Утром он встал невыспавшийся, с помятым лицом.
– Ты не приболел, случаем? – спросил Григорий.
– Нет, здоров я. Дом сегодня покупаю – вчера присмотрел. Волнуюсь маленько.
– Ох ты! Далеко?
– Сам скоро увидишь, со мной пойдешь.
Михаил достал из тайника деньги и сунул их в поясной кошель. Есть не хотелось – аппетита не было совсем, и губы от волнения пересохли.
До боярского дома добрались быстро, только сначала в дом к Пафнутию Афанасьевичу зашли.
Купец уже был готов, оделся празднично. А у Михаила другой одежды не было, не удосужился приобрести. Однако взял себе на заметку.
Холоп боярский впустил всех сразу.
– Ждет боярин уже.
Купчая на дом была уже написана и подписана боярином. Михаил, а потом и Пафнутий прочитали, поставили свои подписи. Боярин сыпанул мелкого песка на чернила, сдул.
Михаил достал из калиты две гривны серебром и положил на стол. Боярин толкнул ему по столу купчую:
– Владей.
– А мебель? Ну, я имею в виду – кровати, шкафы?
– Всем и владей. Некогда мне, дела. Архип, запрягай коней.
Боярин вышел, и скоро со двора донесся стук копыт. Ворота остались распахнутыми.
Глава 5. Невольница
Григорий покачал головой, вышел из дома и закрыл ворота. Воротясь, сказал:
– А ведь в доме слуг не осталось. Нанимать кого-то надо, хозяин.
– На первых порах моя челядь приглядит, – вмешался Пафнутий. – А вообще, конечно, надо – за домом приглядеть, зимой протопить. Каменный дом-то холоднее деревянного. Боярин как-то жаловался, что дров уходит много.
Михаил начал осознавать, что, став владельцем большого дома, приобрел не только очаг, родовое гнездо, но вместе с ним и кучу новых забот. В городской квартире только плати за удобства, а тепло, воду и электроэнергию без тебя доставят.
– Ты чего приуныл, Михаил? Радоваться надо, покупка-то большая, хорошая – на века. А со слугами само решится, вот увидишь, только поспрашивать, поискать надо. А теперь прошу ко мне.
– Григорий, запри дом, держи ключи и можешь отправляться на ушкуй.
С Пафнутием прошли к нему домой. Уселись за пустой стол – разговор предполагался деловой.
Сначала Пафнутий говорил о купленном доме – де обширен, крепок, может, только дворовые постройки потребуют небольшого ремонта.
– Ну да у тебя лошадей пока нет, как я понял?
– Нет, не обзавелся
– И лошадей, и конюхов надо иметь. Чтобы свой обоз на зиму был, да и выезд свой надо иметь. Негоже солидному мужу, уважаемому купцу пешком ходить. Уважать не будут: нет своего выезда, стало быть – беден. Никто ведь не видит твоих хором. Может быть, у тебя один дом больше стоит, чем другой купец с товаром и своим домом. Так ты прояви себя, покажи окружающим, что чего-то стоишь, чего-то достиг в жизни.
– Все еще впереди, Пафнутий, мне всего двадцать шесть.
– Двадцать шесть! Да в твоем возрасте некоторые служилые бояре уже полком командуют, дачи от Великого князя имеют. Только у каждого человека своя дорога. Одни воевать могут, другие – торговать. Кого как Господь сподобил. Вот насчет торгового дела я хотел поговорить. Компаньон мне нужен, дело затеваю прибыльное. Но скрывать не буду – рисковое. У тебя же судно свое?
– Да, ушкуй.
– Впереди зима. Чтобы товар возить, нужны лошади, сани, возничие. А в межсезонье ни на санях, ни на ушкуе никуда не доберешься. Есть у меня задумка – в полуденные страны на кораблях сходить.
– За пряностями?
– Именно! На лету схватываешь! Али сам тоже над этим думал?
– Всерьез пока нет.
– Отсюда еще по теплому двинемся. Пока зима на Руси стоять будет, товар закупим. К тому времени лед у нас сойдет, весной и вернемся.
