И чего они сползаются, как будто приманивает кто?
– А кто такая зэчка? – тут же заинтересовался Аполлион.
Я вперила в него пристальный взгляд. Издевается или действительно не знает?
– Это воительница из клана, славящегося своими боевыми искусствами, – нагло заявила я.
– Да? – искренне изумился тот. Сразу видно, как воина он меня не воспринимал. Немудрено. Какой из меня воин? – Тогда не вижу поводов для расстройства.
– А я очень скромная и не привыкла афишировать свои способности. К тому же лучше, когда от тебя подобного не ожидают.
– Разумно, – усмехнулся демон.
И не поймешь, поверил или просто поддержал беседу. И хочу ли я разбираться в тонкостях его реакции? Это вряд ли.
На этот раз Аполлион действительно привел меня в свои покои. Видимо, решил, что на сегодняшний день неожиданностей более чем достаточно. В любом случае в наше с Тиграшем распоряжение выделили огромную, величиной со спортивный бассейн, ванну, до краев наполненную ароматной горячей водой. Ноздри приятно щекотали запахи цитруса, плавно перетекающие в аромат восточных специй и экзотических цветов.
– Наслаждайся, – сделал широкий жест демон.
Если он всерьез рассчитывал, что после подобной щедрости я брошусь к нему на шею в слезах благодарности, то его постигло разочарование. Дело не в том, что горячая вода меня не порадовала и простейшее «спасибо» стояло комом в горле (впрочем, в некотором роде так оно и было), но я так устала, что сильно опасалась утонуть если не самостоятельно, то с помощью Аполлиона. Печальный опыт уже имелся, а подозревать демона в бескорыстности причин не было вовсе. Пар же наводил на мысль, что зловредный огненноволосый коварно задумал сварить нас с тигром в кипятке с приправой из цитрусовых, пряностей и цветов. Кто знает, может, в бездне так принято заманивать несчастных? Вымачивать в крови дракона, а потом высушивать, чтобы весь сок внутри остался при дальнейшей термической обработке. Ведь жарим же мы мясо в кляре. Принцип тот же.
Поэтому вместо того, чтобы с радостными воплями усеивать мраморные плиты грязной одеждой и прыгать ласточкой с бортика, поднимая тучу брызг, я спесиво стала в позу. Топнула босой пяткой об пол, нещадно отбив ни в чем не повинную конечность, взвыла от боли, подпрыгнула на месте, поскользнулась, чертыхнулась, упала на копчик, отбила его и наконец откуда-то снизу заявила:
– Не полезу я в эту страсть! Вот что хочешь со мной делай, а не полезу, и все тут.
Любое заявление, произнесенное после такого замечательного акробатического этюда, производит на слушателей неизгладимое впечатление. Демон исключением не был, но проживание в аду закалило хвостатого. Он не помер со смеху на месте, нещадно надорвав живот, хохоча над моей неуклюжестью. Просто растянул губы в лукавой улыбке, слегка прищурив пламенеющий янтарь глаз с вертикальными зрачками, как огромный кот, лениво поджидающий мышь и делающий вид, словно у ее норы он оказался совершенно случайно. Просто так карта легла. Ничего личного.
– Ты и понятия не имеешь, что именно я хочу с тобой сделать, – многозначительно сообщил он. – Мой тебе совет – не искушай меня.
Сказал и ушел, нагло оставив меня сидеть и думать, что именно он имел в виду.
– Так варить меня сегодня будут или нет? – вопросила я кота, так как спрашивать, кроме него, было совершенно некого.
В ответ Тиграш устало подошел ближе и нежно лизнул шершавым языком в щеку.
– Ладно. Если что, мы успеем выпрыгнуть, – констатировала я, глядя в сторону заманчиво чистой воды. – К тому же ее можно попробовать, прежде чем погружаться полностью.
