– Ой, чего только не говорят! – отмахнулась лошадница. – Особенно мне нравится слух о любовниках. Я даже перехватывала как-то тетрадку-список.
– Целую тетрадку?
– Да, причем приписывали мне там таких мужчин, что то ли диву даваться, то ли хохотать. – Эврида сунула руку за лиф и извлекла тонкую измятую книжечку. – Сегодня очередную выудила у кумушек из рук. Прежнюю в камин спровадила, а потом жалела. Такое чтение интересное! Очень для сна полезное. И лошадей считать не надо!
Я захихикала и, взяв книжечку, быстро перелистала. Да, под такой длинный список грех не заснуть!
Мы с Эвридой неторопливо кружили по залу, ловя негодующие и настороженные взгляды, и после каждого лошадница подмигивала и сообщала:
– Вот превратишься в изгоя рядом со мной!
Мне не хотелось рассказывать джирганнире, что я бы предпочла этот не самый приятный, но в чем-то полезный статус.
Да, сегодня все эти люди хмуро или льстиво на меня посматривают, но не пройдет и дня, как одна за другой ко мне потянутся местные кумушки. Пусть им и неприятно общество супруги Зака, но игнорировать члена королевской семьи – себе дороже. Я мелкая пешка, третья принцесса, но принцесса крови и в родстве, если рассудить, с половиной королевских семей Солнечного континента.
А сегодня пусть играют. Пусть морщат носы. Посмотрим, какие песни они будут распевать за личной беседой и в чем меня убеждать.
Я знала, что будут. Пусть я могу не нравиться, но заручиться моим расположением, изображая преданность, захотят многие. Третий принц может стать и вторым… А помня указ короля Джона…
Интриги двора, подковерные игры, маски, хороводы сплетен и лжи, жажда власти и…
Мои размышления прервало появление на приеме новых людей. Их никто не объявил, и, похоже, в представлении они не нуждались.
Семеро, разного возраста и роста, совершенно друг на друга не похожие, но единые в своей безликости. На всех – одинаковые угольно-черные наряды, скроенные по последней моде. Никакой отделки, а из украшений – лишь широкие тяжелые золотые ожерелья, уложенные так, чтобы каждый видел семь драгоценных камней разного цвета.
– И эти тут, – фыркнула Эврида. – Принесла нелегкая!
Я с интересом рассматривала храмовников, пытаясь отыскать в их виде что-то странное, но не находила. Обычные мужчины, не красавцы, но и отвращения не вызывают. Наши священники в своих балахонах порой куда подозрительней выглядят.
Зак, заметив появление служителей богини, быстрым шагом направился ко мне. Я кивнула Эвриде и приблизилась к принцу, уверенно подхватывая его под руку.
Храмовников на приеме воспринимали спокойно, без опаски. С ними здоровались, им улыбались. Нас семерка совета тоже встретила улыбками, ведь служителям положено быть терпеливыми со всеми детьми богини.
– Тот, что в центре, – брат Эрей, – пробормотал мне на ухо Зак, пока мы шли. – На таких официальных приемах именно он, как старший, говорит за всех.
Я внимательно посмотрела на храмовника. Выглядел он поразительно милым и добродушным: невысокий, полноватый, с широким улыбчивым лицом. Усы Эрея еще хранили смоль молодости, но вот в волосах виднелись седые пряди.
– Рады приветствовать в столице вашу дорогую супругу, ваше высочество, – глубоким басом начал свою речь храмовник. – Мы с братьями давно ожидали этой встречи!
Почему-то Эрей вызывал у меня симпатию, хотя я совершенно его не знала. Бывают такие люди, рядом с которыми хорошо и просто. Да и не страшно совсем.
Чего не скажешь о других служителях – я поймала три настороженных взгляда. Что было за ними скрыто? Тревога? Гнев?
Ух, адово пекло! Знать бы больше!
Мужчины обменивались ничего не значащими фразами, пока я внимательно рассматривала храмовников.
