Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Давай я приеду к тебе в Петербург?!
– Вообще-то мне некогда, – замялась Вика, – завтра я улетаю в Париж.
– В Париж на Новый год? Это непросительная ошибка! – закричал Данила. – Предлагаю встретить Новый год вместе!
– Не могу, у меня съемки в Париже в начале января. Контракт, знаешь ли!
– Пожалуйста, дай мне шанс, – взмолился Данила, – мы встретимся, и после этого ты никуда не поедешь!
Она рассмеялась:
– Какой ты упертый… Ладно, мы можем увидеться днем, до отъезда у меня будет немного времени.
– Где встретимся? – обрадовался Данила.
– Записывай название ресторана… Но предупреждаю – я смогу уделить тебе только час!
Простившись с Викой, Данила вернулся к ожидавшим его друзьям и с ходу объявил:
– Мужики, я еду в Питер!
– Когда? – удивился Женя.
– Сейчас! – выдохнул Данила. – Вопрос жизни и смерти!
– Даня, ты перегрелся там, на морозе, что ли? – хмыкнул Саня. – Сказал, что выйдешь на пять минут покурить, а сам чего учудил?! Не иначе опять шерше ля фам?
Морозов мечтательно улыбнулся:
– Если бы вы ее видели!
– Надо полагать, новое увлечение Дани проживает в Петербурге, и наш друг торопится на встречу со своим счастьем?! – подмигнул Саня.
Данила кивнул, подтверждая правоту сей гипотезы.
– Я только не понимаю, тебе в Москве, что ли, девушек мало? – пожал плечами Саня, – на фиг тащиться в Питер?
– Вот именно! Ты не понимаешь! – возмутился Данила. – Это необыкновенная девушка! Она – гений!
– В смысле, такая умная? – усмехнулся Саня.
– В смысле, гений чистой красоты! – крикнул Морозов. – Так, все! Лечу в Петербург первым же самолетом!
– Ну, куда ты поедешь на ночь глядя, – недовольно пробурчал Женя, – и до Москвы ведь не доберешься. Тебе сейчас нельзя за руль! И кстати, мне тоже…
Данила горестно вздохнул – в самом деле, не может же он вести машину пьяным! И тут его осенило!
– Белов! – завопил Данила так, что Саня вздрогнул. – Ты ведь берег себя для прямого эфира? Ты у нас трезвый, как стеклышко?!
– Нет, – замотал головой Саня, – Морозов, даже не проси, никуда сейчас не поеду. Да ты спятил, старик, там холод собачий, и метель намечается!
Но влюбленного Данилу было не остановить.
– Отставить метель, едем в аэропорт! – он выразительно посмотрел на Саню. – Друг ты мне, или так?!
…Саня считал себя другом, а посему повез Морозова в город. Женя увязался с ними. В дороге пассажиры распивали коньяк и пели душевные песни. Уже когда подъезжали к Москве, Женя сказал:
– Слушай, Даня, а может, тебя погрузить в поезд? Извини, но для аэропорта ты как-то плохо выглядишь. Водка с коньяком, пардон, никого не красят! Тебя просто не посадят в самолет. А в поезде ты проспишься и утром предстанешь перед этим своим гением красоты бодрым и свежим!
– А нам все равно! – кивнул хорошо расслабленный алкоголем Данила. – Пусть будет поезд!
– Ладно, – сказал Саня, – едем на Ленинградский вокзал.
На перроне друзья договорились, что Новый год отметят первого января. На Жениной даче.
– Смотри, не женись там, в Питере! – напутствовал друга Женя, когда Данила вручил свой билет проводнику.
– Жениться? – хмыкнул Данила, заходя в вагон. – Я что – похож на идиота?! Ну, неет – я никогда не женюсь!
