– Её кормили?
– Сьере маркиз запретил даже подходить к клетке…
– И воды не давали?!
– Ничего, сьере барон…
– А где её вещи?
– Всё сожгли. Так приказано было…
– Твою ж… Где спальня покойного маркиза?!
– Туточки, сьере барон. По лестнице подняться…
– Веди!
Я подхватываю хрупкое, практически невесомое тело на руки, устремляюсь за бегущим мальчишкой. Да, она саури. Но после беседы с Ооли у меня нет желания бросать её на смерть. Солдаты устремляются за мной, и я только успеваю бросить:
– Воды нагрейте! И прикройте ворота.
Четверо отделяются, убегая обратно. Взлетаем наверх, мальчишка распахивает двери, склоняясь в поклоне. Вношу свою ношу внутрь. Какая грязь!
– Так, солому с пола убрать, всё вымести прочь! Прибраться. Зови своих женщин, пусть немедля приступают. Дальше – вскипятить молока, принести мне. И мёд обязательно! Продукты в замке хоть есть?
– Кладовые полны, сьере барон!
– Вот и займись! И белого хлеба мне, краюху!
– Сейчас исполню, сьере барон!
Парень исчезает. Я же рывком сдёргиваю с большой кровати грязные шкуры, оставляя лишь матрас, набитый соломой. Вроде чистый. Опускаю измождённое, почти невесомое тело на него, торопливо осматриваюсь, замечая два больших сундука. На них замки, но меня это не останавливает. Рывок, и с жалобным хрустом лопается крышка. Одежда… Вот то, что нужно! Кусок тонкого полотна. И отрез бархата в придачу! Самое оно! Раскручиваю толстую ткань, накрываю ею матрас. Сейчас и так сойдёт. Затем выуживаю тощую, донельзя исхудавшую фигурку из лохмотьев, перекладываю на бархат, прикрываю полотном. Саури грязна до невозможности, но это ерунда. Пока просто оботрём тряпкой, потом помоем, как чуть окрепнет. Очень осторожно протираю её лицо, потом по каплям вливаю воду в приоткрывшийся рот. Горло ходит ходуном, жадно втягивая драгоценные капли. Где же пацан?! Огромные глаза чуть приоткрываются, но в них нет ни капли рассудка. Просто мутные зрачки, покрытые какой-то поволокой. Мать богов! Только бы не умерла! Не хочу!
– Сьере капитан, ворота закрыты, сейчас мост поднимают! – просовывается в комнату голова старшего моей охраны.
Не отвлекаясь от своего занятия, бросаю:
– Хорошо. Пройдите по всем помещениям, проверьте тюрьму: если кто там сидит, организуйте кормёжку, но не выпускайте, пока я не закончу.
– Сделаем, сьере капитан!
Сержант исчезает, а минут через пять появляется мальчишка, несущий котелок с горячим, ароматно пахнущим молоком, горшочек с мёдом и буханку белого хлеба. Тот, правда, чуть зачерствел, но это не страшно.
– Поставь.
Зачерпываю лежащей на подносе ложкой мёд, кладу его в молоко, начинаю размешивать. Ещё одну. Пожалуй, хватит. Чуть приподнимаю саури, спохватываюсь:
– Иди, пусть женщины принимаются за уборку.
Тот убегает, с непередаваемым ужасом глядя на тело на моих руках. Устраиваюсь поудобнее, опирая девушку себе на грудь. Она по-прежнему без сознания. Зачерпываю ложкой приготовленную смесь, аккуратно вливаю ей в рот. Ну же, давай! Получилось! Рефлексы работают, и она глотает. Раз. Другой. Уже пятая ложка. Но шестая вдруг остаётся нетронутой, расплёскиваясь по ткани, которой прикрыта девушка. Зато я замечаю, что рот плотно закрылся, а глаза, наоборот, широко распахнуты и муть из них ушла. Значит, очнулась? Я вспоминаю её речь, вбитую в меня под гипнозом:
– Твои неприятности кончились. Лучше пей молоко. Другого тебе пока нельзя. Слишком долго была голодной.
Тело вздрагивает. Потом я слышу очень слабый голос:
– Кто… ты?
– Друг. Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Пей.
