– Дорд?! – Её рука метнулась вперёд и вверх, наткнулась на плечо, скользнула вниз, вернулась к подбородку… неверяще поднялась по щеке к волосам, нащупала на затылке шрам, про который не знал даже отец, и герцогиня схватилась второй рукой за лицо, стараясь сдержать крик.
– Мама, ну мама! Я живой и невредимый, не нужно так переживать… мама!
– А ты можешь… снять этот амулет? – Она ещё не верила, волновалась и сомневалась.
– Могу, только ты не пугайся, ладно? Я мокрый и без сапог… у Гиза странные шутки, портал вывел меня в грот. Ну в тот, где мы с Райтом краску рассыпали.
– О боги, Дорд! – Лаурина уже смеялась и плакала. – Да разве же это имеет значение!
– Раньше имело, – чуть ворчливо сообщил он, поворачивая браслет, – дед обязательно сказал бы: неподобающий принцу вид!
– А как они там?! – Герцогиня замерла, вглядываясь в проявляющееся лицо сына, и, видя его непонимание, уточнила: – Ран и дедушка?
– Там?! Они?! – Дорд изумлённо уставился на мать, и в этот момент до него начало доходить. – А! Не переживай, там всё в порядке… а они под личиной… даже я не узнал.
– Ты и не должен был узнать… – Вокруг её рта прорезались непривычно глубокие, скорбные складки. – Враги очень опасны… и безжалостны… Ох! Ты же, наверное, кушать хочешь? Я сейчас…
– Потерплю… сначала ты мне всё расскажешь… – Дорд уселся на пол у ног матери, намереваясь узнать правду немедленно, и только теперь вспомнил ту мысль, которая вернула его назад. – Мам… а какую это песню ты тут пела?
– Колыбельную… – неожиданно растерялась мать и, безошибочно угадав его порыв, крепко вцепилась худыми пальцами в плечи сына, – подожди, я объясню… это не то, о чём ты подумал…
– Можно, я посмотрю? – Дорд глаз не сводил с накрытой лёгким покрывалом переносной колыбели, стоящей у окна.
– Да, конечно… Это Мэлодис, твоя сестрёнка… – Её светлость метнулась с кресла, бережно приподняла пальцами край кисейной накидки, открывая взгляду Дорда раскинувшую ручки спящую малышку. – Сынок… не обижайся, так получилось… я так жалею… нужно было раньше с тобою поговорить. Ран всегда хотел, чтобы у нас было несколько детей… но моё здоровье не позволяло. Да и враги не оставляли отца в покое… Он раскопал какую-то очень скверную интригу и стал им опасен. Когда покушения стали повторяться всё чаще, Рану с дедом пришлось придумать план… как одурачить врагов. Расследование нужно было довести до конца.
И тут обнаружилось… что я жду ребёнка. Подготовленный план пришлось срочно менять, дед Теорид нас сразу забрал… и сделал всё, чтобы убедить всех в нашей гибели… Но не позволил нам ничего говорить тебе. Враги могли в любой момент подвергнуть тебя проверке сознания. А появление твоей сестрички ничего не меняет… я люблю тебя ничуть не меньше, чем прежде… и Райта тоже. А где он?
– Там остался, он теперь маг… правда, пока слабый, но врагов здорово разоружать наловчился… а сколько ей лет?
– Каких, лет, о боги, ей недавно полгода минуло, – засмеялась Лаурина, блестя счастливыми глазами. – Нет, я тебя всё-таки покормлю, идём!
– Госпожа! – с грохотом и топаньем ворвалась в приёмный зал толпа стражников, – в ваш дворец проник злодей! Он напал на Микса и Торлика, но мы по следам разобрались, куда он направился! Аккурат сюда! Позвольте дворец обыскать, никуда он не денется!
Лаурина вскочила с кресла, оттолкнув сына, метнулась к арке и встала посреди, загораживая собой проход.
– Нет! Ничего не нужно! Уходите! Прочь!
– Госпожа?! – присматриваясь к мокрым следам у её ног, встревоженно протянул старший охранник. – У вас тут всё в порядке?! Может… он вам угрожает? Вы только знак подайте…
Усатая физиономия, дёргая щекой, усиленно подмигивала герцогине, подсказывая, какой именно знак должна она подать стражнику.
