– Ничем плохим. Я бы даже сказал – напротив. Объединив Россию и Швецию личной унией, Петр получит владения в Священной Римской империи и будет безусловно отмечен Леопольдом. Например, пожалован титулом курфюрста Померании. Это сильно изменит текущий баланс сил в Империи и ослабит Леопольда. Ведь ему придется во внутренних делах Империи считаться с мнением Петра. С одной стороны, это будет усиливать Императора, с другой стороны – давать нам мощный рычаг воздействия на него. Ведь царь очень предсказуем в своей меркантильности и расчетливости. Это от дураков всегда приходится ждать непредсказуемой глупости, с умными людьми в этом плане все намного проще.
– А Балтика? Не повредит ли это нашей торговле?
– Маловероятно. На текущий момент наш объем торговли со странами Балтики ничтожен. Но голландцев такой ход, безусловно, усилит.
– А англичан?
– Тут очень большой вопрос, – задумчиво произнес Жан-Батист. – Если бы у Петра не было любовницы шотландки – наверное, единственного человека в мире, которого он любит, то да, я бы склонялся к мнению о его возможном союзе с англичанами. Но…
– Это значит, что он станет нашим союзником против них?
– Скорее всего. Но нужно помнить о том, что у России пока нет флота, если не считать за таковой стаю весьма совершенных шхун каперов, которые, по слухам, вышли на просторы Балтики. А значит, он никак реально угрожать англичанам не сможет.
– И как скоро Петр построит флот?
– Неизвестно, – пожал плечами Кольбер. – Учитывая военную и политическую обстановку, он остановится на небольшом флоте для нужд Балтики. Но всерьез на него рассчитывать не стоит – царь сильно ограничен в деньгах. Поэтому об эскадре линейных кораблей первого ранга даже речи быть не может. По крайней мере, в ближайшее время. Конечно, я допускаю, что царь пожелает любой ценой создать большой морской флот и вложит в него все свои средства. В этом случае лет через десять-пятнадцать у него что-нибудь получится. Но нужно помнить о том, что оборотной стороной такого решения станет совершенное разорение казны. А значит, Петр никогда не пойдет на такой шаг без острой необходимости.
– Хороший союзник, – усмехнулся Людовик.
– Ваше величество, – после небольшой паузы произнес Жан-Батист, – а вы знаете, я думаю, что Петр все же сможет помочь нам.
– В самом деле? – с сарказмом и некоторым снисхождением улыбнулся король. – Как же? Его армия мала и не может далеко уходить от своих баз. Боевые припасы на исходе. Флота нет. Казна ничтожна.
– Он очень предприимчив и находчив. Как вам известно, англичане разорвали с голландцами личную унию и утвердили Ганноверскую династию. А это значит, их старые противоречия снова в силе. На чьей стороне стоит царь? Голландской. Причем настолько однозначно, что это не вызывает никаких сомнений.
– Ты полагаешь, что Петр попытается учинить англичанам какую-нибудь гадость, отрабатывая дружбу с голландцами?
– Уверен, – твердо сказал Кольбер. – Только не знаю какую, где и когда.
– Дай Бог, дай Бог, – задумчиво произнес Людовик. – А то мне эта война с Габсбургами совсем не нравится. Кстати, как продвигаются переговоры о закупке у Петра новых образцов оружия?
– Увы, он пока отказывается продавать, мотивируя это тем, что еще не смог полностью вооружить свою армию. Но считает, что в будущем это будет возможно и реально.
– И как долго нам ждать?
– Это зависит от исхода Северной войны, – пожал плечами Жан-Батист Кольбер.
– В самом деле?
– Так сказал Петр, – развел руками министр. – Это его слова.
– Хитрый византиец, – усмехнулся Людовик, понимая, что этот юноша пытается поймать его на крючок. И недурно, кстати, пытается.
