом – окровавленные тела кучера и третьего бойца. Здесь же, неподалеку от «презренных» смертных расположились и трое эльфов. Пара Перворожденных хлопотала над серьезно раненным товарищем, активно используя лечащие чары, эликсиры и амулеты исцеления, но поставить пострадавшего на ноги у них пока не получалось. Мелисандра не выдержала и злорадно хмыкнула.
– Жалкие любители, – выдал на это Ханг и, окинув халине Балтусаим неприязненным взглядом, протянул носовой платок. – Вытрите с лица кровь. И на будущее учтите, если уж убиваете, то делайте это хотя бы по-эльфийски красиво. Безо всей этой грязи и прочей мерзости.
Мелисандра много могла бы сказать о «красоте» и навыках Перворожденных, но промолчала. Сейчас было не время и не место для отвлеченных споров. Демонстративно проигнорировав предложенный Хангом аксессуар, она извлекла из рукава собственный платок и принялась старательно приводить себя в порядок. В бою почти не участвовала, а выглядит словно маньяк после расправы над очередной жертвой. И ведь даже магию не применишь – проклятые перестраховщики отняли у нее все артефакты-«манипуляторы».
Ханг же помогать ей больше не спешил. Чувствовалось, что наблюдение за стараниями женщины доставляет ему какое-то извращенное удовольствие.
– Ладно, перейдем к делу… – наконец проскрипел он. – Главы моего клана… – Эльф покосился на сородичей и с неприязненной гримасой поправился: – И Совет князей, разумеется… желают знать, когда вы, халине, последний раз виделись с неким К’ирсаном Кайфатом?
– Что? – Вопрос поставил Мелисандру в тупик. – С К’ирсаном?! Этим неблагодарным хфургом, из-за которого ваши головорезы убили моего отца?! Он мертв!
Под конец первое ошеломление уже прошло, и она взяла себя в руки. Жаль только не до конца, и фраза про гибель бывшего любовника получилась какой-то недостоверной. Ну не верила она в смерть Кайфата, не верила, и все тут! Или отказывалась поверить? Все-таки слишком сильно запал ей в душу этот холодный как лед воин, так запал, что теперь всякого встреченного мужчину она неосознанно сравнивала с ним. И пока никого столь же достойного встретить не получалось.
– Надеюсь, вы и сами понимаете, сколь неубедительно это звучит, – хмыкнул Ханг. Сделал паузу и с чувством добавил: – Этот грязерожденный не просто жив, а вполне себе неплохо устроился в Сардуоре. Сколотил банду головорезов и устроил военный переворот в Западном Кайене…
– Судя по вашему лицу, переворот успешный? – проронила Мелисандра, с трудом сохраняя спокойствие. От одной новости, что она не ошиблась и что К’ирсан действительно жив, сердце дало сбой.
– Более чем. Он теперь король, – сказал Чес’сен со странным выражением лица.
– А мой отец был визирем, но это никак не помешало вам отправить его в небесные чертоги, – перебила Ханга Мелисандра. – К чему весь этот разговор?! Раз К’ирсан вам словно кость в горле, соберите команду да загляните к нему с визитом. Можете даже постараться и сделать это… как там говорили? красиво?.. так вот, постараться и сделать красиво. Я-то вам зачем?
Последний вопрос она могла бы и не задавать. Мелисандра не достигла бы своего нынешнего положения, если бы не умела из одних лишь намеков выстраивать цельную картину. Ханг еще не начал отвечать, а она уже знала, что сейчас услышит.
– А затем, что ты напишешь ему письмо – одно, два, три… столько, сколько понадобится, чтобы этот мархузов негодяй захотел с тобой встретиться. И приехал куда скажешь, – процедил Ханг с ненавистью. – Ясно?!
– Ясно. Но это не отменяет моего вопроса… – начала было Мелисандра, но ее совершенно хамским образом перебили.
– Слушай, ты… что там и как, не твоего ума дело. Ты просто выполнишь то, что тебе сказано. И может быть… повторюсь… может быть, тебе позволят и дальше играть в ралайятской песочнице и мнить себя великой интриганкой, – прорычал Чес’сен. – Еще вопросы?
– Нет, я все поняла, – сказала Мелисандра, чувствуя, как от унижения и злости внутри все переворачивается.
С ней никто и никогда не смел так разговаривать! Никто и никогда! Хотелось вспылить, бросить в лицо этому уроду гордое «Нет!», но сила не на ее стороне. Не ей тягаться в мощи с Маллореаном, если, конечно, она не собирается повторить судьбу отца. А значит, надо засунуть гордость мархузу под хвост и вместо мести склониться перед его убийцами.
Хотя… неожиданно в голову пришла мысль, заставившая халине Балтусаим раздвинуть губы в усмешке. Кто сказал, что все будет так, как хочет этот высокомерный Перворожденный? По крайней мере, с К’ирсаном у чистокровных сородичей все складывается не так уж и гладко. Не зря же потребовалось ее участие. А раз так, то… можно и поиграть. Уж чему-чему, а этому за последние годы она научилась.
– Я сделаю, как вы хотите, но у меня есть одно условие, – сказала Мелисандра ледяным тоном, всем своим видом показывая, что в этом вопросе она не намерена уступать.
Ханг, до этого с пренебрежением наблюдавший за ее терзаниями, недобро сощурился и переспросил:
– Условия? Нам?
– Да. Я хочу, чтобы в ликвидации Кайфата… а в том, что вся эта возня с перепиской нужна именно для его убийства, не сомневаюсь ни капли… так вот, в ликвидации должны участвовать убийцы фалета Балтусаим, моего отца, – глядя прямо в глаза эльфу, отчеканила Мелисандра.
Выдвинутое требование застало Ханга врасплох. Неизвестно, чего он там ждал, но слова женщины по меньшей мере удивили его.
– Позвольте спросить, а зачем? Какой в этом смысл? Или вы… – Тут он хрипло засмеялся. – А, понял, вы считаете, что ваш бывший любовник преуспеет там, где не справился отец? Очень, очень неожиданный ход. Браво, вы смогли меня удивить. Впрочем, – Ханг сделал паузу, – принимается. Даю слово, что казнить этого грязерожденного будет та самая звезда воинов, что порезвилась у вас дома. На этом все, других условий нет?
Мелисандра в ответ лишь покачала головой.
– Ну а раз нет, то будем считать наш разговор оконченным. Куда вы там направлялись, во дворец? Вас туда проводят. И даже об этих смертных позаботятся, если вас вдруг волнует их судьба, – сказал Ханг и с издевкой добавил: – До новых встреч, моя халине. И надеюсь, что в следующий раз мы обойдемся без этих грубых демонстраций. – Широким жестом Ханг охватил всех убитых и раненых.
– Как скажете, господин Чес’сен, – проронила Мелисандра и не смогла удержаться от шпильки: – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы встреча ваших ликвидаторов и К’ирсана Кайфата обязательно произошла.
И пусть мелькнувшая после ее слов в глазах Ханга досада была слабой платой за гибель людей, халине Балтусаим испытала что-то вроде удовлетворения. В ситуации, когда нужно выбирать между плохим и очень плохим, когда отвратителен любой выбор, она нашла далеко не худший вариант. Чем все закончится, покажет время, однако она почему-то верила в способности К’ирсана рушить любые планы. А там, глядишь, и отомстит за нее. Чем мархуз не шутит?