Два воткнутых в землю посоха с тотемами – черепами каких-то Отродий из Запретных земель, – зарезанный между ними тирр, и вот уже из возникшей между ними дымки выглядывает похожая на охваченного пламенем двухголового рольта страхолюдина. Которая, кстати, ухитрилась почуять наблюдение и так выразительно зыркнула в сторону Парсанов, словно пыталась хорошенько их запомнить. Даже карлика от ее взгляда передернуло, что уж говорить про толстяка. Тот и вовсе обмочился.
Гвонк отдал монстру приказ, подкрепленный каким-то заклинанием, и тот гигантскими прыжками понесся к почуявшим неладное гвардейцам. Стоило злобному духу появиться перед зарокцами, как в него полетели молнии, пульсары, зачарованные стрелы, один из магов сотворил и вовсе нечто необычное, похожее на исходящий черным дымом диск. Чем бы ни было последнее заклинание, оно оказалось единственным, что смогло ранить двухголовую тварь. Магический снаряд распорол ей бок и едва не отсек одну из голов. Но ранить не значит убить. Разъярившаяся нечисть врубилась в ряды воинов, убивая каждого, до кого получалось дотянуться. В это мгновение она напоминала клинок Кали – разящий, смертоносный и неотвратимый.
Парсан Второй, уже забыв пережитый страх, даже в ладоши захлопал от такого зрелища, а его брат принялся беззвучно прощаться с планами сохранить королю жизнь… Однако стать свидетелями окончательной гибели кортежа от кровожадного духа у них не получилось. Прикончив половину воинов, тварь уже добивала обоих магов, как вдруг замерла, пошла волнами и с тоскливым воев взорвалась облаком дыма. Одновременно с ней вспыхнули как свечи и мгновенно сгорели дотла посохи с тотемами.
Ожидавший чего-то подобного командир гвонков тут же отдал приказ об атаке, но темп был потерян. Гвардейцы оправились от шока и организовали нечто вроде боевых порядков, а за их спинами из забрызганной кровью кареты вывалился мужик в короне. Трясущийся, бледный как смерть, но все еще не потерявший надежду на спасение. В руках он сжимал яйцо из золота и драгоценных камней, с испускающим серебряное свечение орнаментом в центре. Что-то сказав ближайшему солдату, он нажал на какой-то рычажок в изящной игрушке и… пропал. Не стал прозрачным, не прикрылся мороком, а стал абсолютно невидимым, причем неизвестная магия даже как-то ухитрилась убрать оставленные им следы.
Налетевшие сразу после этого гвонки лишь еще больше все запутали, подарив сбежавшему монарху дополнительную фору.
– Да проклянет Кали и Темный Оррис этого тупоголового гвонка, хитрозадого короля и все древние артефакты, вместе взятые! Плюнуть нельзя, чтобы в закромах у какого-нибудь сардуорца не оказалось очередной игрушки Древних! Да вымерзнут их кости во тьме Бездны! – прорычал карлик, колотя кулаком по столу. – Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
– Так мы что, его теперь не казним?! – внезапно спросил Парсан Второй, до этого момента раскрыв рот наблюдавший за беснующимся братом.
Плаксивый голос толстяка заставил Парсана Первого успокоиться и взять себя в руки.
– Казним, братец, только чуть позже! – выдавил он из себя и потянулся к управляющему артефакту.
Изображение на экране мигнуло и показало невыспавшуюся рожу Теорна, сына Сохога. Генерал армии Земли Наместника находился в своем шатре и сидел перед двойником амулета дальновидения из подземного зала во дворце Наместника. При виде своего хозяина гвонк немедленно изобразил поклон, услышав в ответ яростное:
– Время пришло, начинаем вторую фазу плана!
* * *
Всю свою сознательную жизнь, с самого первого дня, как отец сначала привел его в загон к тиррам, а затем вложил в руку саблю, Теорн мечтал о величии, подвигах, славе, богатстве и власти. С самого первого дня он мечтал стать первым после бога, повелителем Лихоземья! Чтобы о нем говорили не как о первом сыне Великого Сохога, а как о Великом Теорне! Лучшем мечнике, гениальном полководце, талантливом правителе, о том, чей след останется в истории на века и тысячелетия.