Глава 10
27 апреля 1703 года. Остров Котлин
Петр стоял на берегу и с видимым интересом рассматривал в зрительную трубу устье Невы. В прошлой жизни он не раз бывал в Санкт-Петербурге, а тут – впервые, и его цепляли, интриговали пустые берега, вызывая в памяти массу самых различных воспоминаний и аллюзий.
– Государь, – обратился к нему Меньшиков, – к тебе Снегирев прибыл…
Царь обернулся и слегка рассеянным взглядом мазнул по гостю. Иван Снегирев, очередной самородок, найденный царем на просторах России, явно нервничал. Архитектор-самоучка, прошел весьма недурной курс обучения в недавно созданном МГУ. Причем, что примечательно, часть лекций читал лично Петр. Отчего Снегирев чувствовал себя сейчас словно студент на экзамене… в очередной раз.
– Ну, здравствуй, Иван Серафимович, – с мягкой улыбкой поприветствовал его Государь, стараясь смягчить переживания, видимые даже невооруженным взглядом. – Рассказывай. Как дела продвигаются?
– Здравствуй, Государь, – поклонился архитектор. – Дела идут очень хорошо. Те строительные роты, что пришли из-под Бреста, сильно помогают. Благо, что на работах по сооружению Обводного канала они все не нужны и получается часть тут задействовать.
– Это отрадно. Честно ли они трудятся?
– Весьма. Я даже удивлен их рвением. Многого не знают, но если что велишь – исполняют точно и в срок. Не отлынивают от работ. Любо-дорого дело иметь. От чего крепость, как ты видишь, изрядно укрепилась. За порт потихоньку взялись.
– Как с поставками? В срок ли приходят?
– Да, Государь. На месте разрушенной крепости Ниен мы большие склады заложили. Ты их видел, когда шел сюда. Они по правую руку были. Так вот, туда и свозят. Где по дорогам, а где и по реке. А мы уж потом оттуда их забираем для работ по мере необходимости. Плечо-то тут небольшое. Никаких задержек.
– Хорошо, – кивнул Петр, явный довольный ответом. – Пойдем, посмотрим бастионы.
– Конечно, Государь. Конечно. Там и пушки уже стоят. Не знаю, докладывали тебе, но на прошлой неделе удалось их в деле испытать.
– Вот как? Слышал я, что шведы заглядывали, но баталии не вышло.
– Так и было, – кивнул Снегирев. – Три шнявы преследовали нашу шхуну. Она под крепость и бросилась.
– А чего же шхуна не стреляла? – удивился царь.
– С огненным припасом плохо, – встрял комендант крепости. – На каждую шхуну у нас по пятьсот выстрелов осталось. Вот и выдаем неполные боекомплекты. Как отчитался капитан – в бой он вступил. И даже фрегат шведский сильно повредил несколькими попаданиями. Но потом стрелять стало нечем, и он ретировался под стены крепости в надежде там оторваться от преследователей. Они ведь явно на абордаж шли. Видимо, хотели пушки захватить.
– Отбили?
– Вон теми двумя пушками залп дали. Разрывы тяжелых двухсотмиллиметровых снарядов сильно испугали шведов. Там ведь неглубоко, и снаряды, прежде чем взорваться, до дна легко дошли. Вот и обдали их не только водой, но и песком с илом вперемешку с осколками. У одной шнявы даже бушприт повредило. Больше испытывать судьбу преследователи не стали – спешно развернулись и удрали. Мы ведь с трех миль по ним ударили и кучно, хорошо накрыли. Могли и попасть в кого. А такой снаряд ни одна из тех посудин просто не пережила бы. Вот и перепугались. Тем более что в ответ им было нас совсем не достать.
– У страха глаза велики, – задумчиво произнес Петр. – Вряд ли шведы теперь сюда сунутся. А значит, нашим кораблям будет куда как спокойнее на рейде.
– И мы так рассудили, Государь. От таких махин им никакого спасения.