Занятая своими мыслями, я не сразу заметила, что кольцо с аметистами немного нагрелось, а обратив на это внимание, быстро глянула на каждого из служителей, но те не выказывали ко мне интереса.
Делая вид, что мне скучно, я повернулась на каблуках, быстро осматривая толпу. В радиусе указанных Заком пятидесяти метров оказались и Абения, и Эврида, и еще сотня гостей.
Черт! А ведь неприятное покалывание меж лопаток подсказывало, что камень среагировал не просто так. Может, именно сейчас никто ничего и не собирается мне сделать, но где-то совсем рядом находится человек, для которого я – помеха.
Прием закончился глубоко за полночь. Новыми туфельками я натерла мозоль и начала прихрамывать задолго до ухода последних гостей. Леож уверенно поддерживал меня под локоть, а я мужественно улыбалась. Храмовники удалились сразу после двенадцатого удара часов. В какой момент исчез король, приходилось только догадываться. Принцесса Селла тенью скучала в компании молоденьких девушек, которым совсем не хотелось разъезжаться по домам.
В гостиной наверху я с облегчением опустилась на диванчик и сбросила туфли, издав неприличный для принцессы вздох.
– Спать хочется…
– Завидую, – хмыкнул Зак и направился к входной двери. – У меня дела. Приятного отдыха.
Забыв о боли и усталости, я несколько секунд пялилась на закрывшуюся дверь.
Это как понимать?! Я рассчитывала расспросить принца, а он просто ушел.
Заку совсем не хотелось бросать Ализу, тем более сейчас, когда в их отношениях все стало налаживаться. В те несколько минут на балконе ему даже показалось, что Лиза совсем не против близости.
Выходя из собственной гостиной и оставляя принцессу одну, Леож заставил себя думать прежде всего о делах. О делах думать отчаянно не хотелось. Хотелось вернуться обратно, обнять расслабленную и утомленную долгим вечером Ализу, коснуться губами виска, провести подушечками пальцев по гладкой бледной коже и запустить пальцы в красиво уложенные кудри, осторожно вынимая шпильки. А потом долго любоваться отблесками пламени камина на этом медном озере, пока…
Тихо с досадой застонав, он прислонился к стенной панели и постучался о нее затылком, пытаясь выветрить из памяти, с каким жаром Ализа откликнулась на поцелуй.
Если бы не договоренность о встрече, он никуда бы не ушел, но безопасность принцессы волновала его куда больше, чем желание вернуться и разобраться в их отношениях.
Сбежал!
Обиженно посопев, я запустила в дверь туфлей и направилась в спальню. Распластавшись на кровати и прожигая взглядом лепнину на потолке, я высказала все, что думаю, в адрес принца.
Явившаяся Тинна помогла мне раздеться и лечь в кровать. Несмотря на усталость, я долго не засыпала, думая, что Зак вернется. Но даже когда за задернутыми шторами забрезжил рассвет, принц не пришел.
– Ну, Закари, ты нажил проблемы себе на голову, – хмуро констатировала я, сложив руки на груди. – Думаешь, можно целовать меня на балконе, а потом бросить и уйти?
Не то чтобы я не переживала из-за того, что могло произойти этой ночью. Но одно дело – волноваться и бояться, а другое – остаться одной со своими волнениями.
– Только появись! – погрозила я кулаком непонятно кому, повернулась на бок и приказала себе спать.
– Люблю я, ваше высочество, чай, – сказал брат Эрей, с упоением посасывая цукаты, запивая приторно-сладкий вкус терпким смородиновым чаем и деловито дуя на чашку перед каждым глотком. – Хорошее это дело – чаю выпить. Особенно такого, из свежезасушенных на соломке листьев. И сахару не надо, солнцем молодая зелень напитана, его заботой. Кусты при храме растут давно, на святой земле, у самого сердца богини, как любимые детки.
О храмовом саде брат Эрей мог говорить часами. Зак это знал, ведь не первый раз бывал у пожилого храмовника в гостях.
