– По идее, я хотел практически все найденное в кладах обратить в музейные экспонаты. Всероссийскую сокровищницу. Конечно, исключая слитки и прочие предметы низкой ценности. Но их там не так много. Со слитками проще в Южной Америке, где пираты в свое время сами уничтожили древние артефакты и произведения искусства. Поэтому я ждал 1715 года, чтобы Хуан Убиллу уже закопал свои шестьсот бочек с золотыми слитками.
– У нас есть это время?
– Увы… уже нет. Я ошибся в своих расчетах. Если бы Война за испанское наследство закончилась в 1715 году со смертью Людовика XIV, то династические кризисы охватили всю Европу. А значит, я смог бы спокойно отжать проливы и начать откапывать клады. Ну и с османами пришлось бы сталкиваться один на один, ибо всей Европе было бы не до меня. В том пекле дальше своего носа вряд ли бы кто видел. А теперь…
– Человек предполагает, а Бог располагает, – пожала плечами Анна. – Сейчас мы имеем то, что имеем. Я понимаю историческую и культурную ценность кладов. Но нам нужно как-то выкручиваться.
– Да… – тихо произнес Петр. – Видимо, у меня просто нет выбора. Большая война с сильным противником истощит нас чрезмерно и подорвет экономику. Нельзя истощать народ налогами и насиловать промышленников и купцов. Да и провал в торговле нужно как-то компенсировать целевыми кредитами и скупкой товаров на склады… которые еще построить нужно. Иначе надорвутся. Предприятия зачахнут. И придется вновь их поднимать с нуля. А у нас нет второго шанса. И так отстаем безмерно.
– Да не переживай ты так, – произнесла герцогиня. – Все будет хорошо.
– Конечно, будет. Вопрос только, у кого и когда… – буркнул Петр.
Клады были тайным оружием Петра, которое он очень неохотно пускал в дело. Зачем информировать об этом своих противников? Да и хотелось сохранить наследие предков. Живые артефакты истории, чтобы сложнее было ее в будущем фальсифицировать.
Самый доступный из крупных кладов он уже тайно вскрыл. Сокровища короля Сигизмунда времен Смуты. И он немало ему помог. В сущности, без него Петру пришлось бы очень туго. Впрочем, большая его часть все еще оставалась нетронутой. Однако сейчас перед ним лежала необходимость вскрытия россыпи тайников Степана Разина, сокровищ тверских князей, нижегородское и казанское серебро, да прочих вещей… К его большому сожалению.
Единственное, к чему Петр действительно рвался, так это в Карибское море, к его морским сокровищам. Ради чего не жалея сил работал над подводным снаряжением самого разного толка. Ну и сопутствующее оборудование.
Первая линия снаряжения уже была готова и активно осваивалась в Севастопольской водолазной школе. Комплекс состоял из корабля-носителя, гидростата и водолазного снаряжения на основе мягкого скафандра – классической «трехболтовки».
Основой комплекса, конечно же, стал корабль-носитель водоизмещением без малого три тысячи тонн, сконструированный по принципу катамарана. Несмотря на эпоху, парусного вооружения для него не было предусмотрено. Зато имелись две ходовые паровые машины тройного расширения, разнесенные по корпусам с приводом на гребные винты. Мощность каждой по четыреста лошадиных сил. Из-за чего маневренность корабля была просто невообразимой для тех лет. Он буквально мог вертеться волчком. Кроме ходовых машин, еще имелись и две небольшие, технические, мощностью по сто лошадей. От них приводились в действие лебедки, помпы, компрессоры, электрогенераторы и прочее оборудование.