Глава 2
Не все относились к браку столь нетерпимо, как Данила. К примеру, в этот же вечер девушка Алиса обсуждала по телефону со своим будущим мужем Алексом детали их предстоящей свадьбы, намеченной на конец января. Пока будущие молодожены сошлись только в том, что торжество состоится на родине Алекса в Лондоне, остальные вопросы Алиса предложила решить после ее возвращения из России. «Тем более что впереди еще столько времени!» – примиряюще добавила она, уловив в голосе жениха смутную обиду. После этой фразы обида в голосе Алекса уже была явной. Он сухо заметил, что времени до свадьбы, как раз осталось мало, и ему непонятна подобная беспечность. Алиса вздохнула – она знала, что он сердится из-за ее отъезда.
Несколько дней назад она сообщила ему, что на Новый год поедет в Россию. Алекс растерялся – вместо того чтобы заняться подготовкой к свадьбе, провести праздники с ним и его родителями в Лондоне, взбалмошной Алисе вдруг втемяшилась в голову эта поездка! Буквально ни с того ни с сего! Алиса слабо парировала: «Неправда. Я давно хотела поехать в Россию, как ты знаешь, я не была там пять лет. И в конце концов, мне надо увидеться с бабушкой!» Но Алекс даже наличие петербургской бабушки не счел серьезным аргументом и обиделся. Алиса успокаивала его, обещала, что уедет всего на несколько дней – встретится в Москве с отцом, отпразднует Новый год с бабушкой в Петербурге и уже в начале следующей недели вернется в Лондон.
– И потом, Алекс, в Британии не придают такое значение Новому году, как в России! Это у русских Новый год любимый праздник!
В конце концов, Алексу не оставалось ничего другого, как согласиться – эти русские такие упрямые! Провожая невесту в аэропорт, он, впрочем, не преминул выказать свое недовольство и заявил, что после их свадьбы ей придется согласовывать все решения с ним.
Алекс и в сегодняшнем разговоре, спросив, как Алиса долетела и как ей понравилась Москва, не удержался от иронии:
– Это действительно стоило того, чтобы оставить меня на Новый год одного?!
Алиса сжала телефон в руках: вот что ответить? Сказать «да» – обидится, сказать «нет»… Лучше уклониться от разговора.
– Извини, мне пора собираться на вокзал.
– Это еще зачем? – растерялся Алекс.
– Я еду к бабушке в Петербург. Поезд через час.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Она молча отвернулась к стене, глотая слезы: нет, детей у нее не будет. Потому что на ней грех измены и лжи. Да, она именно так восприняла эту трагедию – как наказание, расплату, и винила во всем себя. Маша считала, что если бы она в тот день осталась с Андреем в Праге, все было бы хорошо – они бы не потеряли ребенка. Если бы… В жизни всегда так много «если бы»… К примеру, если бы она тогда знала, что беременна, она бы, конечно, осталась с Андреем навсегда.
В больнице, неделю пролежав лицом к стене, она прокручивала в голове многие возможные варианты развития событий, при которых ее жизнь могла бы сложиться иначе. А еще она думала, говорить ли Андрею о случившемся – в итоге ничего ему не сказала, и он так никогда и не узнал.
Два года назад они с Олегом (по ее настоянию) обратились к врачам (Маша думала, что пустоту, образовавшуюся в ее жизни без Андрея, смог бы заполнить ребенок – придать смысл ее жизни и их с Олегом браку); и тут выяснилось удивительное – оказывается, у них с Олегом какая-то несовместимость при зачатии, они оба здоровы и могли бы иметь детей от других партнеров, но общего ребенка у них быть не может. Странный случай, да, но иногда такое случается. «Маруся, не расстраивайся, – сказал ей Олег, – в конце концов – разве нам плохо вдвоем?» Она пожала плечами, – как ему объяснить, что нет ребенка – пусто, ничем не заполнить. И с годами эта пустота в ее жизни все больше разрасталась.
Маша застыла, уставившись в ковер, на котором ее маленький крестник вдохновенно испытывал свои игрушечные автомобили на прочность и скорость. Вошедшая в комнату Инна внимательно посмотрела на подругу:
– Мань, ты чего?
Маша неловко улыбнулась:
– Да так, нахлынуло что-то… Инн, какая ты молодец, что родила…
Инна серьезно кивнула:
– Да. Я знаю. Маня, скажи, а ты не думала взять, да и решиться…?!
