– Ну… так это… – замялся гном.
– Мур, я вам не за болтовню плачу. Учтите, до постоялого двора «У Хомыча» еще добраться надо. Учитывая, что нужная особа остановилась в последнем номере на третьем этаже, вам стоит поспешить.
– Так я ж… сам, что ли? – все еще на что-то надеялся гном.
– Ну, можете и сами… Между прочим, по моим сведениям, особа имеет склонность к мужчинам солидного возраста и комплекции, – намекнул заказчик.
– Ага… – выдохнул гном, явно соглашаясь на задание.
Савариш же не знал, как дождаться ухода заказчика. Он, конечно, не вор, но и не обременен никакими обязательствами. Только и надо, что подойти к гному и предложить свои услуги. На этом месте радужные планы Шари накрылись медным тазом, ведь если предлагать услуги, то и отдавать артефакт придется. А он ему самому нужен. Точнее, не ему, а Глэну, хотя тот о нем еще и не знает. Вывод? Надо идти самому. А что? Он справится, он сможет. Он должен!
И никто не заметил потирающего руки Жмуха: он умел ждать, но не думал, что ждать придется так недолго. Но это и замечательно!
Савариш старался даже дышать через раз, хватает и того, что половицы в комнате, да-да, той самой, жуть какие скрипучие. А еще парень будто на самом деле чувствовал тяжелое дыхание гнома, отставшего при подъеме. И постоялицу нельзя разбудить. И артефакт надо найти. Почему-то тот факт, что Шари понятия не имел, как выглядит искомый артефакт и где его искать, остался без внимания. Как и нехилое телосложение самого Шари: как-то не особо поползаешь под кроватью, узковато будет.
Собственно, о том, что сам он не отличается изяществом габаритов, тин Мур не подумал. Страшно предположить, что могло приключиться, залезь он под кровать. Однако если говорить начистоту, то… Кровать стоило пожалеть, ибо и тин Савариш, и тин Мур синхронно, словно сто раз репетировали, нырнули под кровать, посчитав, что там лучше всего хранить артефакты. Ага, под кроватью, в пыли. И все бы было хорошо, если б…
– А-а-а-а-а-а!!!!!!
Пронзительный женский крик переполошил и уснувших постояльцев, и засидевшихся за лишней кружкой в зале, и даже припозднившихся прохожих. К слову: среди припозднившихся прохожих ну совершенно, абсолютно случайно оказались граф де Хэнедоара и жрец из храма Влюбленных. Спрашивается, и чего им дома не сидится? Ну, у графа, понятное дело, есть оправдание. Но жрец? Из чистого альтруизма и истинного благородства граф и жрец кинулись на помощь даме, точнее, граф, как на буксире, потащил за собой жреца.
Дикий крик не просто перепугал Савариша и Мура, он их попросту дезориентировал. А потому они просто бестолково метались, как перепуганные наседки при виде лисы в курятнике. Метались, сбивая мебель, вещи и самих себя. Собственно, в перепутано-переплетенном виде их и застали. Что тут началось! Исход-то должен был быть один: в комнату к честной гноме (ну а кто ж еще мог быть в комнате, кроме почтенной Фру? она ведь очень добросовестно исполнила указания графа!) ворвались незнакомые мужчины, итог один – скорейшая свадьба, дабы не осквернить честь незамужней дамы. Во всяком случае, граф де Хэнедоара сразу же постарался настроить жреца на такой лад.
– М-да, тяжелый случай… – задумчиво выдохнул жрец. – И как тут, дайте мудрости Влюбленные, разобраться? Кого на ком женить? Почтенная Мила Фру – одна, а насильников – двое. Да еще и воры. Ну, один вор, а второй…
– Кхм… любезный, – привлек внимание жреца граф. – Ну сами посудите: госпожа Фру – женщина честная, работящая, привлекательная, законопослушная. За кого ей замуж идти? Ну не за вора же?!
– И то верно, – согласно вздохнул жрец. Савариш, в котором все дружно признали вора, тоже вздохнул, но облегченно и даже радостно. Тин Мур пригорюнился и тоже вздохнул. – А с другой стороны, этот, – кивнул на Савариша, – был ближе, гм… к госпоже Фру.
Теперь облегченно выдохнул гном, а Шари побледнел, готовясь сползти в обморок.
– Но госпожа Фру – не девочка, ей муж посолиднее нужен, – вел свою линию граф.
– И это верно, – согласно покивал жрец, пристально разглядывая нарушителей покоя честных горожанок.
– А… ммможет… госпожа… сама решит? – зажмурившись и скукожившись, пискнул Шари.
