Рот Патча искривился в гримасе.
– Вообще-то мне НЕ нравится, как это звучит.
– Надеюсь, что это тебя утешит: я не выношу Данте. Так что не переживай.
– А чего переживать? Моя девушка хочет встречаться с другим парнем, всего-то.
– Это только фикция. Попробуй взглянуть на это с хорошей стороны…
Патч рассмеялся, но смех его был невеселым.
– А есть еще и хорошая сторона?
– Это все только на время Хешвана. Нефилимы Хэнка повсюду готовятся к нему. Он обещал им освобождение, и они все еще верят в то, что это произойдет. Когда этот Хешван начнется, а потом закончится так, как заканчивался любой другой Хешван в истории, они поймут, что потерпели поражение. И постепенно все встанет на свои места. А сейчас они слишком верят в то, что я могу освободить их от падших ангелов. Слишком сильно надеются на это, и нам нужно, чтобы они были довольны.
– А тебе не приходило в голову, что, когда освобождение не состоится, нефилимы могут обвинить в этом тебя? Хэнк слишком много им обещал, но, когда они проиграют, никто не станет винить его. Ты их новый лидер. Ты будешь стоять во главе этой кампании, Ангел, – сказал он серьезно.
Я уставилась в потолок. Конечно, я об этом думала. Сегодня я думала об этом гораздо больше, чем хотела. До безумия много.
Только прошлой ночью архангелы сделали мне предложение, от которого я не могла отказаться. Они пообещали дать мне силу, чтобы убить Хэнка, если я остановлю восстание нефилимов. Поначалу я не планировала идти на эту сделку, но Хэнк вынудил меня. Он пытался сжечь перо Патча и таким образом отправить его в ад. И я его застрелила.
Теперь Хэнк был мертв, а архангелы ждали, что я смогу предотвратить войну.
Но на самом деле все было сложнее. За несколько часов до смерти Хэнка я дала ему клятву возглавить его армию нефилимов. Не могла поступить иначе – он грозил смертью мне и моей маме.
Как одновременно выполнить обещание, данное архангелам, и не нарушить клятву? Я видела только один выход: я все-таки должна возглавить армию Хэнка. Но для мира. Конечно, вряд ли он имел в виду именно это, когда заставлял меня произнести слова клятвы, но теперь его уже не было в живых и он не смог поспорить со мной о деталях.
При этом я никак не могла избавиться от неприятных мыслей, что, если восстание будет подавлено, нефилимы так и останутся в рабстве у падших ангелов. Это было как-то неправильно, но жизнь полна трудных решений, это я знала слишком хорошо. И сейчас меня больше заботило, чтобы довольными остались архангелы, а не нефилимы.
– Что мы знаем про эту мою клятву? – спросила я Патча. – Данте говорит, она вступила в силу, когда Хэнк умер, но кто определяет, выполнила я ее или нет? Кто решает, что я могу и что не могу делать в соответствии с этой клятвой? Ну, вот, например, взять тебя. Я доверяю тебе, падшему ангелу и заклятому врагу нефилимов. Разве я не должна упасть замертво?
– Клятва, которую ты дала, звучала очень расплывчато и неопределенно. К счастью. – В голосе Патча и правда слышалось облегчение.
О да, она была неопределенной, тут он прав: «Если ты умрешь, я возглавлю твою армию, Хэнк». И все, ни слова больше.
– До тех пор, пока ты у власти и возглавляешь нефилимов, думаю, ты соблюдаешь клятву, – сказал Патч. – Ты никогда не обещала Хэнку начинать войну.
– Другими словами, план состоит в том, чтобы предотвратить войну и тем самым удовлетворить архангелов.
Патч вздохнул, почти незаметно.
– Есть вещи, которые не меняются.
– После Хешвана, когда нефилимы отступятся и мы увидим торжествующие улыбки на лицах архангелов, все будет позади. – Я поцеловала его. – И останемся только ты и я.
Патч застонал:
– Но это будет еще так не скоро!