– У меня всё в порядке, и нет тут никого чужого! – взяв себя в руки, заявила Лаурина строгом и ровным, «этикетным» голосом, – отправляйтесь на свои посты!
Охранники, недоверчиво сверля её взглядами, отступили к дверям, и тут точно посреди зала заклубился туман портала.
– А это ещё чё такое? – подозрительно пробормотал старший и поудобнее перехватил копьё, готовясь метнуть его в непрошеных гостей.
– Остановитесь! – грозно крикнул Дорданд и бросился вперёд, отстраняя с дороги мать. – Убрать оружие!
– Так это ж он и есть! – подталкивая старшего локтем, заторопился стражник с синяком на скуле. – Глянь, и ноги босые, и штаны мокрые!
– Дурак, – с поклоном отступая назад, тихонько заворчал на подчинённого старший, – это же сынок её светлости! А что босиком – так он тут всегда так бегает, и дружок его тоже… теперь держи ухо востро… всех кошек с пристани сюда перетянет…
Тут он рассмотрел появившихся из портала людей и потрясённо смолк, сражённый их видом. Одежда забрызгана грязью и закопчена, у женщины один рукав полуоторван, волосы торчат, на лицах светлого пятнышка нет. Это кто же такие и откуда?!
– Гиз?! – с нехорошим изумлением поднял бровь герцог, повернулся к стражникам, сделал зверское лицо и рыкнул: – Брысь!
– Ну, убедился? – вмиг оказавшись за дверью, сердито фыркнул на Торлика старший. – Вылитый дедушка! А ты – «лазутчик»! Видел теперь, как они сюда попадают?! Вот и помалкивай, пока цел!
– Ну, слава богам, жив и невредим, – рассмотрев Дорда, с облегчением объявила Тренна, – значит, пути не искривились.
– Да, и жив, и здоров, – не повёлся на это замечание герцог, – и хочу знать правду! Гиз, ты знал?! ГИЗ! Посмотри мне в глаза! Я же по болотам… по кочкам… все топи и гиблые пади излазил… ты не мог намекнуть?
– Не мог, – сурово глянул на него магистр. – Тренна, ты не хочешь привести мужа в приличный вид? Только не так, как Райт.
– Я так и думала, что это он у тебя такому безобразию научился, – не обращая внимания на закипавшего бессильной ненавистью герцога, добродушно проворчала магиня и как-то по-особому махнула пальцами. – У тебя всегда были просчёты в бытовых заклинаниях.
– Мужчина должен иметь хоть один недостаток, – с удовольствием оглядывая безукоризненно чистую одежду, сообщил маг, – иначе жене не за что будет его ругать.
– Вы это нарочно? – сообразил герцог и ринулся прочь, но неведомая сила опутала ему ноги, развернула и довольно небрежно швырнула в кресло. – Отпусти немедленно!
– Лорд! – В голосе заслонившей сына Лаурины зазвенели лёд и сталь. – Если вы действительно Гизелиус, то отпустите его немедленно! Мальчик пережил столько горя, врагу не пожелаешь! Он не заслуживает такого обращения!
– А я заслуживаю? – встав перед ней, прищурился метр. – Извините, леди Лаурина, но к вам выяснение наших отношений не относится никоим образом! Вы тоже в этом деле пострадавшая сторона, и мне остаётся только склонить голову перед вашими мужеством и терпением. Но с Дордом я намерен поговорить… не откладывая ни на минуту. Времени у нас в обрез, в крепости ждут на совещание.
Так вот, в чём ты собрался меня обвинить?! В том, что я сдержал клятву, данную твоему отцу? А как я мог иначе, если даже по Анриму ходили соглядатаи! Я говорю не про Фиру! А про тех, которые случайно свалились в поток… подлые были люди. Или в том, что я, не отставая ни на шаг, лазил вместе с тобой по этим чёртовым болотам?! Проклиная его величество за отмену варианта с яхтой.
А может, ты собираешься осудить меня за согласие помочь твоему отцу спасти жизнь его и миледи?! Или за обещание присмотреть за вами с Райтом?! Так я бы никогда даже не подумал отказаться, твой отец сделал для меня слишком много… Я и за гораздо меньшее пойду на всё.
