Пока только у меня есть воздушная разведка, пока системы обороны мегафитоконструкта будут в автономном режиме оповещать о приблизившихся людях и животных… Боюсь, если не удастся травануть пыльцой с последующей паковкой в прорастающие коконы удалённым оператором, которые будут держать жертв в состоянии искусственной комы, придётся всех остальных просто тупо расстреливать. Таких мало будет — пустыня и горы мертвы… но лишь вопрос времени, когда такую «малость», как смена климатической зоны, и её причину обнаружат. Впрочем, секрет будет ценен буквально год, может, даже меньше. Военная машина Свята Первого раскручивается быстрее, чем растёт её прочность, — больше кораблей, больше руды, больше угля. Похоже, Западный Лес руками людей уже почти готов сделать свой ход — попаданцы оказались для эльфов Флогоса настоящим подарком. Остаётся надеяться, что план Арка… да, к чёрту скромность — мой план! — успеет развернуться хотя бы частично, пока «что-то пойдёт не так». В крайнем случае мы уже начали вывоз из конфедерации своих людей, оставляя там необходимый минимум: чёрта с два нас выкурят из бывшей пустыни! Тут даже подземные реки есть… которые, надеюсь, не пересохнут от смены климата…
Чем кончится весёлое заигрывание с глобальной перестройкой экосистем, я не знал. Возможно, глобальной же катастрофой, куда как масштабнее пресловутой урбанистической, которой так любят пугать «зелёные» на Земле. Может быть, эльфы знают чем, раз, сбежав из своего мира, так осторожно используют свою зелень и упорно молчат (кто знает) о происшедшем там. Невольно можно почувствовать себя этаким суперзлодеем, с кучкой прихлебателей задумавшим конец света. Вот только светлых супергероев не видно вокруг — наоборот, окружающие задумали свои «концы света» для всех, кроме себя, любимых. Даже Святослав со своими военными армадами «вместо масла и хлеба». Так что я, можно сказать, просто вписался в модный тренд самым последним, когда «конец света» стал уже мейнстримом. Вот так и живём.
59
— Что-то мне это напоминает… — пробормотал Стерх, но недостаточно тихо. Похоже, подземное сооружение его сильно впечатлило. Да, честно сказать, меня бы самого впечатлило, если бы не то, что мы натворили в пустыне и сейчас творим в Южном Безбрежном океане.
— Кишку! — Фариза, опасливо оглядывающего тоннель, передернуло.
— Кровеносный сосуд, — одновременно подала голос Лима. Подумала и уточнила: — Вену. В артерии напор больше и кровь обычно движется толчками. Сердце её толкает.
Если лидеру Арка нужно было постоянно оставаться у побережья, то моей «младшей» супруге пришлось бросить всю медицину, кроме прикладной, и сосредоточиться на «допиливании» элементов проекта, временно находящихся или формирующихся под водой. А это требовало ежедневных выходов в океан. Благо легенда об организации аграрно-хозяйственной работы всё ещё действовала… Хотя, по большому счёту, после первого «тестового» сбора злаков персонал гидропонических полей уже «набил все шишки», какие мог, и теперь я ожидал нормальной работы. Ну а перевод палаточных лагерей и временных источников воды в постоянные рабочие посёлки, растянутые вдоль берега, постройка водопроводов для нужд граждан империи эмиратского происхождения, контроль за занятостью — с этим и местные чинуши справятся на ура. Всё что угодно для победных донесений «урожай получен» и внимания из столицы! Правда, я, в отличие от местных «ссыльнострадальцев», прекрасно знал, что творится в сердце любимого детища Святослава — курьерский трим с отчётами Плуга приходил каждую неделю. Ничего, совсем скоро у нас будет и прямая связь с городом, высотные ретрансляторы уже тестируем. Да уж, чего мы только не тестируем!
— Так и есть, это — «вена».
Удивительно ровно текущая вода даже не журчала, слышен был только редкий плеск — не было характерных для природного неровного русла завихрений.