Кряхтя, как столетняя бабка, которую разбил ревматизм, я поднялась на ноги и расседлала тигра. Один взгляд на многострадальное седло заставил душу возрыдать. Такую грязь уж точно ничем не отчистишь. А седельные сумки выглядели так, словно в них перевозили нечто осклизлое по пустыне во времена динозавров, отчего содержимое не просто слиплось, но еще и окаменело. Где-то глубоко внутри толкнулась раздраженная мысль, что подобное никаким долотом не отобьешь. Да и надо ли? Сколько ни высекай из сумки штаны, а носить их уже нереально. Даже если влезешь каким-то чудом, то как в них ходить? Ноги не согнешь, да и тяжело будет. Хорошо хоть мечи не в сумке оказались, а то получилось бы, как в легенде о короле Артуре, только не один меч в камне, а целых два. Для ассортимента. Впрочем, в моем случае, как их ни дергай, королевой никто не изберет. А зря. Корона мне точно к лицу придется.
«Размечталась, – скептически фыркнул Кумивар. – Прежде чем короны примерять, сначала к своей физиономии мыло приложи да из волос всякую гадость вычеши. Выглядишь хуже кикиморы болотной, а туда же! Корону ей подавай».
«А ты кикимору-то видел?» – оскорбилась я.
«Доводилось», – неопределенно хмыкнул меч, но тему развивать не стал.
А мне дальше расспрашивать как-то неудобно было. Он тут мне грубит, а я стану его упрашивать. Нет уж, не дождется.
С трудом я разрезала с помощью Джастудая подпругу седла. Кумивар появляться для подобного мероприятия отказался. Буркнул что-то о том, что заточку переводить на всякую ерунду не станет. Поставила в угол штаны (так как они практически не гнулись и вполне могли служить одеждой любой статуе), прислонила к ним майку. Злорадно подумала, что если пресловутая кровь первого дракона таки застынет, то приклеит натюрморт к мрамору намертво и соскрести сие произведение авангарда можно будет только бульдозером. Мелочь, а приятно.
Из ванны поднимался подозрительный пар, наводящий на мысль о крутом кипятке. Но на деле подозрения не оправдались. Вода оказалась на редкость приятной температуры, не слишком горячая, не холодная – в самый раз, и доставала примерно до подбородка. Осторожно погрузила усталое тело в воду. Даже удалось сразу расслабиться и лечь на спину. Что удивительно, никаких неприятных ассоциаций с вынужденным купанием в странном озере. Пусть оно сто раз священное, магическое, культовое и что-то там еще, но, как по мне, ничто не сравнится с хорошей горячей ванной. Ощущение на грани нирваны, достигнуть которого стремятся йоги. Главное – не уснуть от чрезмерной расслабленности. А то ведь можно и захлебнуться.
Следом, подняв миллион сверкающих брызг, в воду плюхнулся тигр. Я возмущенно фыркнула, но кот, неспешно рассекая воду мощными гребками широких лап, спокойно проплыл мимо. Мы благополучно разминулись, как два корабля в тумане, даже не коснувшись друг друга. Я попыталась уцепиться за гибкий хвост и прокатиться в кильватере, но промахнулась. Досадно. На активное плавание сил не было, потому просто отдалась на ласковую милость воды.
В это время в бассейне показалось множество разноцветных рыбок. Возможно, где-то под водой открыли некий шлюз, чтобы запустить их. А возможно, они всегда здесь были, просто появление посторонних их напугало, и рыбки спрятались, робко скрывшись на глубине, прижимаясь к стенкам сверкающими тельцами. Впрочем, как могло спрятаться такое количество пусть и маленьких рыбок, не совсем понятно.
Их длинные, узкие, гибкие тела, словно многочисленные разноцветные светодиоды, переливались под водой. Они кружили вокруг в танце, где место каждой рыбки словно строго определено невидимым хореографом, и где-то в глубине души сквозь усталость наружу пробилось восхищение маленькими созданиями. Это было поистине удивительное, феерическое зрелище, оставляющее в наблюдателях чувство благодарности и некой сопричастности чуду. Но это ощущение длилось недолго.