– Не надо, Гиз, это я знаю. Но хоть малейшую надежду, хоть крошечную? Неужели в твоём сердце не шевельнулось сострадание…
– Дорд! Ты и сам знаешь… никто лучше меня не ощущал, как тебе было больно. Ведь я испытывал все твои эмоции… и когда они становились невыносимыми, заставлял тебя уснуть и во сне снимал самые тяжёлые чувства. Неужели ты думаешь… если бы была хоть какая-то лазейка, я бы не дал знать? Я четыре раза находил на твоей ауре следы вторжения в верхние слои сознания, после того как ты возвращался из столицы. И это происходило, хотя Брант никогда никому заранее не говорил, куда намерен отправиться с тобой. Да он и сам не знал, наугад выбирая из списка в последний момент. А его люди, переодетые извозчиками и гуляками, пасли вас как золотых овец. Я и сам до сих пор под клятвой крови, и если кто-то сумеет влезть в мои мозги, то немедленно сработает заклинание огня… Да и тебе сейчас говорю это лишь потому, что ты уже всё знаешь. Но Райту пока говорить не будем. Впрочем, тебе теперь всё равно нельзя никуда уходить с этого острова… Чеджерг сумел вырваться и открыть портал.
– Как сумел? Ведь он выглядел таким… покорённым?!
– Увы. Много рассказать не могу, сам пока ничего толком не знаю. Но нам пора уходить в обитель. Тренна, мне жаль… но тебе придётся дать клятву… а ведь я был почти уверен, что эту тайну сегодня можно будет открыть всем.
– Клятвой больше, клятвой меньше, – легкомысленно отмахнулась Тренна и просительно уставилась на герцогиню, – покажите мне, пожалуйста, то чудо, чью ауру я вижу за этой аркой, и напоите нас чаем… А то этот изверг действительно потащит меня давать клятву на голодный желудок.
– Проходите, – делая приглашающий жест, миледи встала так, чтобы загородить собой Дорда и, дождавшись, пока маги перейдут в кабинет, горестно шепнула: – Сыночек… видят боги, я была против… прости.
– Мам… это ты меня прости … прибежал… разобиделся… Я видел сегодня, как он силён, толпа магов не сумела справиться. Для меня главное, что вы живы, остальное мелочи. Я пойду, переоденусь, прикажи подавать завтрак.
«Ну и хорошо, ну и слава богине! Нужно будет передать в дар монастырю тушу бычка, а то у них в основном на обед рыба», – провожая взглядом сына, решила миледи и дёрнула шнурок звонка. Пора было распорядиться насчёт завтрака.
* * *
– Бесподобные пироги. – Гиз откинулся на спинку стула и блаженно расслабился, чрезвычайно довольный, что выяснение правды обошлось без особых бурь и гроз.
Самым слабым местом их плана был именно Дорданд, никто не мог предвидеть, как он отреагирует на гибель родителей, а потом на их возвращение. Ведь, несмотря на то, что Агранат старательно ускорял ход событий, специально подстраивая одни и подгоняя другие, главный враг мог ещё долго не поддаваться на провокации. Они давно вычислили, что за действиями Вестура и Хисланда, за истериками Аннигелл и беспробудным разгулом Вольдера стоит кто-то очень мощный и хитрый. Но самое главное – жестокий, злопамятный и люто ненавидящий магов.
И когда начала проявляться истина, им оказалось невероятно трудно в неё поверить. Они по сотне раз проверяли, изучали и разбирали случаи и сведения, неумолимо указывающие на Чеджерга Юрхайта, и старательно искали им опровержение. Однако факты вещь упрямая, и в конце концов им пришлось поверить в отвратительное предательство и подлость главы ковена. Оставалось сделать самое трудное, точнее, почти невозможное – доказать это преданным главе ковена магам.
В последний год Агранат специально отстранил Гизелиуса от всех дел, запретил вмешиваться в расследование и как-либо выдавать себя. Метру было вменено только одно задание: охранять жизнь наследника и его кузена, притворяясь чудаковатым, но безобидным старичком. И не мешать врагам проверять Дорда и себя, что ему удачно удавалось до того самого времени, пока он не попал в лапы Вестура.