Подношу опять ложку ко рту. Саури судорожно глотает. Так она опустошает котелок наполовину. Потом вздыхает:
– Больше… не могу. Мне плохо. Сейчас вырвет…
И её действительно выворачивает молоком и мёдом на постель.
Вздрагиваю. Вытираю ей лицо. Осторожно передвигаю её подальше от лужи.
В это время двери покоев открываются, и на пороге появляются обе женщины и мальчишка. В руках веники и вёдра.
– Уберите быстро эту солому! Всё вымыть! И принесите сюда ещё чистого полотна! И шкуру побольше!
Мальчишка вновь исчезает, а женщины начинают сгребать полусгнившую солому в кучу, с ужасом глядя на меня и неподвижно лежащую саури. Та немного приходит в себя. Снова тяжело дышит:
– Мне лучше.
– Сейчас приберут, и здесь станет хорошо, малышка. Давай попробуем ещё немного съесть. Только чуть-чуть. Твой желудок совсем не работает.
– Рискну.
Она съедает пару ложек и сжимает губы. Оба ждём.
Служанки между тем выметают мусор.
Я снова берусь за котелок. Хвала богам, там достаточно молока, и оно ещё тёплое. Зачерпываю ложкой ароматный мёд. Саури судорожно его проглатывает, потом шепчет:
– Пить.
Даю ей молоко. Она делает пару глотков, и мы снова ждём. Тут появляется мальчишка с рулоном грубой ткани. Под мышкой у него – свёрнутая шкура. Парня качает под тяжестью всего.
Подхожу к кровати и подхватываю саури на руки.
– Чего встал? Быстро поменяй!
Мальчишка сдёргивает испачканный бархат с матраса и торопливо расправляет свежую ткань. Очень бережно опускаю девушку обратно, прикрываю шкурой. И тут натыкаюсь на её взгляд, удивлённый, испуганный.
– Откуда ты знаешь речь кланов?
– Знаю даже то, что ты не чудовище, а такое же разумное существо, как и остальные. Потом поговорим. Сейчас надо ещё поесть. Сможешь?
– Наверное…
Размачиваю кусочек мякиша в молоке, сверху капаю немного мёда. Сую ей в рот. Она медленно прожёвывает. Потом ещё небольшой кусочек.
– Пока хватит. Подождём немного. Хорошо?
Сил кивнуть у неё нет. Поэтому девушка на мгновение прикрывает глаза. Уже чистые. Без той непонятной поволоки.
– Кто ты?
– Капитан имперских войск Серг Стел. Новый владелец этих земель.
– А… прежний…
– Он проиграл. Поэтому был повешен.
Девушка облегчённо вздыхает и закрывает глаза. Грудь едва заметно вздымается под мехом. Но я вижу, что она приходит в себя. И с каждой минутой сил у неё становится больше.
– Есть хочу.
– Погоди ещё немного. А то вырвет опять.
Она повторяет:
– Есть хочу.
– Пять минут.
Снова размачиваю хлеб в молоке, поливаю мёдом. На этот раз саури съедает целый ломоть. Без последствий. Следовательно, она покрепче, чем люди. Это хорошо. И тут же засыпает. Очень хорошо!