Важной особенностью корабля-носителя было то, что грузовая лебедка, лебедка гидростата и лебедка водолазной беседки вкупе с прочим оснащением располагались на мощном мосту катамарана. Что облегчало использование и обслуживание оборудования. Особенно гидростата, который стал важным инструментом для проведения подводных работ. В сущности – ничего особенного. Обычная наблюдательная камера с хорошим обзором из-за массы фронтальных иллюминаторов, погружаемая на глубину до семидесяти метров. Однако наличие двух мощных прожекторов, телефонной связи с кораблем и интенсивной вентиляции гидростата позволяло проводить не только продолжительные поисковые работы, но и обеспечивать действие водолазов. Ведь какая работа на глубине без подсветки? И да, именно телефонная связь, в которой ничего сложного не было. Если без коммутации и больших расстояний. По крайней мере, на специальных объектах царь начал ее вводить как очень важный инструмент, не раз приговаривая о том, что связь всему голова.
Впрочем, Петр не собирался останавливаться на достигнутых результатах.
Поэтому, пока Севастопольская водолазная школа готовила кадры, в специально созданном НИИ там же, в Севастополе, шла разработка иного оборудования. Тут и жесткий водолазный скафандр в духе поделок Теодора Кармагноля, и легкое водолазное снаряжение с аквалангом и ластами, и многое другое. Даже над подводной лодкой трудились. Нет, конечно, не для военных целей. Ибо без дизеля это бессмысленно во многом. Но ведь, кроме них, есть и научно-исследовательские задачи, поисковые опять же. Ради которых и трудились. И получалось, знаете ли, не так уж и плохо.
Легированная сталь и сварка давали крепкий, надежный корпус. Цистерны, продуваемые сжатым воздухом, обеспечивали надежное погружение и всплытие. Отсутствие необходимости в быстром и дальнем ходе избавило от нужды в легком обтекаемом корпусе и дало возможность натыкать иллюминаторов, что вкупе с прожекторами давало неплохой обзор под водой. Конечно, не сравнить с гидростатом, который мог пользоваться электрогенератором, приводимым в действие паровой машиной мощностью в сто лошадей. Но тоже неплохо. Движитель пневматический, вращающий гребной винт. Причем воздух, отработавший в пневмодвигателе, шел на вентиляцию обитаемого объема, а избыток давления стравливался за борт. Ведь требований к незаметности никаких не было. Электричество давали серебряно-цинковые аккумуляторы – легкие, компактные, дорогие, но очень неплохие в плане удельной емкости. Кроме того, конструктивно предусматривался шлюз для выхода легких водолазов. И так далее. Что даже для начала XX века выглядело неплохо, что и говорить о начале XVIII.
Самым любопытным было то, что Петр работы по развитию подводного снаряжения и оборудования проводил совершенно открыто и ни от кого не скрывал. Однако они мало кого заинтересовали. Ведь для военных целей подобное было совершенно непригодно, как и для коммерческих… в представлении власть имущих тех лет. А значит, и не заслуживало внимания. Разве что ученые писали кипятком и напрашивались посмотреть да поучаствовать. В чем Государь им не отказывал… после заключения соответствующих контрактов.
Одна беда его терзала – пока не получалось выйти в зону предстоящих поисковых работ. Но пока Карибское море – эта подводная сокровищница – было для него закрыто. До разгрома Франции его туда банально не пустят…
– Милый, – после длинной паузы произнесла Анна. – Ты говоришь о том, что пресечение жизни Людовика XIV приведет к бардаку на просторах Франции? Так, может быть, нам ее ускорить? И тогда наши затруднения с деньгами и прочим разрешатся сами собой. Зачем ждать?
– Хороший вопрос, – благожелательно кивнул Петр. – Думаешь, меня не гложут подобные мысли?
– Так что тебе мешает?
– Понимание того, что мы получим на выходе. Управляемый хаос только кажется хаосом.
– Управляемый хаос? – искренне удивилась она.
– Это одно из самых чудовищных видов оружия массового поражения, бьющее по государствам. Нередко одного удара хватает, чтобы та или иная держава осыпалась трухой и осколками. Вижу, ты не очень понимаешь. Разберем на примере. Священная Римская империя. Что случится в случае смерти Иосифа?
– Распря.