– За перцем пойдем?
– Не только. Имбирь, корица, шафран, другое чего. Товар легкий, весь трюм забить можно, а судно не просядет нисколько. А главное, прибыль сам-десять, а то и сам-двадцать. Какой еще товар столько даст?
Михаил раздумывал.
– Так-то оно так. Только каким путем ни плыви, через чужие страны добираться придется. Если вниз по Волге – казанские татары, потом Орда. А на берегах каспийских свои головорезы. По Днепру вниз – так малороссы все под Литвой, да еще и свободные казаки. Мимо Хортицы не пройдешь. А на Черном море – крымчаки.
– У них судов нет, не перехватят!
– Ночевать тоже в море будешь? А ежели шторм? Значит, по-всякому к берегу приставать придется. Перец-то или в Персии, или у османов, ближе не купишь – если только у перекупщиков. Но тогда выгода меньше.
– И откуда ты все это знаешь? Я, чтобы все продумать, не с одним купцом говорил – из тех, что в дальних краях бывали. А ты вот так сразу взял и выдал. Тоже, наверное, сведения собирал?
– Не без того, – солгал Михаил. – Кроме того, судно у меня не морское. Тут бы посолиднее чего надо.
– Так и у меня ладья. А мы потихоньку, вдоль бережка…
– Плохо, карт нет.
– Как нет? Смотри! – Купец достал из сундука рулон и раскатал его на столе. Карта была нарисована на хорошо выделанной телячьей коже.
Михаил всмотрелся. Есть неточности, но повороты рек, расположение городов и деревень обозначены верно.
– Как тебе?
– По-моему, неплохо!
– Неплохо?! Я за нее три серебряных талера отдал! Кто из купцов видел, говорят, что все прописано. Иноземец делал!
Пафнутий явно гордился картой.
– Ты, Михаил, еще один путь не указал. Можно вот так, – купец ткнул пальцем в карту. – Спуститься по Волге – ее еще Итилем татары называют – до этого места. Смотри, здесь Дон совсем близко подходит. Со слов бывалых людей там переволок есть, и занимаются этим казаки. Потому можно из Волги в Дон попасть, а дальше – Азов и Крым, вот они.
– Ладно, – согласился Михаил, – пути ты уже продумал. А как насчет разбойников?
– У тебя сколько людей на судне?
– Вместе со мной – пятеро.
– Вот! А у меня вместе со мной – семеро. Двенадцать человек – уже сила, и все не робкого десятка.
– Что татары, что османы – мусульманской веры и христиан не любят. Для них обмануть неверного ничего не стоит.
– Это ты насчет товара? Так сам проверяй, языком.
– И насчет оружия сложно. Насколько я наслышан, в тех землях христианам оружие носить нельзя – даже ножи.
– А зачем тебе его носить? Приплывем на место и спрячем в трюме. У меня на ладье в корме тайничок есть.
Михаил покачал головой, раздумывая: уж слишком долгим, рискованным, даже опасным было задуманное Пафнутием предприятие.
– Коли денег после покупки дома нет, могу занять, – по-своему истолковав его раздумья, вкрадчиво сказал Пафнутий.
– Найду.
– Не знаю, как османы, а татары стараются купцов не обижать. Если сами какую-то шайку ловят, всех саблями секут.
– Сам видел? По-моему, сказки.
Пафнутий, не зная, какие доводы еще ему привести, сел на стул. Уж очень ему хотелось сходить за пряностями, прибыль хорошую получить. Пока другие на санных обозах будут копейки собирать, он собирался сорвать крупный куш.
– Так ведь мы с тобой, если вернемся удачно, не компаньонами станем, а врагами.
– Почему? – не понял Пафнутий.
– Потому что один товар продавать будем. А когда товара много, цена падает. Ты же не фунт и не пуд перца привезешь, а больше, весь трюм собираешься забить.
– Так сговориться между собой о цене завсегда можно. Я не понял – ты согласен?