Хэнедоара с жрецом переглянулись: почему бы и нет? Конечно, это не входило в планы графа, но… Кто умеет ждать, тот всегда дождется.
А что же Фру? А Фру от счастья была ни жива ни мертва. Сразу два претендента! Да еще какие! Один – ах, услада ее сердца, почтенный тин Мур. Второй – незнакомый, но молодой, не худой, есть за что подержаться! И кого выбрать? Взгляд метался от одного к другому. Кого, ну кого же? И хочется же получше выбрать. И того, и другого, и вообще…
Мила обреченно зажмурилась и ткнула пальцем:
– Его!
Вынужденные претенденты, едва стоявшие на ногах, окончательно потеряли силы и повалились на пол: Савариш – от счастья, Мур… ну, можно сказать, что тоже от счастья. Счастье – оно ведь такое разное бывает…
Жмух тихо хихикал: так классно подставить тех двух дуралеев он и не ожидал. Ну, ничего, им полезно сесть в лужу – в следующий раз будут думать головой, а не ее отсутствием. Если, конечно, они переживут эту ночь. Ну, авось кто-нибудь и переживет.
Вор, не дожидаясь рассвета, покинул город, лошадь неспешно трусила по широкой дороге. Полная луна белым светом заливала окрестности. Жмух торопливо стал разворачивать упакованный в вощеную бумагу и грубое сукно артефакт. «Продать такую ценую вещь – артефакт порталов и перемещений – можно не только тому аристократу. Уж я-то знаю более подходящих клиентов, готовых выложить целое состояние за такой артефакт! Мне этих денег хватит на…» Радужные подсчеты ожидаемой прибыли были грубо оборваны: из глубины свертка нахально выглядывала… березовая чурка. Или липовая. А может, и яблоневая. Одним словом, обычная деревяшка…
12. Не зарекайся…
Острый черный коготь с противным скрежетом чиркнул по влажному камню, и стена украсилась еще одной короткой царапиной. Одной из сотен точно таких же, что покрывали тюремную камеру сверху донизу… Шенер, не вставая с холодного пола, окинул скептическим взглядом результаты своего «творчества» и покачал головой:
– Такими темпами через пару лун придется переходить на пол. А когда пол кончится…
– …тогда я лично попрошу вашего многомудрого старейшину перевести тебя в другую камеру, – раздалось со стороны решетки. – Честное слово, заколебал скрипеть!
– Нишкни, – огрызнулся разведчик, бросив презрительный взгляд в темноту коридора. – Когда ты уже сдохнешь, зануда?.. Пятнадцать лет подряд твой гундеж слушаю, хуже каторги! Люди…
– Демоны… – не менее презрительно отозвались в ответ.
На минуту стало тихо, оба товарища по несчастью, они же соседи по камерам, за долгие годы своего заточения друг к другу успели привыкнуть. И ежедневные вялые переругивания стали для них своеобразным ритуалом, с которого обычно начиналось каждое новое утро. Вот такое же, как сегодняшнее…
Шенер вздохнул, поднялся на ноги и подошел к решетке:
– Сам-то как?
– Не сдох пока, – хмыкнули из темноты камеры напротив. – Так что мне, увы, нечем тебя порадовать… Крысу хочешь?
– Сырую? – сморщил нос демон. Потом подумал и добавил: – Давай. На одних тюремных харчах копыта отбросить можно… Ну-ка, покажи. Ого, какая жирная! Небось в караулке год паслась!.. Слушай, Рэан, как ты их к себе заманиваешь? Крыса не дура, сама на смерть не пойдет…
– Был у меня дружок один, сильно в этом плане талантливый, – отозвался узник, чем-то шурша за своей решеткой, – научил паре словечек, так, смеху ради. Вот уж не думал, что пригодится… Готов?
– Готов! – отрапортовал демон, занимая у решетки выжидательную позицию. В камере напротив что-то пискнуло, хрустнуло, зашипело, потом в глаза Шенеру полыхнуло ярко-желтой вспышкой – и в его лапы плюхнулась аппетитно прожаренная крысиная тушка. У демона отвисла челюсть:
– Ящерицын хвост!.. Магия?! Откуда?!
– Да тише ты!! – сквозь зубы просвистел охотник, прилипая лицом к решетке и настороженно косясь в конец коридора, откуда доносились голоса караульщиков. – Раскрыл пасть! «Откуда, откуда…» Оттуда!
– Второе дыхание открылось? – ехидно поинтересовался Шенер, принимаясь за крысу. – Двадцать лет спустя, ага?.. Чавк-чавк… Хорошо прожарена, как я люблю. Ты ее, кстати, не отравил, часом?
