— Поправка: в таком же географическом ключе «недалеко» от нас находятся все Леса эльфов, кроме Восточного.
— Спасибо, дорогой друг, за это уточнение! Так вот, рядом с нами на одной планете аж четыре эльфийских Леса, которые, оказывается, вместо попыток позиционного противостояния переходят к фазе «горячей войны». Я правильно термин сказал?
— Всё верно. Холодная война — экономические действия и натравливание государств людей друг на друга без прямого контроля. Сейчас империя фактически под контролем Западных эльфов Флогоса, после смены династии, а королевство Наррона — под контролем Северного Леса. Как я понимаю, родной Эль Восточный Лес сейчас почти осадили имперские сухопутные войска под предводительством маршала графа Ника, и влияет он только на княжества вокруг, выбыв из числа активных «игроков», а Южный… Если коротко: мы в том же положении, что и более древние и более крупные гособразования. Только метод контроля — «длинная палка». Можно даже возгордиться немного — наше детище, конфедерация, за десять неполных лет влезло в большую политику как игрок, а не как пешка.
— Игроки тут — остроухие лесные жители, а мы — случайная «бродячая» пешка, самостоятельно дошедшая до восьмой клетки и ставшая ферзем, пусть никто этого и не ждал. Маленьким и слабым, но ферзем, — вмешалась до того молчавшая Лима.
Эль кивнула, подтверждая слова бордововолосой подруги. Коротко переговорив со Стерхом, я настоял, чтобы за вернувшей часть старой себя эльфийкой сохранили прежние полномочия.
— Я немного не понял, как нас контролирует Южный Лес, — поднял руку Марсо Грегори. — Что за «длинная палка»?
— Энергия, — объяснил я Плугу. — Наше узкое место и производственные мощности — это погруженные шельферы: от них мы питаем нашу воздушную разведку и на них обслуживаем и растим быстроходные корабли, ракеты и одежду. Никаких островов не хватит, чтобы держать такую инфраструктуру, как за нами сейчас, слишком мы размахнулись, создавая конгломерат из девятнадцати микрогосударств. Под водой растениям не страшны ни цунами, ни корабли, ни шторма… Но оказалось достаточно долбаных яиц донных червей, чтобы снести на хрен один из них.
— Мой народ… мой бывшийнарод тысячи лет растил растения и знает об экосистемах очень многое. То, что я нащупывала буквально вслепую, по наитию, носители знаний могут создать в течение нескольких часов… И развалить в течение нескольких минут.
— И ты это сейчас вспомнила? — несколько бестактно перебил подавшийся вперёд Марсо. Чтобы ни произошло, а крестьянин — прежде всего крестьянин! Пусть даже фермер, министр сельского хозяйства и вообще.
— Эль — историк, — объяснил я вместо страдальчески сморщившейся эльфийки — на эту «мозоль» ей уже сегодня наступили не единожды. — Она специализировалась на каталогизации эльфийских знаний о прошлом, она одна из хранителей памяти своего народа…
— Который, народ в смысле, посчитал её «очень нужной» и отправил работать на алтарь, — рубанул Стерх, вызвав у эльфийки ещё одну гримасу, и, поглядев в мою сторону, резюмировал: — Высокоразвитые цивилизации… умеют быть «рациональными», когда не надо.
Теперь пришла моя очередь молча кривиться: что ж, уел так уел.
— Х-хочу напомнить, что мы собрались здесь, чтобы принять решение, что д-делать дальше, — робко подняла руку Лайла, жена Марсо.
Введённые в совет женщины обычно молчали, когда дело не касалось «культурных» нюансов (вроде расселения беженцев или там организации работы представительства на Руме), хотя за несколько лет уже попривыкли и, бывало, даже высказывались по общим вопросам. И вот сейчас, в критической ситуации, вылезли уже, казалось бы, изжитые рефлексы далёкой юности — женщины жались к своим мужьям. Если Лайла была откровенно напугана перспективами, сидя по правую руку от Грегори, то Жаза и Ирос ушли в себя, демонстрируя знаменитую халифатскую упёртость слабого пола, воспетую в легендах и сказках совсем не на пустом месте, — морально они уже были готовы всё потерять вслед за мужем, но продолжать жить, пока жив их господин.