– Правильно. Но почему? Род Габсбургов ослабел. Прямых наследников не осталось. Однако остались такие, третьего-четвертого колена. Но их права далеко не так бесспорны, а влияние не настолько значительно, чтобы легко удержать власть. Ведь так?
– Да, – кивнула герцогиня.
– За ними стоит Рим и католическое население Священной Римской империи. То есть юг. Но у нас есть еще север с протестантским населением, которое держится Августа Саксонского. Мощного властителя Саксонии, которого я создал своими силами. Я уверен, что в сложившейся обстановке слабость Габсбургов приведет к большой и продолжительной гражданской войне за императорскую корону. Любая гражданская война – это хаос, бардак… Только если ее механизмы не ясны, источники силы не видны и так далее. Если же видишь – как и что, то можешь управлять, подбрасывая дрова то в одну топку, то в другую. При определенном навыке и везении эти пожары могут полыхать десятилетиями, буквально опустошая державу.
– Но во Франции всего этого нет… – задумчиво произнесла Анна.
– А чтобы появилось, нужна затяжная, кровопролитная война. Что будет, если сейчас умрет Людовик XIV? Да ничего. Найдут какого-нибудь дальнего родственника и посадят на трон. Закончилась прямая ветка? Всегда есть боковые. Если не от деда, то от прадеда. Чтобы из такого обыденного дела вышел серьезный конфликт, нужно обострение противоречий среди аристократии. А такое бывает только при военном или каком еще истощении. Истощать Францию должна была Священная Римская империя с нашей небольшой помощью в виде своевременных несчастных случаев и болезней. Но… наш добрый друг Иосиф соскочил с крючка и не смог выполнить возложенную на него миссию. Так что…
– Понятно, – хмуро произнесла Анна. – Теперь же доводить до кондиции Францию придется нам.
– Согласись, не очень приятная перспектива. Можно, конечно, махнуть на ситуацию рукой и тихо отправить Людовика XIV к праотцам, но это не разрешит проблемы. Поэтому, я полагаю, нужно поднапрячься.
– А может, не нужно? Лет через десять у нас и армия будет крепче, и финансовая ситуация лучше.
– Через десять лет, скорее всего, закончится гражданская война в Священной Римской империи. А значит, у Парижа будет шанс объединить против нас все католические силы миры. Да, у нас превосходное оружие. Но против всей Европы разом нам устоять будет очень сложно. И даже если победим, такая война станет много хуже той, которая намечается.
Излишняя скромность ведет к некомпетентности.
Джим Боливар ди Гриз
Глава 1
10 мая 1707 года. Остров Сахалин. София-на-Сахалине
Софья, повинуясь природному любопытству, поднялась на смотровую площадку небольшой башенки флюгера. Очень уж новость неожиданная. Конечно, усилиями Петра сюда немало людей захаживало. Почитай, по одной, а то и по три тысячи живых душ каждый год ввозят на поселение. Но то или отдельными кораблями, или небольшими группами по два-три судна. А тут, по словам дежурного наблюдателя, шла целая эскадра. Да что эскадра… флот!
Сестра Государя с трудом поднималась по крутым ступенькам. Без малого пятьдесят лет – уже не тот возраст, когда можно скакать, словно молодая козочка. Тем более с ее здоровьем. Но любопытство распирало невероятно. И оно полностью оправдалось – перед ней раскинулось море, усеянное великим множеством кораблей. Столько она ни разу в своей жизни разом не видела.
– Сколько их? – поинтересовалась Софья у наблюдателя. – Ты уже посчитал?
– Ваша милость, я насчитал сорок три флейта. Эти, пожалуй, голландские, хотя не понимаю, откуда их столько взялось. Плюс семь наших кораблей. Вон там, – он указал рукой, – три шхуны, только большие какие-то. Видно, новые. А вот там, да-да, видите тех гигантов о четырех мачтах? Вот. Я не знаю, что это за корабли. Даже не слышал о подобных. Но судя по флагам на корме, они к Ост-Индской компании не относятся, а значит, полностью наши.