Девушка лежит без движения, а я вспоминаю. Граница. Фиорийско-рёсская. С той стороны – страна, удивительно похожая на древнюю партократию. С моей – Империя Фиори. После того как все недомолвки между мной и императорской четой прояснились, мне стало легче. Конечно, прибавилось и хлопот, но морально, безусловно, легче. Потому что у меня появилась какая-то определённость и словно открылось второе дыхание. Теперь я точно знаю, что рано или поздно вернусь на Русь. Кстати, немного прояснилось и со сроками. Оказывается, Максим-Атти слышал о том сражении, в результате которого я очутился на Фиори. Жаль, но, как я и думал, вся наша команда погибла. Но и саурийские Листы приказали долго жить. Эвакуировав команду, командир просто перевёл реактор в неконтролируемый разгон, и, когда вражеские корабли подошли, чтобы взять наш «Неустрашимый» на абордаж, тот взорвался, уничтожив всё вокруг. И случилось это, оказывается, почти четверть века назад. Теперь это проходят в школах, как подвиг русских воинов, которые погибают, но не сдаются. Жаль, но все, кого я знал раньше, уже далеко не те. Кто наверняка умер, кто погиб, а кто постарел. Так что меня вряд ли кто ждёт в Империи. Срок службы давно истёк, и, вернувшись, я стану вольной птицей. Поэтому, пожалуй, мне впервые пришли в голову мысли остаться на Фиори навсегда. А что? Атти мне благоволит, Ооли тоже. А знающий человек в обстановке, что сложилась сейчас в стране, – на вес золота. Денег же у меня хватает: и жалованье, которое из-за моего звания и должности очень велико, и процент от военной добычи. Поэтому счёт в императорском банке пухнет с каждым сражением. Да и без него тоже. Сама планета мне начинает нравиться. Раньше я смотрел на неё как на клетку. Теперь же – как на будущий дом. Мягкий климат. Вполне нормальные люди, высокое положение в новой Империи, пожалованные мне земли. Так что практически я уже созрел для того, чтобы остаться. И если представится возможность побывать на Руси, подам рапорт, и не думаю, что за давностью лет его станут долго рассматривать. Может, даже и не придётся лететь туда. Просто согласуем подписи по дальней связи, и всё. К тому же можно будет заказать в Империи кое-что из того, к чему я привык у себя, и тогда устроюсь ничуть не хуже, если не лучше, чем на родине…
Саури внезапно шевельнулась во сне, застонала, и я тут же оказался возле неё. Осторожно обнял. Девушка затихла. Посидев немного, захотел отпустить, потому что дела не ждут, но при моём движении её личико исказилось ужасом, и пришлось снова взять её на руки. Она успокаивается, а я вспоминаю предшествующие нашей встрече события…
Сапёрный полк трудится не покладая рук и не разгибая спины. Возводится новая крепость, которая наглухо запечатает проход из Рёко. Уже возведены фундамент и часть стен. Пришли новые крепостные пушки, подошли свежие части. Большая доля ветеранов демобилизовалась, ну а я сдал свои дела новому коменданту района и отправляюсь в Ниро. Со мной едет мой десяток охраны. Положено по статусу. Хоть я и демобилизовался, но дела мне ещё предстоят большие, и, как имперский заслуженный воин, боевая десятка будет при мне до самой смерти. Или отлёта. Хотя о последнем ребята не знают. Вчера мы устроили прощальную вечеринку. Посидели в моём шатре, недолго, правда. Льян не было. Как и Рурга. Остались лишь братья Торо да Марк Стор. Слегка выпили, вспомнили павших и демобилизовавшихся. Потом разошлись. Мне предстоял дальний путь. Ну как дальний – почти две сотни километров верхом. Это четыре дня пути. А ребятам рано утром подъём и продолжение стройки. Рёсцы больше не дёргаются, и граница пока спокойна. Вроде как даже ждут гонца от Ымпа с предложением мира. Хвала богам, что наконец-то на истерзанной гражданской войной и интервенцией земле Фиори наступит спокойствие. Сейчас единственное, что меня беспокоит, мои сны. Странные и непонятные. К чему они? Ведь уже второй раз за два месяца! Сначала перед отправлением в столицу, а теперь в ночь перед отъездом в Ниро…
Беззвучно открывается дверь в спальню, и на пороге появляется Рорг. Удивлённо смотрит на меня, и я, качнув головой, подзываю его к себе:
– Только тихо.
Мужчина кивает, и я ему шепчу:
– Нужно сварить бульон. Желательно куриный или из какой другой птицы. Только не дикой. Отправь кого-нибудь из наших в ближайшую деревню – пусть поищут прежних слуг: кузнеца, конюхов, швей… И поскорей. Плюс к этому надо срочно прибрать замок, посмотреть, что осталось, чего не хватает. Проверить сокровищницу и кладовые с оружейной, и если найдёте что непонятное – сразу звать меня, но не трогать самим. Целее будете. Ещё проверь, что у нас с продуктами и топливом. Похоже, придётся сервов нагружать работой.
– Командир, а с ней что? – Рорг смотрит на завёрнутое в покрывало худенькое тельце у меня на руках.
– Выживет. Но сейчас очень плоха.