На поверку лоск цивилизации не слез только с того, на ком его не было. Лично я радовался за свою часть совета — работа учёной сделала Лиму человеком, готовым смело смотреть в лицо любой опасности. И она твёрдо верила в свои силы, в отличие от других женщин, даже от эльфийки. Может, оттого мой взгляд в будущее, ещё такой тоскливый с утра, начал сменяться на твёрдое желание устроить… ну хоть какой-нибудь асимметричный ответ. Ясно, что мы ещё побарахтаемся. Вопрос: как именно это сделать и с максимальной пользой для кого?
— Раз ни у кого нет идей, может, решим, что делать сейчас ? — после минутной паузы, заполненной молчанием, предложил Марсо. — Может, окажется понятно, что и выбора-то у нас особого уже нет?
— А какой выбор у нас теоретическипока есть? — подал голос Гуурака Мика.
— Подчиняться эльфам Южного Леса или попытаться скинуть их влияние, — «разжевал» Плуг «широкие возможности выбора».
— У меня вопрос, — махнула рукой что-то сосредоточенно обдумывающая последние пять минут Лима. — Если мы под контролем у Южных, где, собственно, их список… ну, задач для нас, что ли. Западный Лес, например, заставляет империю развивать десантный флот, это понятно. Восточный навязывал амулетную магию для продвижения влияния на аристократию, а теперь фактически заслонился княжествами от империи, как щитом. Северный Лес… непонятно что делает.
— Северный Лес попытался продавить стратегию экономической зависимости государств Хикка и Азура от своих товаров. Некоторое время им это неплохо удавалось, пока флогосцы не «раскачали», как я понимаю, своё детище — имперское государство, — высказалась эльфийка. — И не думаю, что от Южных стоит ждать инструкций, направлять они нас будут в том же стиле, что уже продемонстрировали, В зависимости от поведения конфедерации будут ставить палки в колёса или точечными воздействиями вроде сорванного шельфера, или точечными же положительными манипуляциями, например, подкинут росток нового вида или подбросят экосистемный фактор, расширяющий продуктивную способность «погружённых полей»… — Эльфийка обнаружила, что все смотрят на неё, и запнулась. Сделала вдох, явно подбирая слова, и продолжила: — Особенность эльфийского менталитета — это обусловленная продолжительностью жизни невозможность использовать договорные механизмы при общении с короткоживущими расами. Объясню на пальцах: если, например, Арк закупает у баронства Шер говядину регулярно, то мы заключаем договор на поставку. Но представьте себе ситуацию, что каждый месяц к власти в Шер приходит новый барон, начинающий правление с того, что сжигает все бумаги прошлого, не читая…
— Почему мне картина кажется такой знакомой? — вполголоса протянул Плуг, вызвав лёгкие улыбки на лицах остального Совета Республики.
После того как мы захватили первый остров и… гм… «настоятельно предложили услуги логистики всем желающим», на островах нынешней конфедерации началась такая катавасия, что я вспоминал даже не девяностые годы в России, а двадцатые — в СССР.
— …в такой ситуации проще делать разовые закупки каждый раз, не надеясь на соблюдение достигнутых обязательств. Так и у Лесного народа: при сроке жизни в среднем в двадцать — тридцать раз дольше, чем длится активное правление монарха человеческого государства, действия прямым договором будут восприниматься как пустая трата времени. Опять же опыт в манипуляциях уже обычно наработан, то есть есть привычная, а значит, как ни странно, более простая схема проведения влияния, так зачем отклоняться от неё и напрягаться?
— То есть «догадайтесь сами, а не догадаетесь, что нам от вас нужно, мы вам врежем»? Так, что ли? — осведомился Грегори.
— Скорее, «делайте как делаете, а если что, мы вас поправим исподволь. Вряд ли вам это понравится, но это ваши проблемы», — разъяснил я Плугу.
— Хорошо, и что нам делать, чтобы не попасть под «точечное воздействие»? — продолжил гнуть свою линию бывший фермер, ныне министр сельского хозяйства.