– Эй, слушай. – Мне хотелось перевести разговор на любую тему, далекую от войны. – Я сегодня столкнулась с одним человеком. И этот человек очень хочет поговорить с тобой.
Патч кивнул:
– Пеппер Фрайберг.
– А у этого Пеппера лицо круглое, как баскетбольный мяч?
Патч снова кивнул:
– Он преследует меня, потому что думает, что я могу вернуться к тому договору, что между нами был. Он вовсе не хочет разговаривать со мной, Нора. Он хочет отправить меня в ад и таким образом избавиться от меня.
– А это только мне кажется довольно серьезным?
– Пеппер Фрайберг – архангел, но он пытался усидеть на двух стульях. Он ведет двойную жизнь, половину времени являясь архангелом, а другую половину проводит как человек. До сих пор ему удавалось брать от этих двух миров лучшее. У него имеется сила архангелов, которую он далеко не всегда использует с добрыми намерениями, ведь ни один из человеческих пороков ему не чужд.
Так значит, Пеппер – архангел. Ничего удивительного, что я не смогла его идентифицировать. У меня не слишком большой опыт в общении с архангелами.
Патч продолжил:
– Кто-то прознал про его делишки и, говорят, начал его шантажировать. Если Пеппер не заплатит в ближайшее время, его каникулы на земле станут вечными. Архангелы отберут у него силу и вырвут ему крылья, если обнаружат, что он тут творил. И тогда он застрянет здесь навечно.
Кусочки пазла встали на место.
– И он думает, что ты его шантажируешь.
– Некоторое время назад я узнал, чем он занимается. Я согласился хранить его тайну в обмен на его обещание помочь мне достать копию Книги Еноха. Он свое обещание не выполнил, и вполне логично с его стороны предположить, что я в ярости. Но я думаю, он где-то допустил промах, и теперь какой-то другой падший ангел хочет использовать информацию о его проделках.
– А ты Пепперу об этом говорил?
Патч улыбнулся.
– Я работаю над этим. Он не слишком расположен к разговорам.
– Он говорит, он сожжет Дельфийский парк, если будет нужно, чтобы выкурить тебя оттуда.
Я знала, что архангелы не осмеливаются заходить внутрь Дельфийского парка аттракционов, в котором полно падших ангелов – это небезопасно для них. Поэтому угроза Пеппера явно имела смысл.
– Он ходит по лезвию бритвы и близок к отчаянию Мне нужно залечь на дно.
– Залечь на дно?
– Да, спрятаться. Пригнуться.
Я приподнялась на локте и уставилась на Патча:
– И как же в эту картинку вписываюсь я?
– Он думает, что ты – его путь ко мне. Он сейчас скорей всего прилипнет к тебе как банный лист. Пока мы с тобой тут разговариваем, он припарковался на соседней улице и шарит вокруг в поисках моей машины. – Патч провел пальцем по моей щеке: – Он хорош. Но не настолько хорош, чтобы лишить меня возможности проводить время с моей девушкой.
– Обещай мне, что всегда будешь на два шага впереди него.
Мысль о том, что этот Пеппер может найти Патча и отправить его скорым поездом прямиком в ад, обдала меня волной жара.
Патч подцепил пальцем вырез моей майки, подтянул меня к себе и поцеловал.
– Не волнуйся, Ангел. У меня опыта в подобных делах побольше, чем у него.
* * *
Когда я проснулась, постель рядом со мной была пуста и уже остыла.
Я улыбалась, вспоминая, как сладко было засыпать в объятиях Патча, и старалась не думать о том, что, возможно, этот Пеппер Фрайберг, или мистер-архангел-с-грязным-секретом, провел всю ночь, сидя около моего дома и играя в шпионов.
Мысленно я вернулась на год назад, когда уже второй год училась в старшей школе. Я тогда не думала ни о чем, кроме мальчиков, и даже представить себе не могла, что будет дальше. Патч для меня значил гораздо больше, чем я могла выразить словами. Его любовь и вера в меня давали мне силы принимать те сложные решения, к которым в последнее время меня подталкивала жизнь. Если вдруг у меня появлялись хоть какие-то сомнения или сожаления, стоило только подумать о Патче, и все становилось на свои места. Я не была так уж уверена, что всегда и во всем делаю правильный выбор, но одно знала точно: с Патчем я точно не ошиблась.