– Не знаю пока. Дело серьезное и рискованное. Обдумать надо, обмозговать, время для этого нужно.
– Время пока есть, – кивнул Пафнутий, – только просьба: что ты решишь – дело твое, но никому ни словечка.
– Буду нем как рыба.
– Ну, где меня найти – на торгу ли, дома – ты знаешь. Жду ответа.
Михаил откланялся и пошел на ушкуй – он хотел переговорить с Григорием. Это мужик тертый, во многих местах бывал, много знает. Может, что дельное подскажет – одна голова хорошо, а две лучше.
На судне оставался один Григорий, остальные прошли на торг смотреть представление скоморохов. Михаил все без утайки рассказал ему о предложении Пафнутия.
– Ох, рискованно! Вместо прибыли можно головушки сложить. Вон Византия, уж на что государство крепкое было, а не устояло под напором турок. Пал Константинополь – уж двадцать лет почти как.
– Скоро осень, за ней зима. Лед на реках встанет, – заметил Михаил.
Если встанет лед, товары на санях возить можно. Судно, а с ним и судовая команда останутся без работы и без денег. Михаил только намекнул, но Григорий сразу понял.
– Всех денег не заработаешь, – философски заметил он. – У меня о прошлом годе знакомый в Персию ходил. От татар мытом, тамгой ихней откупился. А дальше – вдоль берега. Плаванье удачным оказалось.
– Поговорить бы с ним.
– А где его найдешь? Он сейчас в любом месте может быть.
– Жалко.
– За пряностями тебя купец подбивает?
– С чего решил, я ведь тебе не сказал ничего.
– Ты что, думаешь, у меня своей головы на плечах нет, не вижу ничего? Ты с купцом к нему в дом пошел, а потом ко мне за советом прибежал.
– Только держи язык за зубами, я еще ничего не решил.
– А если согласимся, как платить будешь?
– Вдвое от прежнего.
– И деньги авансом, вперед. По пути домой зайдем, деньги семье оставить надо.
– Надо – значит, зайдем.
Григорий сказал об этом, как о решенном деле. А Михаил еще колебался.
Деньги, когда они есть, дают определенную свободу. Можно дом купить, можно новый корабль или обновки себе. Но Михаил никогда не был рабом денег, по крайней мере – не стал бы из-за них ввязываться в авантюры. Однако и в любом деле быть на вторых ролях он не хотел.
Насколько Михаил знал, родиной черного перца была Индия. Именно оттуда перец распространился по Азии – ведь его находили даже в гробницах египетских фараонов.
В более позднее время его стали выращивать в Персии.
Купцы поставляли его в страны Востока, а уж оттуда он попадал в Европу. Специя прижилась на кухнях многих стран – так же как гвоздика, корень имбиря, корица, мускатный орех, ваниль, кардамон, шафран. Конечно, любую пищу можно было есть и без них, но они придавали кушаньям определенный вкус и аромат. И если пряности сначала были уделом людей богатых, то со временем перец стали употреблять в пищу почти все сословия. На Руси его часто мешали пополам с солью и заправляли готовые блюда.
Потому Михаил склонялся к мысли, что если он согласится идти с Пафнутием, то не в Крым или Османскую империю, а именно в Персию. Турки и татары только перекупщики, и у них специи будут дорогие, а по расстоянию – что до турецких берегов плыть, что до персидских.
Взвесив все, Михаил утром следующего дня отправился к Пафнутию.
Он стоял у ворот, ожидая, пока холоп известит купца о его прибытии. Однако по ступенькам сбежал сам Пафнутий. Он отворил калитку и едва ли не за руку втащил Михаила во двор.
Терпения купца хватило до трапезной. Едва они уселись, как купец, отбросив приличия вроде традиционных разговоров о здоровье семьи и погоде, спросил:
– Чего надумал?
– Согласен. Только идем в Персию. Османы, как и крымские татары, – только перекупщики. Мы в деньгах потеряем.
– Я рад, что ты согласился! Надеюсь, слово твое крепкое, потому что времени для удобного плавания остается немного.