Мальтрен сидел верхом на своем коне и кипел от гнева: обладая плоским носом и уродливым лицом, этот человек предпочитал ненавидеть и, казалось, он нашел мишень в Кире. Он всегда противился ее присутствию здесь, вероятно, из-за того, что она была девушкой.
«Тебе следовало бы вернуться в форт своего отца, девчонка», – сказал он. – «И готовиться к пиру вместе с другими юными, невежественными девицами».
Лео, который находился рядом с Кирой, зарычал на Мальтрена, и девушка положила успокаивающую руку на его голову, сдерживая волка.
«А почему этому волку позволено заходить на полигон?» – добавил Мальтрен.
Энвин и Видар смерили Мальтрена холодным тяжелым взглядом, вставая на сторону Киры. А сама девушка не сдавала позиции и улыбалась в ответ, зная, что она находится под их защитой и что он не сможет заставить ее уйти.
«Возможно, тебе следует вернуться назад на тренировочный полигон», – парировала она с насмешкой в голосе. – «И не докучать себе делами юных, невежественных девиц».
Мальтрен покраснел, не в силах ответить. Он развернулся, собираясь умчаться прочь, но не мог этого сделать без одной последней колкости в ее сторону.
«Сегодня мы тренируемся с копьями», – сказал он. – «Тебе лучше оставаться в стороне от настоящих мужчин, бросающих настоящее оружие».
Он развернулся и ускакал прочь вместе с другими и, пока Кира наблюдала за тем, как он удаляется, ее радость от нахождения здесь была омрачена его присутствием.
Энвин подарил ей утешающий взгляд и положил руку на ее плечо.
«Первый урок воина», – сказал он. – «Заключается в том, чтобы научиться жить с теми, кто тебя ненавидит. Нравится тебе это или нет, но ты окажешься в сражении бок о бок с ними, твоя жизнь будет зависеть от них. Часто твои враги явятся не снаружи, а изнутри».
«А те, кто не умеют сражаться, работают своими языками», – прозвучал голос.
Обернувшись, Кира увидела, что к ним, широко улыбаясь, приближается Артфаэль, который быстро встал на ее сторону, как поступал всегда. Так же, как Энвин и Видар, Артфаэль был высоким свирепым воином с лысой головой и длинной, жесткой черной бородой, который питал к ней слабость. Он был одним из тех, кто лучше всех владел мечом, и он всегда вставал на ее сторону. Кира чувствовала себя комфортно в его присутствии.
«Это всего лишь разговоры», – добавил Артфаэль. – «Если бы Мальтрен был лучшим воином, он больше беспокоился бы о себе, чем о других».
Энвин, Видар и Артфаэль оседлали своих лошадей и ускакали прочь вместе с другими воинами, а Кира стояла и наблюдала за тем, как они исчезают, задумавшись. Она спрашивала себя, почему одни люди ненавидят других. Девушка не знала, поймет ли она это когда-нибудь.
В то время как они скакали через полигон в широких кругах, Кира с благоговением рассматривала отличных боевых коней, с нетерпением ожидая того дня, когда она сможет получить своего собственного. Девушка наблюдала за тем, как мужчины скачут вокруг полигона вдоль каменных стен, их лошади иногда поскальзывались на снегу. Мужчины схватили копья, которые протянули им энергичные оруженосцы и, после того, как они сделали круг, они бросили их в дальние мишени – щиты, свисающие с веток. Когда они попадали в цель, раздавался отличительный звон металла.
Кира видела, что это было сложнее, чем могло показаться – бросать оружие, пока ты сидишь верхом на коне, и несколько воинов не попали в мишень, особенно те, кто целился в щиты поменьше. Из тех, кто не промахнулся, лишь немногие угодили в центр – кроме Энвина, Видара, Артфаэля и нескольких других. Она заметила, что Мальтрен промахнулся несколько раз, бормоча проклятия себе под нос и глядя на нее, словно она была виновата в его неудаче.
