– Кто?..
– И нужно быть хорошим специалистом, чтобы сделать ее?
– Если человек привык иметь дело со взрывчатыми веществами и кое-что знает о радиотехнике... этого достаточно.
– Да, я тоже так подумал.
– Послушайте, – взорвался он, – послушайте, перестаньте, прошу вас, играть в кошки-мышки! По-моему, вам нравится дразнить следственную комиссию... Не могу сказать, чтобы я хотел упрекнуть вас в этом, но не будете ли вы любезны наконец сказать мне, у кого из пассажиров была бомба?
– У майора Тайдермена.
– У майора... – Я услышал, как он громко втянул воздух. – То есть вы хотите сказать, что бомба не опустилась на приводы руля высоты и не создала трение, которое и заставило вас приземлиться? Вы хотите сказать, что майор Тайдермен, сам, того не зная, весь день носил ее на себе? Я правильно вас понял?
– Нет.
– Ради Бога... – Он пришел в страшное возбуждение. – Не могли бы вы объяснить это попроще и сказать мне, кто именно подложил майору бомбу? У кого было намерение взорвать его?
– Если хотите...
Он скрипнул зубами. Я улыбнулся грязной стене в комнате для команды.
– Так кто?
– Майор Тайдермен.
Молчание. Затем протест:
– Вы подразумеваете самоубийство? Этого не может быть. Бомба взорвалась, когда самолет был на земле.
– Вот именно.
– Что?
– Если в самолете взрывается бомба, все автоматически полагают, что ее подложили для того, чтобы самолет взорвался в воздухе, и все люди на борту погибли.
– Безусловно.
– Предположим, что настоящей целью взрыва были не люди, а сам самолет?
– Но почему?
– Я говорил вам, что не знаю почему.
– Хорошо. Все в порядке. – Он вдохнул воздух и потом медленно выдохнул. – Давайте вернемся к самому началу. Вы говорите, что майор Тайдермен по неизвестным причинам решил взорвать самолет и для этого взял с собой на скачки бомбу.
– Да.
– Какие у вас основания так думать?
– Я вспоминаю тот день... Майор был страшно напряжен и ни на минуту не расставался с футляром от бинокля, в котором вполне могла уместиться бомба того размера, как вы описали.
– Это всего лишь домыслы, – возразил он.
– Конечно, – согласился я. – Но именно майор попросил у меня ключи, чтобы пойти к самолету и взять “Спортинг лайф”, которую он сам бросил на пол. Он не позволил мне пойти самому или сопровождать его, хотя я предлагал. Он вернулся, сказав, что запер самолет, и отдал мне ключи. На самом деле он, конечно же, не запер его, потому что хотел создать определенные обстоятельства. Подойдя к самолету, он отогнул панель заднего багажника и прижал бомбу к фюзеляжу. Думаю, на присоске. Как я уже говорил, по-видимому, во время полета она отклеилась из-за воздушных ям.
– Он не мог предугадать, что вы приземлитесь в Ист-Мидлендс...
– Для него не имело значения, где мы приземлимся. Он собирался взорвать самолет, как только все выйдут из него.
– Совершенно невероятное предположение.
– Он сделал это на моих глазах в Ист-Мидлендс: оглянулся, нет ли кого поблизости от самолета, потом покопался в футляре от бинокля... посылая сигналы. Они могли быть очень низкой или сверхвысокой частоты. Они не были рассчитаны на большое расстояние. И еще важнее, передатчик не имел большой мощности... и был очень маленьким,
– Но все засвидетельствовали... и вы тоже... что после взрыва он выглядел страшно потрясенным.
– Конечно, потрясенным. Он ведь увидел, какие разрушения вызвала бомба, которую он целый день носил с собой.
.. и вы тоже... что после взрыва он выглядел страшно потрясенным.
– Конечно, потрясенным. Он ведь увидел, какие разрушения вызвала бомба, которую он целый день носил с собой. Ну и, конечно, он немного актерствовал.
Следователь задумался и долго молчал. Потом он сказал:
– А если бы кто-нибудь заметил, что майор не пользуется биноклем, хотя носит футляр?
– Он мог объяснить, что уронил его и разбил стекла... И кроме того, у него в футляре была фляжка, что совершенно нормально... Многие так же, как и я, наверно, видели, как он прикладывается к ней... Никому это не показалось странным... Люди могли подумать, что он взял фляжку, но забыл бинокль.
Я легко представил, как следователь качает головой.
– Фантастическая версия. И никаких доказательств. Только догадки. – Он помолчал. – Простите, мистер Шор, я уверен, что вы приложили все усилия, но...
Я заметил, что он понизил меня в должности, опустив “капитан”, и саркастически улыбнулся.
– Есть еще одна крошечная деталь, – ласково перебил я следователя.
– Да? – Он чуть-чуть, совсем капельку встревожился, словно ожидая очередную фантастическую версию.
– Я связался со своим кузеном, который служит в армии, и он посмотрел старые отчеты. Вторую мировую войну майор Тайдермен провел в инженерных войсках, в подразделении, которое почти все время находилось в Англии...
– Не вижу...
– Они имели дело, – продолжал я, – с невзорвавшимися бомбами.
– Харли пришел бы в ужас, увидев, как вы помогаете ей, – усмехнулся Колин, слушая мои напутствия. – “Пусть эти идиоты наберутся страха, – сказал бы он вам. – Тогда они будут летать на нашем самолете и забудут эту глупость – “сделай сам”.
– Угу, – согласился я, – Ведь и Харли хочет, чтобы вы были в безопасности, не забывайте.
– Он что, велел вам помогать нам?
– По правде говоря, нет.
– Я так и думал.
На самом деле Харли сердито ворчал:
– Не хочу, чтобы они взяли в привычку такие полеты. Убедите Колина Росса, что она совсем неопытна, и что эксперименты в воздухе опасны.
Колина не нужно было убеждать: он и сам знал. Но он хотел порадовать Нэнси. Она села за штурвал с сияющими глазами, будто ребенок, которому дали любимое лакомство.
Наш “Чероки-шесть” был нанят тренером, не знавшим всех сплетен. Он договорился по отдельности с Энни Вилларс и Кенни Бейстом, что они разделят с ним эту поездку. Когда этот тренер и крупный шумный владелец лошади, которую тот тренировал, вместе с жокеем, работающим с ней, собрались возле самолета, воздух налился ядом.
Джервис Китч, тренер, кипел от негодования.
– Откуда я мог знать, – обиженно жаловался он мне, – что они не выносят друг друга?
– Вы не могли знать, – успокаивал я его.
– Они только позвонили и спросили, нет ли свободного места. Энни – вчера, Бейст – позавчера. Я сказал, что есть. Откуда я мог знать?..
– Вы не могли знать.
Громкоголосый владелец, который явно оплатил счет, спросил, какого черта говорить об этом? Главное, что они внесут свою долю стоимости полета. Хамские манеры выдавали его принадлежность к тому сорту людей, которые полагают, что, если они купили услуги, то, значит, купили и душу человека. Тренер Китч выпустил пар и притих. Маленький жокей, сопровождавший их, все время испуганно молчал. Владелец, чье имя, как я узнал из программы скачек, было Эмброуз, тоном приказа заявил мне, что пора двигаться, потому что он нанимал меня не затем, чтобы целый день стоять в Кембридже.
Энни Вилларс смущенно заметила, что капитан на самолете – все равно что капитан корабля.