Я никогда не откажусь от него. Никогда.
Около полудня позвонила Ви.
– Как насчет того, чтобы пробежаться? – спросила она. – У меня как раз есть пара новых теннисных туфель, и мне нужно проверить этих ребят в деле.
– Ви, у меня от наших ночных танцев мозоли на ногах! И постой-ка. Когда это ты полюбила бегать?
– Не секрет, что у меня имеется парочка лишних килограммов, – ответила она. – Кость у меня, конечно, широкая, но все же это не оправдание для слабых мышц. Есть тут парень, и зовут его Скотт Парнелл, и возможно, потеряв эту парочку лишних килограммов, я все же наберусь храбрости и подойду к нему. По крайней мере я собираюсь это сделать. Хочу, чтобы Скотт смотрел на меня так, как Патч смотрит на тебя. Конечно, я никогда раньше не заморачивалась всякими этими диетами и прочими штучками, но теперь я начинаю новую жизнь. И начиная с сегодняшнего дня люблю спорт. Это мое новое кредо.
– Да? А я тут при чем?
– Но ты же моя лучшая подруга! Я заеду за тобой через двадцать минут. Не забудь повязочку на голову – от влажности твои волосы встают дыбом.
Повесив трубку, я надела спортивный лифчик, натянула через голову футболку и сунула ноги в теннисные туфли.
Ви приехала минута в минуту. И почти сразу стало понятно, что мы едем совсем не на школьный стадион. Она вела свой фиолетовый «Неон» в противоположную от школы сторону, что-то мыча себе под нос.
– Куда мы едем? – спросила я.
– Я подумала, что бегать лучше всего по холмам. Хорошо развивает ягодичные мышцы. – Она свернула на Дайкон-роад, и тут меня осенило:
– Постой-ка… На Дайкон-роад живет Скотт!
– Дай-ка подумать… точно, да.
– Мы будем бегать рядом с домом Скотта? Но это как-то… я не знаю… не слишком ли?
– Это очень грустный взгляд на вещи, Нора. Не будь занудой! Подумай, разве это плохая мотивация? Видеть цель прямо перед глазами.
– Что, если он нас увидит?
– Ты дружишь со Скоттом. Если он увидит нас, скорей всего подойдет и заговорит с нами. И будет невежливо с нашей стороны, если мы не остановимся и не уделим ему пару минут нашего драгоценного времени.
– Другими словами, бег тут совершенно ни при чем. Ты просто хочешь подцепить Скотта.
Ви покачала головой:
– Какая же ты скучная, Нора.
Она ехала по Дайкон-роад, живописной улице, с обеих сторон обсаженной живыми изгородями, – еще буквально пара дней, и их буйная зелень скроется под снегом.
Скотт жил со своей матерью, Линн Парнелл, в жилом комплексе, который находился прямо за следующим поворотом. Летом Скотт сбежал отсюда и скрывался. Он дезертировал из армии Хэнка Миллара, и Хэнк устроил на него настоящую охоту, чтобы преподать наглядный урок остальным. А когда я убила Хэнка, Скотт смог вернуться домой.
Бетонный забор защищал границы частной собственности, и хотя я была уверена, что его назначение – закрывать от посторонних глаз личное пространство, я все же не могла отделаться от ассоциаций с лагерем для военнопленных. Ви въехала в ворота, а у меня в голове вдруг вспыхнуло воспоминание о том, как она помогала мне влезть в спальню Скотта. Тогда я считала его ублюдком, не способным ни на что хорошее. Да уж, как все изменилось.
Ви припарковалась около теннисных кортов. Сетки уже давно сняли, а покрытие кто-то разрисовал граффити.
Мы вышли и пару минут разминались. Потом Ви сказала:
– Что-то я побаиваюсь оставлять машину без присмотра в таком месте. Может, давай побегаем вокруг комплекса, чтобы я могла видеть свою малышку.