Кира, желая сохранить тепло, вынула свой жезл и начала вращать и крутить его в своих руках, над своей головой, снова и снова, вертя им так, словно он был живым. Она наносила удары воображаемым врагам, отражала невидимые удары, крутила жезл в руках, над своей шеей, вокруг запястья. Жезл был словно третья рука для нее, его древесина была изношена после многих лет владения им.
В то время как мужчины кружили по полю, Кира побежала на свое собственное небольшое поле, маленький участок тренировочного полигона, от которого отказались мужчины, но который она облюбовала для себя. Небольшие части брони свисали с веревок в чаще деревьев, растянутые на всевозможные высоты, и Кира побежала через них, представляя, что каждая мишень была соперником, ударяя по каждой из них своим жезлом. Воздух был наполнен лязгом металла, пока она бежала через чащу, ударяя, размахивая и наклоняясь, когда они замахивались на нее в ответ. В своем воображении она атаковала и славно защищалась, завоевывая армию воображаемых врагов.
«Уже убила кого-нибудь?» – послышался насмешливый голос.
Обернувшись, Кира увидела, что к ней на своем коне подъехал Мальтрен, презрительно смеявшийся над ней, прежде чем ускакать прочь. Она кипела от злости, желая, чтобы кто-нибудь поставил его на место.
Кира сделала глубокий вдох, когда увидела, что мужчины завершили свою тренировку с копьями, спешились и образовали круг в центре поляны. Их оруженосцы бросились вперед и протянули им тренировочные деревянные мечи, сделанные из толстого дуба, которые весили практически столько же, сколько и мечи из стали. Кира держалась поближе к окраине, ее сердце забилось быстрее, когда она увидела, что эти мужчины приняли боевую стойку друг против друга, больше всего на свете желая присоединиться к ним.
Прежде чем они начали, в центр круга вышел Энвин и повернулся к ним лицом.
«В этот праздник мы боремся за особую щедрость», – объявил он. – «Победитель выберет удел пиршества!»
Последовал крик азарта, когда мужчины атаковали друг друга, удары их деревянных мечей наполнили воздух, они толкали друг друга вперед и назад.
Их борьбу сопровождали звуки рога, который звучал каждый раз, когда боец получал удар и был отправлен на боковые линии. Рог звучал часто, и вскоре ряды начали редеть, и большинство мужчин теперь стояли у обочины и наблюдали.
Кира стояла на боковой линии вместе с ними, сгорая от желания сразиться, хотя ей это было запрещено. Тем не менее, сегодня был день ее рождения, теперь ей было пятнадцать лет, и она чувствовала, что готова. Ей казалось, что пришло время настоять на своем.
«Позволь мне присоединиться к ним», – умоляя, она обратилась к Энвену, который стоял рядом с ней и наблюдал.
Энвин покачал головой, не отрывая взгляда от действия.
«Сегодня мне исполняется пятнадцать лет!» – настаивала Кира. – «Позволь мне сражаться!»
Он скептически посмотрел на нее.
«Это тренировочный полигон для мужчин», – вмешался Мальтрен, который стоял на боковой линии после того, как потерпел поражение. – «А не для юных девиц. Ты можешь сидеть и смотреть вместе с другими оруженосцами, и принести нам воды, если мы этого потребуем».
Кира вспыхнула.
«Неужели ты так боишься, что девушка может одолеть тебя?» – парировала она, не сдавая своих позиций, ощущая внутри себя волну гнева. В конце концов, она была дочерью своего отца, и никто не может так с ней говорить.
Несколько воинов рассмеялись и в этот раз Мальтрен покраснел.
«Она права», – вмешался Видар. – «Может быть, нам следует позволить ей сразиться. Что нам терять?»
«Сражаться чем?» – парировал Мальтрен.