Будто по команде невидимого дирижера с виду безобидные блестящие создания дружно набросились на нас.
«Пираньи!» – толкнулась в мозгу удивленная мысль. Благодаря кинематографу я предполагала, что знаменитые речные хищники выглядят несколько иначе, далеко не так безобидно. Но стоит ли полагаться на фильмы, отснятые в параллельном мире? Да и мало ли как выглядят хищные рыбы в аду? Я судорожно рванулась к бортику, но тут же поскользнулась, неловко бултыхнулась в воду и едва не захлебнулась. Странно, но, когда паникуешь, напрочь забываешь об элементарных вещах, например о том, что под водой могут дышать только рыбы и прочие водные обитатели. А также о том, что воды в бассейне всего лишь по горло, а сама ты умеешь не только бестолково шлепать по поверхности ладонями, как тюлень ластами, но еще и плавать можешь.
Ситуацию, как всегда, спас Тиграш. Хищный кот проложил путь сквозь разноцветную стаю рыб, как ледокол во льдах Арктики. Я вцепилась в мокрую шерсть с энтузиазмом утопающего, дотянувшегося до единственного спасательного круга, и с ужасом заметила стремительно буреющую вокруг моего кота воду. Многочисленные рыбки сновали вокруг спасателя, ныряя куда-то в гущу шерсти. Благодаря их непрерывным трудам вода быстро теряла прозрачность. Пусть Тиграш не подавал никаких явных признаков беспокойства, наблюдать за медленным, но верным поеданием любимца я вовсе не желала, поэтому потянула его за собой из воды. С тем же успехом я могла бы волочь за собой легендарный «Титаник», привязав к нему канат, – усилий много, а толку никакого.
Как ни странно, кот вовсе не собирался помогать спасать его жизнь. «Какое благородство! – мысленно всхлипнула я. – Пожертвовать собой, чтобы дать мне уйти!» Но я вовсе не желала оставлять великодушного зверя умирать в гордом одиночестве. Как я потом смогу жить с этим? Поэтому просто легла на воду и постаралась расслабиться, предоставляя водным агрессорам закончить начатое. В конце концов, умереть с тем, кого искренне любишь, не самый худший вариант. Хотя лично я предпочла бы нечто более быстрое, чем быть съеденной заживо какой-то мелюзгой.
«Дорогая, у тебя просто талант из всякой ерунды делать трагедию», – мерзко хихикнул Кумивар, испортив всю торжественность момента своим наглым вмешательством.
Нет, в этом мире даже помереть спокойно не дают! Ну каков наглец?! Я тут, понимаешь ли, с жизнью прощаюсь, а он надо мной гадко хихикает. Разумеется, от этого толстокожего кузнечного изделия трудно ожидать прочувствованной эпитафии на надгробье, но, по крайней мере, на скорбное торжественное молчание я могла рассчитывать.
«Иными словами, моя трагическая кончина всего лишь ничего не значащая ерунда? – горестно шмыгнула носом, жалея себя, еще такую юную и не пожившую совсем. – Ну прости, что я своей затянувшейся агонией вношу диссонанс в твое безупречное существование. Просто потерпи немножко, пока я тихонечко окочурюсь здесь, всеми брошенная и забытая».
«Просто удивительно оптимистичный настрой, – фыркнул Кумивар. – Брат, хоть ты объясни нашей смелой воительнице, что ее состояние и агония – разные вещи, и к смерти оно вообще не имеет никакого отношения. А я пока подумаю, каким страшным деянием заслужил подобного носителя».
«Вероника, – осторожно начал Джастудай, всемерно стараясь, чтобы мое плаксивое состояние не переросло в озлобление. – Эти рыбки совершенно безобидные существа. Твой тигр это прекрасно знает, поэтому и не собирается покидать их общество, пока они не закончат работу».