Он всегда знал, что такой путь и такая судьба предначертаны ему богами. Надо только дождаться своего часа и принять символ власти из рук дряхлеющего Сохога. И тогда, тогда он огнем и мечом пройдет по всему Лихоземью, собирая гвонков в единый народ, а если повезет, то поведет их дальше, за горы Порубежья в земли изнеженных горожан.
Но ожидание затянулось. Отец никак не желал расставаться с властью, а воинские и торговые успехи пятого сына – Дарга и вовсе заставили его задуматься о смене наследника. Хфургов мерзавец пусть на чуточку, на один шажок, но опережал Теорна. И это нравилось Сохогу.
Боязнь потерять мечту всей жизни породила обиду и ненависть к родной крови. Желание забрать наконец бразды правления родом и стать первым после богов сначала подтолкнуло Теорна к сотрудничеству с Парсанами, затем вынудило собственноручно накинуть себе на шею поводок из магии Крови, а под конец привело к гибели отца и кучи сородичей.
В конце концов он получил желаемое и получил все, к чему стремился. Вот только на душе от достигнутой цели легче не стало, ведь, несмотря на все титулы и прозвища, он был и оставался простым инструментом в потных ладошках Парсанов. Что бы он там о себе ни думал, какими доводами ни успокаивал, но такова реальность… И оттого вдвойне обидней узнать, что братец Дарг не сгинул в какой-нибудь хфурговой дыре, а жив и здравствует под боком у Маллореана.
Теорн мог лишь догадываться, зачем неизвестные доброхоты, чтоб их разорвало и прихлопнуло, подкинули ему сведения о Дарге. Был ли это намек, что ему всегда есть замена, или предупреждение о грядущих неприятностях – не важно. У него имелись свои резоны желать брату смерти. Теорн, за последние годы набравшийся опыта, знаний и умений, больше не боялся клинка пятого сына Сохога, однако сама мысль, что ненавистный соперник где-то живет и наслаждается жизнью без долгов и обязательств, тогда как истинный наследник вынужден горбатиться на новоявленных хозяев, точно раб на галерах, оказалась для него невыносима. С точки зрения Теорна, всплывший из небытия брат попросту не имел права на жизнь! И эта уверенность была достаточным поводом для отправки к нему в гости убийц.
Вот только хватит ли для уничтожения Дарга отправленной в Гарташ небольшой охотничьей команды? А Юрга знает, чужая земля, чужие порядки и законы – могут не сдюжить. Во всяком случае, пока никаких вестей не приходило, и это уже начинало беспокоить Теорна…
Но сейчас было не время для отвлеченных размышлений. Парсаны, эти новоявленные Владыки всего и вся, начали-таки свою войну, к которой их род шел несколько поколений. Теорну в их планах отводилась немалая роль. И если ему удастся претворить в жизнь все задуманное, то есть все шансы, что в истории он останется не просто с приставкой Великий, а еще и как тот, кто стоял у истоков новой империи.
Кто-то скажет, что эпоха громких побед и грандиозных свершений на Сардуоре давно прошла, что никто не позволит каким-то выскочкам нарушать привычный порядок и ход вещей… Может, и так, может, в этих словах и есть доля истины, но пока у них все получалось, и если удастся не наделать совсем уж глупых ошибок, то получится еще больше!
Первая фаза операции прошла как по маслу. Две армии без объявления войны, при поддержке отрядов лазутчиков и местных предателей вторглись одновременно в Гурр и Зарок, молниеносно уничтожая любое сопротивление и быстро продвигаясь вглубь чужой территории. К исходу первой седмицы северо-восточный сосед практически капитулировал, а южный с каждым днем огрызался все слабее и слабее, напоминая агонизирующего зверя. Осталось захватить сердце Зарока – Гарвос, и об организованном отпоре можно было забыть. Для этой цели Теорн выделил почти половину вторгшегося в эту страну войска – отряд в четыре тысячи сабель, и сейчас кавалерия уже занимала столичные предместья.