— Мы использовали обычный трубопровод для доставки воды в центр континента, немного его модифицировав. Это такой же канал, просто наполненный частично воздухом с опреснённой водой. Фактически обычная труба, только длинная. Пятьдесят километров. А вот и наш вагон…
— Ты хотел сказать — лодка? — вмешался Мора Рокс, решивший лично посетить «пресловутую Башню», как он выразился. А что, хороший повод посмотреть, что мы «нагородили»: в отличие от меня и Лимы с Эль, регулярно мотающихся к растительному массиву, Стерх вынужден был неотрывно сидеть на берегу. Что поделать, если из всех нас только он способен был быстро «разруливать» дела с озверевшими от вала новых инструкций бюрократами. Такое впечатление, что редкие грузовые суда с западного побережья загружены исключительно этой макулатурой. Лучше бы людей прислали… — Потому что вагон — это то, что лошади тянут, или этот, как его, поезд.
— Раз я сказал, что будет метро, значит, это вагон. — Пользуясь тем, что сосуд-тоннель гарантированно равного диаметра, я вырастил скорее нечто, напоминающее цилиндр пневмопочты… ну или да, вагон. Плавающий. — В метро используются вагоны.
— И потому лодка — вагон?
— Нет, вагон — лодка, потому что привод — ток жидкости.
— Очень… логично, — заключил Стерх.
— Это ты ещё трамвая не видел… — решил я сообщить о вагонной природе и другого транспорта.
Но выяснилось, что проблема в другом. М-да, я иногда забываю, насколько мой менталитет в некоторых вопросах отличается от местного.
— Я и выхода отсюда не вижу… — как-то даже слишком меланхолично сообщил лидер Арка и всё-таки озвучил свой страх перед подземельем с водой: — А ты уверен, что трубу… метро, да? — дальше не заливает целиком? Вы же конкретно этим путём ещё ни разу не пользовались вроде?
— А, может, лучше… поверху? — Нервы у Фариза шалили куда сильнее, но он крепился изо всех сил.
Ну да, он до сих пор и десятой части наших возможностей не видел: слегка подлечив и подкормив старика, мы его практически забросили — проблемы вылезали одна за другой, а отправить с натурфилософом к руинам Башни кого-то другого было бессмысленно: из всех доверенных лиц в Арке только я и эльфийка имели соответствующий талант, учитывая, что придётся раскрыть работу девушки в качестве переходника между солнечной маной в растениях и обычной, а для этого рекультивировать из саженцев со склада «холодного» хранения оригинальную эльфийскую флору. Нет уж. Может, это и паранойя, но всё будет под моим приглядом.
— Что, захотелось день и ещё половину на верблюде жариться в собственном соку? — Мне припомнился наш первый поход через «зону отчуждения», и сразу стало как-то некомфортно. Особенно учитывая, что несмотря на то, что лес-конструкт уже разросся настолько и ощутимо сменился климат, теперь над бывшей пустыней стали регулярно появляться кучевые облака, погода, казалось, задалась целью стать ещё более жаркой. По крайней мере, среднесуточная температура явно выросла за счёт более тёплых ночей. — Нет, изощрённые способы мазохизма в качестве оправдания клаустрофобии даже не рассматриваются! Мы будем плыть, то есть ехать. На метро.
— Потому что на метро ездят, — убийственно серьёзно закончила мысль Лима.
Я иногда не могу понять, шутит она или нет.
— Пересадка, — объявил я. Ничего нового придумывать не стал — «конечная» была снабжена сеткой-уловителем для вагонов, то есть лодок. То есть… Тьфу. Надо было всё-таки другое название подземной транспортной системе дать… — Сейчас сюда и наверх.