На Зака брат Эрей смотрел спокойно, отечески даже, и совсем иначе, чем на приеме. Там каждый жест и каждое слово подчинялись правилам, а здесь, в маленькой гостиной, освещенной лишь огнем в камине, – за окнами собирались грозовые тучи, что принесли с собой необычную для летних ночей прохладу – можно было не играть. И храмовник не играл. Или играл. Тут как посмотреть. В своих владениях Эрей создавал впечатление человека спокойного, умиротворенного, занятого лишь своими мыслями да книгами, которыми были забиты многочисленные шкафы в гостиной.
– Да пейте уже чай, – вздохнул храмовник и улыбнулся, спокойно и миролюбиво, – еще вся ночь впереди.
Леожу не очень хотелось проводить ночь в компании брата Эрея, но и перепоручить дела кому-то другому принц не мог.
– Много в этот раз? – послушно взяв чашку в руки и согревая о нее заледеневшие пальцы, спросил Закари.
– Не очень, – сухо признал храмовник и, подхватив со стоящего неподалеку столика пачку перевязанных лентой бумаг, протянул ее принцу. – Чем дальше пытаюсь выследить, тем больше закрывается… Мы хоть и не маги, – он усмехнулся собственным словам, – но тоже кое-что можем. Дар богини – особый дар. Она в нас за столько лет много чего впустила, и мне неведомо, что именно могут другие братья.
Про дар храмовников Зак был наслышан, но совсем его не боялся. Копии писем семерки совета, лежавшие сейчас у него на коленях, составляли едва ли десятую часть всей корреспонденции братьев, а значит, большинство тайных писем успели спрятать или сжечь, не дав им попасться на глаза подкупленным служкам.
Брат Эрей вздохнул и раздавил в пальцах сухарик.
– Если бы я знал наверняка… – хмуро пробормотал он. – Если вдуматься, то в каждой даже самой короткой записочке можно что-то странное найти, шифр заподозрить, а узнать наверняка – не узнаешь.
Зак кивнул, он и сам понимал, что за последние годы они нашли много такого, что могло послужить обвинением в адрес каждого из храмовников, в том числе и брата Эрея, но явных доказательств не было.
Много лет назад, когда Зак еще был ребенком, все казалось намного проще, ведь весь совет выступал против юного мага, каждый служитель богини был виновен. За первые десять лет жизни на принца покушались по несколько раз в месяц. Совет сначала отстранили от дел, а потом и вовсе…
Но все это в прошлом. Новые братья, занявшие места в совете, конечно, знали о смерти своих предшественников, но отношения с королем портить из-за этого не собирались.
– Фанатик, только фанатик… – прихлебывая чай, пробормотал брат Эрей. – Среди братьев и тогда и теперь большинство к магам относится спокойно, без вражды. Мы же сами плодами их дара пользуемся, теми же порталами.
Фанатик.
Зак фыркнул, но согласно кивнул.
Кто ж еще это может быть? Только фанатик. Или тот, кто считает, что правители поступили неверно, несколько веков назад взяв магов под защиту. А до этого волшебников сжигали на кострах, считая пробравшимся из Модриггата злом.
– Фанатик, – повторил принц вслух. – Но знаете, брат Эрей, есть одна деталь, которая мне совсем не нравится.
– И какая же? – Храмовник подвинул к себе чайник и вновь наполнил ароматным напитком высокую чашку с тонким красно-коричневым узором из цветов и листьев.
– Зачем пытаться убить Ализу?
Этот вопрос волновал принца с самого начала. Точнее, еще тогда, когда никакой Ализы и на горизонте не было, но его часто и навязчиво предупреждали: не женись, иначе быстро станешь вдовцом.
Брат Эрей поскреб подбородок, покрутил ус и глубокомысленно хмыкнул:
– Да, и правда.
Мысли эти не были новыми, но Леож не находил объяснений происходящему.
– Знать бы зачем, и мы, может, поняли бы, кто за всем стоит, – озвучил принц то, что уже не раз прокручивал в голове.