Маша подняла на нее удивленные глаза:
– Ты что, Куприянова? Мне тридцать девять лет! Последний поезд уже ушел.
Глава 10
Справедливости ради стоит сказать, что Данила не только распивал крепкие напитки и просматривал киношедевры, но и занимался поисками своей «новогодней девушки». Испытывая судьбу – он ходил по улицам, посещал публичные места, вглядываясь в лица окружающих. Вспомнив, что Алиса упоминала о любви к музыке Рахманинова, Данила стал посещать все концерты, где исполняли его произведения (он как-то мрачно пошутил в разговоре с сестрой, что поневоле стал знатоком творчества этого композитора).
Однажды в художественной галерее ему показалось, что в одном из залов мелькнула Алиса, и Данила рванул к ней, расталкивая других посетителей, но, нагнав барышню (и здорово испугав!), он понял, что ошибся. Как-то проезжая по городу на машине, он углядел Алису в девушке, стоявшей на остановке, и едва не врезал по тормозам, потом, нарушив правила, развернулся через двойную полосу – и туда! к ней! и снова разочарование – не она! Настоящая Алиса, его «то ли девушка, а то ли видение», манила, снилась, но ни разу не дала о себе знать в реальности.
В отчаянии Данила дошел до того, что последовал совету сестры и обратился на телевидение в известную программу, посвященную поиску пропавших людей.
В редакции программы, ожидая своей очереди, Данила разговорился с пожилой приятной дамой в старомодной шляпке с вуалью. Та спросила, что его сюда привело, и он коротко рассказал свою историю. Выслушав, дама растрогалась:
– Как романтично! Спасибо, молодой человек!
Не понимая, за что она его благодарит, Данила ответил ей удивленным взглядом.
Она улыбнулась:
– Вы собственным примером опровергаете всеобщее убеждение в том, что любовь исчезает из нашей жизни и что ее можно заменить другими понятиями и чувствами.
– Любовь исчезает? Ну, это, простите, полный бред! – не выдержал Данила. – Конечно, времена и парадигмы меняются, но по-прежнему главной ценностью остается любовь.
Дама вздохнула:
– Как вы хорошо сказали! Я с вами согласна.
– А вы тоже кого-то ищете? – поинтересовался Данила.
Она молчала. Данила даже успел смутиться. («Зачем спросил, бестактный идиот?!») Наконец незнакомка нарушила молчание и рассказала, что хотела бы найти юношу, с которым когда-то была знакома.
– Это была первая любовь, понимаете? Мне – четырнадцать, Саше – пятнадцать. Мы жили в Ленинграде. В одном дворе. Каждый день Саша ждал меня на скамейке возле моей парадной, но делал вид, что он здесь не из-за меня, а просто гуляет, а я зачем-то делала вид, что его не замечаю, что он мне безразличен. У него были удивительные глаза: один – зеленого цвета, другой – голубого, и волнистые русые волосы… Знаете, я так привыкла к тому, что он всегда крутится где-то поблизости, что когда однажды не увидела его возле своей парадной, страшно удивилась. На второй день – забеспокоилась. На третий – осторожно узнала у его одноклассника, куда делся Саша. А узнав, что Саша с родителями уехал на Север (его отца послали туда в долгую командировку), отчаянно затосковала. Я вдруг поняла, что Саша был для меня самым близким и дорогим человеком (хотя мы с ним и парой слов не перекинулись!), и самое ужасное, что я не успела ему об этом сказать. Я потом его долго ждала, но Сашина семья так и не вернулась в Ленинград, в их квартире жили чужие люди; нового адреса Саши никто не знал. А после школы я уехала из Ленинграда. Так мы и разминулись… Потом была жизнь – долгая, трудная, – как у всех. В моей жизни было много и встреч, и расставаний, но вот та встреча была особенной. Словно бы от нее шел свет, который освещал мою жизнь даже в ее самые мрачные моменты. Свет первой любви. Думаете, так бывает?