Однако имелась в этой части Сардуора еще одна сила, чье неизбежное вмешательство в конфликт следовало учитывать в любых планах и расчетах. Экспедиционный корпус Объединенного Протектората, чей военный лагерь последнюю сотню лет располагался на границе Зарока и Саурмы, вряд ли оставил бы без внимания затеянный Парсанами передел политической карты материка, а потому его нейтрализация являлась вопросом первой необходимости. Раньше о таком и помыслить было страшно – гнева Нолда и его приспешников боялся весь Торн, – но сейчас наступили другие времена. Со слов Парсанов, в Объединенном Протекторате царил жуткий раздрай, усугубленный Прорывом сил Бездны в Зелоде и чередой провалов в политике Нолда. Лучшего момента для изменения мироустройства было не придумать, так что Теорн, возглавивший вторую часть войска для нападения на загостившихся в Сардуоре чужаков, был спокоен как мархуз. Да и смысл волноваться, когда решения приняты, а судьба уже бросила кости? Поэтому единственное, что он почувствовал, когда по амулету дальновидения от Парсана Первого пришел приказ о переходе ко второй фазе операции, это было предвкушение грядущих побед…
Следующий этап начался штурмом Гарвоса. К своему сожалению, Теорн не мог непосредственно командовать битвой. Все, что ему оставалось, это следить через амулет дальновидения за действиями Скела – своей правой руки, и яростно стискивать кулаки в особо «горячие» моменты сражения.
Хотя последних было не так уж и много.
Закон Протектората о запрете городских укреплений на землях Сардуора оставлял Гарвос совершенно беззащитным перед атакой гвонков. Нет, зарокцы не сидели сложа руки: строили баррикады, размещали на верхних этажах и крышах домов стрелков и магов, закладывали на пути штурмующих взрывные артефакты. Однако все это были лишь попытки оттянуть неизбежный конец. Защищай столицу кольцо высоких стен, и для ее захвата потребовалось бы в разы больше сил, не говоря уж про обязательное наличие метательных машин, передвижных башен и крытых таранов…
Первый заслон встретил атакующих в Нижнем городе. Перегородивший центральную улицу завал из перевернутых повозок, хаотично наваленных бревен и откуда-то взявшихся каменных глыб защищала сотня вояк из городской стражи с двумя магами. Причем ни первые, ни вторые серьезной угрозы не представляли. Местные блюстители порядка прекрасно справлялись с патрулированием улиц, усмирением трактирных драк и ловлей воров, но битвы точно были не их стихией. Чародеи тоже не впечатляли. Теорн не слишком разбирался в рангах колдунов, но, кажется, гвонков вышли встречать обладатели жалкой четвертой ступени. И не боевые маги-практики, а безусые пацаны, только-только со школьной скамьи. Отправленные на убой главой Гильдии, пока их более опытные коллеги драпают из обреченного города. Сын Сохога десятки раз сталкивался с подобным, когда покорял Лихоземье: пока ученики шаманов сдерживали атакующих, их мудрые и опытные Учителя бросали все и бежали в подготовленные убежища. Зачем умирать, если можно отойти в сторону?
Вал огня, созданный зарокскими чародеями, прокатился от баррикады до начала улицы. Неопытные болваны явно рассчитывали расправиться с врагом одним махом и влили в удар всю доступную им энергию. Не осталось сил даже на то, чтобы стоять, оба рухнули как подкошенные. Вот только фокус не сработал. Гвонки не были беззащитными дикарями, у каждого имелись амулеты на все случаи жизни, а идущие в авангарде шаманы умели отбивать и более мощные атаки Стихий. Едва огонь утих, как сразу стало понятно, что никто из воинов Лихоземья не пострадал. Кому-то подпалило волосы, кому-то закоптило одежду, но и только. Никто даже испугаться не успел! Зато ответный удар был страшен. Выпущенные на свободу духи в момент смели весь первый ряд защитников, принявшись жадно пожирать их жизненные силы. И пока уцелевшие в панике наблюдали за тем, как иссыхают у них на глазах тела коллег, волна тирров захлестнула баррикаду и, перевалив через ее верх, хлынула на сгрудившихся защитников.