— Очевидно же, — подал голос хмуро молчавший Стерх. — Развязать войну с империей. Что вы так на меня смотрите? Уничтожение флагмана (пусть и на обкатке) и гибель имперского посланника в лице принцессы — чем не повод для войны? Если Алессо прав насчёт оружия, мы должны растянуть силы и отвлечь внимание от Южного Леса на себя, пока они не подготовят достаточное количество… гм… зарядов. Поскольку это временная мера, наше выживание хотя бы до победы «наших» эльфов (прости, Эль, я не о тебе) даже не рассматривается. Мы — жертвенный баран, можно сказать.
— Лично мы ещё можем уйти и всё начать на новом месте, растения растут быстро, — вставила Лима. — Это наиболее безопасный путь.
— И бросить всех, включая собственных граждан? — хмуро поглядел на неё Мора Рокс.
— Ну, технически весь Арк эвакуировать несложно, включая операторов «на местах». Сомневаюсь, что тримы на подводных крыльях можно остановить точечным воздействием, особенно если мы растянем ордер, — пожала плечами моя жена. — Остальная часть конфедерации вполне сможет сыграть роль «соломенной куклы» для имперцев… В конце концов, за них мы точноне отвечаем.
— Похоже на предательство… даже слишком похоже, — подал голос Охотник.
— Похоже на политику, — вклинился я в диалог, не давая «младшей» супруге увести его в ссору. Остальные просто не поймут, что она высказывает не мнение, а логически обусловленный выбор — не как руководство к немедленному действию, а как теорию, отправную точку дискуссии — плохая гипотеза лучше, чем никакая. — Однако я не согласен с мнением Стерха: войну развязывать не обязательно. Мы должны стать буфером, оттянуть исследователей и корабли с десантом от Гряды Кита на нужный срок, а уж будет это военными методами или нет, Южным не важно. Это следует из слов Эль: не конкретные действия, а результат — говядина на столе.
— И как ты себе этот «мирный буфер» представляешь? — Кажется, в душе у Рокса впервые с начала дня от моих слов появилась робкая надежда на хоть какой-то выход из ситуации — ему-то о войне было понятно ещё вчера.
— Принцесса ещё жива. Покалечена — да, но с нашими возможностями вернуть ей нормальный вид — не такая уж и проблема. Воспользоваться ситуацией и воздействовать через неё на отца: мол, вот от конфедерации продукты по низким ценам и лекарства, а вы их не трогаете, только и всего. Головокружительный успех дипмиссии!
— А «Победитель»?
— Взрыв в артпогребе. Сам сказал — корабль новый, только что со стапелей.
— Ну… допустим. Допустим, что всё может получиться… И что будет дальше? — медленно проговорил Мора, глядя мне в глаза. — Мы оттягиваем интерес Флогоса и империи, играем роль красной тряпки…
— …Южные готовят свои демономины, или что у них там, и подрывают три остальных Леса, точнее, обезэльфивают, — спокойно сообщила Лима.
Сидящая рядом Эль вздрогнула, как от озноба… и промолчала. Ну да, что тут сказать…
— Это я и так понял. Скажи мне то, что я не знаю.
— Я знаю. — По мере обсуждения у меня в голове складывались части мозаики, то, о чём я не знал, и то, что знал, но не задумывался. — Южный Лес — единственный, кто предпочёл контролю людей оружие массового поражения. Люди им не нужны даже как слуги и материал для опытов, «их» горцы-островитяне так и остались на уровне «минус две тысячи лет», будто время остановилось. Разобравшись с эльфами-противниками, Южные устроят геноцид уже нам: раса, которая не может контролировать экосистемы против той, которая может, обречена. По крайней мере, если не может сама «размахивать ОМП». Боюсь, атомное оружие мы изобрести не успеем… И Свят Первый — тоже. Свои же эльфы не дадут. И кстати, мы, посмевшие утащить и приспособить под себя кусок эльфийского пирога, пойдём под нож первыми. Или демонами «разбомбят», или разрушат наши фитоконструкты по-другому: ведь Арк — единственная из числа человеческих страна, способная быстро делать лекарства и проводить наиболее глубокие биоисследования. Будем больше всех мешать…
В очередной раз повисла гнетущая тишина. По мере моего выслушивания «оптимистического» прогноза настроившиеся на конструктивный было лад люди опять мрачнели и замыкались в себе.