– Яд – не Сила, – с напускным сожалением ответил сосед, – его из воздуха не возьмешь.
– А Силу, значит, взял? Не, я серьезно, Рэан! Амулеты с тебя еще когда поснимали, да и старейшина Октай подстраховался…
Маг скорчил сердитую гримасу и покосился на стены своего узилища, густо испещренные рунами, – да уж, колдун постарался на совесть!.. Камера вытягивала любую, даже только-только народившуюся искорку Силы, не давала накопить резерв, глушила любую магию – и снаружи, и извне… И поделать с этим ничего было нельзя. Рэан вспомнил, как на первых порах попытался было избавиться от злокозненных рун, затереть хоть пару камнем… только куда там! Письмена тут же вспыхнули алым, камень в руке мгновенно раскалился добела, словно кусок железа в горне кузнеца, да так ожег ладонь, что незадачливый узник едва без руки не остался. И предпочел больше не рисковать. А потом и подавно не до того сделалось – мерзкий каменный мешок выжал из него все силы, и не только магические… Тут уж не до побегов, тут бы в живых остаться – и то счастье!.. Так и валялся Рэан Кел-ле на шконках безвольным овощем, раз в сутки приходя в себя только затем, чтобы сжевать кусок хлеба, что приносили тюремщики, да обновить заговор от вездесущих крыс. Это простенькое заклинание почему-то работало – скорее всего, именно из-за своей примитивности. Ни на что другое мага, увы, не хватало.
А потом случилось что-то странное. Сила начала возвращаться. Непонятно, как и почему, минуя охранные руны старейшины, вопреки всякой логике и законам сохранения магической энергии… Возвращалась медленно, очень медленно, по капле в луну, но тем не менее! Времени поразмыслить о странном подарке судьбы у Рэана было сколько угодно, но чем больше он ломал над этим голову, тем меньше находил хоть сколь-нибудь разумных объяснений этому феномену… Объективно – Сила не могла взяться из ниоткуда. А даже если и могла – охранные руны старейшины все равно бы ее не пропустили. Однако же…
– Алё, белобрысый, ты там оглох? – нарушил думы мага знакомый голос из камеры напротив. – Колись, говорю, лошадка темная, где канал магический нарыл… и какого дьявола тогда не сбежал еще?
– …и тебя, мохнорылого, с собой не прихватил, да? – ядовито закончил за демона Рэан.
Шенер пренебрежительно хмыкнул:
– Еще я с магами человеческими по Лабиринту под ручку не гулял! Нужен ты мне больно, недобитыш зачуханный… Если сразу за дезертирство в расход не пустили, значит, я им еще нужен. А раз нужен, рано или поздно двери они откроют… А уж там я и без тебя, крысолов несчастный, управлюсь!
– Угу, – фыркнул «недобитыш», – рассказывай! У вас, у разведчиков, вся сила – в чутье! А антенку тебе под корень спилили, много без рога не навоюешь…
– Дурак ты, – тихо отозвался демон и отошел от решетки.
«А что сразу – чутье? – думал он, усаживаясь на шконку и проводя пальцами по шероховатому спилу на морде. – Старый добрый кулачный бой еще никто не отменял! Я, может, и не воин, но кой-чего еще могу!..» Шенер вздохнул и опустил плечи. К ехидным подколам товарища по несчастью он давно привык, но последнее замечание Рэана, сволочи этой бесчувственной, ударило по самому больному… Был однорогий, стал безрогий. И вся интуиция накрылась медным тазом!.. Нет, рог, конечно, отрастет. Но вот когда? Это ведь не одну луну ждать надо, да и то, если не трогать! А кто ж ему в Клетках такую радость позволит?.. Разведчики без чутья тупеют, а верховным только того и надо. «Такое ощущение, что им вместе со мной рога поотшибали, – мрачно подумал демон, – какое, к чертям, «дезертирство»? Какое «продался врагу»?! И кто же все-таки та сволочь, что нас с Мэрти сдала со всеми потрохами?..» Он вспомнил темную картотеку арталийской ищейки, вспомнил троллей с тупыми лицами, широкоплечих мускулистых вампиров, тощего мужичонку в шляпе и рядом с ним высокого демона с витыми рогами. Предатель. Это определенно был он! «Другое дело, что я его никогда раньше не видел! – промелькнуло в голове разведчика. – А по идее, видеть всенепременно должен был, такие дела «пешками» не проворачиваются… Он определенно не из последних в Улье и вхож к верховным, чтоб у меня копыта отвалились! Но если так, почему я его не знаю?..»