– Порох… порох… беда с ним, – буркнул себе под нос царь. – Знал ведь, что вылетит в трубу, а все одно не рассчитал. Понадеялся.
– Так ведь война совсем заглохла, – подметив это ворчание, шепнул Меньшиков. – Шведам не один год теперь раны нужно будет зализывать. А что – может, и нам потерпеть да припасов подкопить?
– Так-то оно так, – кивнул Петр. – Но слышал я, что у шведов принцессы склочные. Могут и подмять парламент к десантным делам. А у нас ни флота, ни пороха. Представь, что будет, если шведы узнают о малых запасах наших? Отразим ли их десант? Молчишь? Вот то-то и оно. Кроме того, каждый год войны играет на шведов, а не на нас. Если Англия завершит войну с Францией, то, безусловно, вступится за Стокгольм. А значит, нам тяжело придется. Очень тяжело.
– Но что делать?
– Не знаю. Пока не знаю. Нужно думать.
– Государь, а что с огненным запасом делать? – поинтересовался комендант крепости.
– Поступай, как решил. Все верно. И предупреди каперов, чтобы не нарывались.
Спустя две недели. Москва. Преображенский дворец
Петр устало сидел в кресле и смотрел перед собой в пустоту.
Минут десять как от него вышли представители недавно учрежденного им Московского технического училища, занимавшегося не столько обучением и подготовкой молодежи, сколько опытно-конструкторскими изысканиями. Долгие десять часов шла эта беседа…
– Да уж… – тихо произнес он, потирая виски.
– Голова болит? – участливо поинтересовалась Анна.
– Гудит. Устал. Как бы мне не хотелось всем этим заниматься… – тихо вздохнул Петр. – Я ведь не ученый и не конструктор. А переложить не на кого.
– Как думаешь, справятся? – постаралась отвлечь его возлюбленная.
– У них просто нет выбора, – усмехнулся царь. – Вопрос лишь времени – как много его им потребуется.
– А без этого… химического комбината совсем никак?
– Боюсь, что нет. Нам нужно очень много азотной кислоты. Без нее не только армия с флотом, но и промышленность совершенно не способна развиваться. Селитру мы еще с горем пополам сможем найти за несколько лет рядом административных мер. Но ведь нужна не только она. Порох – это только малая толика проблем.
– Ты думаешь, они управятся с комбинатом быстро?
– М-м?
– Ну… – чуть замялась Анна. – Ты возлагаешь на него большие надежды. Но ведь у тебя пороха нет для продолжения войны. Неужели они так быстро все сделают?
– Нет, что ты. Конечно, нет. Это дело лет на пять. Не меньше. Хотя, подозреваю, что и на десять может растянуться.
– Но как же тогда быть с войной?
– Ее нужно просто заканчивать поскорее, – с горькой усмешкой ответил Петр. – Я хотел изначально сделать все правильно, красиво, но теперь понимаю – не получится. Силенок у России маловато для игры по правилам. Придется выкручиваться.
– Но как?
– Порох пока не кончился. Он есть. И в войсках. Кроме того, масса старого и некондиционного пороха досталась в трофеях, да у нас самих по гарнизонам размещено кое-что. Но с ним возни много. Хотя селитру выпарить можно и в дело пристроить.
– Вот видишь, а ты переживаешь.
– Нормального, кондиционного пороха осталось очень мало. До конца года точно все пожжем, даже без особо интенсивных боевых действий. Поганый переработаем. Но не раньше поздней осени, а то и зимы. Да и то – его едва ли на несколько месяцев хватит. Так что, даже если тянуть кота за всякие места, то к следующему лету нам все одно стрелять станет нечем. Хоть на арбалеты переходи… В такой ситуации выход только один – как можно скорее решительным натиском завершить войну.
– Ты думаешь, что получится договориться с датчанами? – удивилась Анна.
– Отнюдь. С этими «бойцами» каши не сваришь.
– Тогда что? Признаться, мне ничего в голову не лезет.