…тем более, как сделать эскалатор на фитооснове, я пока не придумал, а без него и метро — не совсем метро… Гхм, ностальгия, опять ты? Зато как сделать лифт, я придумал. Правда, сокращающиеся плети такой длины могли и порваться под тяжестью кабины с несколькими людьми, а лифт-гидроцилиндр с платформой-поршнем… Так что «лифты» в «зелёной зоне» исполнялись в «ктулху-стайл»: захват лианой — и вверх. Или вниз. Ну — и только днём, разумеется.
Позеленевшего под цвет вертикального транспорта алхимика, не боявшегося столько лет у себя дома ходить по своим же «самовзрывающимся» минам, пришлось вести по лестнице. Это, кстати, о фобиях… Я ведь даже не подумал, как такая «красота» выглядит для человека, не имеющего симбионта. Хотя сорок метров по ступеням вверх — перебор, надо было устроить всё-таки «другу» стресс-тест. Слишком долго и скучно просто тупо шагать. Как на пятнадцатый этаж пешком, когда электричество отключали… Хм, занятно — я выбрал именно это сравнение? Моя память до сих пор подсовывает такие ассоциации, хотя после двадцати двух лет здесь земная жизнь мне даже уже не снится. С другой стороны, те образцы «техники», что мы регулярно творим, — такой страшный сон земного инженера… или чудесный — художника-дизайнера для голливудских фильмов!
— Это — трамвай, — указал я на действительно теперь вагон, стоящий на платформе, возвышающийся над зелёным морем — верхним срезом-границей леса.
При желании, если посмотреть на восток, можно было разглядеть кромку опушки и далее жёлтую песчаную полосу до горизонта, над которой дрожал раскалённый воздух. Вот странное ощущение — даже надлесом кажется вполне приемлемая температура, хотя света до поверхности планеты доходит и там и тут одинаково…
— О нет, опять биогаз! И крылья! — Разумеется, Рокс опознал «любимые» пульсирующие реактивные двигатели, четыре из которых были вынесены на балках-опорах по сторонам от вагона-салона. Стерху как-то недосуг было поинтересоваться внутренним транспортом в «зелёной зоне» бывшей пустыни. А зря, на кораблях тут не поплаваешь. — А где кабина?
— Почти всё внутреннее пространство пригодно для размещения людей и грузов… хотя для грузов место маловато, — гордо пояснил я. Ну, что сказать — мой проект. Вот уж я намучился, пока собрал из имеющихся «запчастей» что-то годное… и всё-таки летающее! — С такой энергетикой, что даёт нам наш бывший пустынный, а ныне растительный «полигон», клетки синтеза способны фиксировать и перерабатывать топливо из воздуха в нужном темпе, поддерживая давление топлива в камерах сгорания на постоянном уровне. Запас газа есть, но всего на минуту полёта — аварийный, на случай экстренной посадки, потому высоко в небо не поднимаемся. Крылья (видите, какие короткие?) служат для удобства стабилизации и управляемости во время горизонтального полёта, но частично несут на себе функцию аэродинамической поддержки. Двойные хвостовые кили — для поворотов во время движения. Там, между их креплениями, в корме — пятый двигатель, ходовой. Двигатели вертикальной поддержки до некоторой степени подвижны и дают возможность делать повороты, зависнув в воздухе с нулевой скоростью. Фитонейроузел с системой обратной связи и «автопилотом» позволяет не думать об удержании горизонтального равновесия, то есть вагон не опрокинется… В общем, даже безопаснее, чем по рельсам!
— А, может, лучше на метро? — с тяжёлым вздохом и безнадёжностью в голосе выразил своё и экс-мага мнение лидер Арка, уже понимая, каким будет ответ.
А вот мои женщины мне доверяют — в первый наш полёт несколько месяцев назад никаких комментариев «а оно безопасно?» не было! Хм, Эль и Лима определённо мне не чужие. И словосочетание «мои коллеги» как-то не так звучит. Они для меня гораздо больше, чем коллеги. Особенно Лима. И Эль… Так, хватит. Сегодня и так прямо какой-то день самоанализа и обнажения скрытых психологических комплексов…