«Мой жезл!» – выкрикнула Кира. – «Против твоих деревянных мечей».
Мальтрен рассмеялся.
«Это будет зрелище», – сказал он.
Все глаза устремились на Энвина, которые стоял, колеблясь.
«Если ты пострадаешь, твой отец убьет меня», – произнес он.
«Я не пострадаю», – умоляла Кира.
Казалось, что он стоял целую вечность, пока, наконец, не вздохнул.
«Тогда я не вижу в этом никакого вреда», – сказал Энвин. – «Только это заставит тебя замолчать. Если эти мужчины не возражают», – добавил он, повернувшись к солдатам.
«Нет!» – в унисон крикнула дюжина людей ее отца. Все с энтузиазмом поддержали девушку.
Кира любила их за это больше, чем смогла бы выразить словами. Она видела восхищение, которое они питали по отношению к ней, ту же любовь, которую они испытывали к ее отцу. У нее было немного друзей, и эти мужчины многое значили для нее.
Мальтрен фыркнул.
«Тогда давайте позволим этой девчонке выставить себя на посмешище», – сказал он. – «Это преподаст ей урок раз и навсегда».
Прозвучал рог, и как только мужчины покинули круг, Кира бросилась внутрь.
Девушка почувствовала на себе взгляды всех присутствующих, когда мужчины уставились на нее, очевидно, не ожидая подобного поворота. Она оказалась лицом к лицу с противником, высоким человеком с крепким телосложением, сильным воином, которого она знала со времен ее отца во дворе. Наблюдая за ним, Кира знала, что он является хорошим бойцом, но вместе с тем слишком самоуверенным, начинающим каждое сражение несколько безрассудно.
Мальтрен повернулся к Энвину, нахмурившись.
«Что это за оскорбление?» – спросил он. – «Я не стану сражаться с девчонкой».
«Ты оскорбляешь сам себя, опасаясь сразиться со мной», – возмущенно ответила Кира. – «У меня две руки и две ноги – так же, как и у тебя. Если ты не будешь сражаться со мной, тогда признай поражение!»
Мальтрен моргнул, после чего бросил на нее хмурый взгляд.
«Что ж, тогда хорошо», – сказал он. – «Не беги к своему отцу после того, как проиграешь».
Он бросился в атаку со всей скоростью, как она и предполагала, подняв свой деревянный меч крепко и высоко, и опустил его вниз, целясь ей в плечо. Это был шаг, который Кира предвкушала, тот самый шаг, который она видела в его исполнении много раз, тот самый, который он неуклюже предвещал движением своих рук. Его деревянный меч был сильным, но вместе с тем тяжелым и неуклюжим по сравнению с ее жезлом.
Кира пристально наблюдала за ним, ждала до последнего момента, после чего сделала шаг в сторону, позволяя сильному удару опуститься прямо на нее. Тем же движением она замахнулась своим жезлом и ударила его по плечу.
Мальтрен застонал и оступился в сторону. Он стоял, пораженный, раздраженный, вынужденный признать поражение.
«Кто-нибудь еще?» – спросила Кира, широко улыбаясь, повернувшись лицом к кругу мужчин.
Большинство мужчин улыбались, испытывая гордость за нее, глядя на то, как она выросла и достигла такого уровня. Кроме, разумеется, Мальтрена, который сердито смотрел на нее. Казалось, что он собирается бросить ей вызов, когда вдруг вперед вышел другой солдат с серьезным выражением лица. Этот человек был ниже и шире, с небрежной рыжей бородой и свирепыми глазами. Судя по тому, как он держал свой меч, Кира могла сказать, что он держался более настороженно, чем ее предыдущий соперник. Она восприняла это как комплимент – наконец, они начали воспринимать ее всерьез.
Он атаковал, и Кира не поняла почему, но по какой-то причине знание того, что нужно делать, пришло к ней легко. Словно сработали ее инстинкты и взяли над ней верх. Она оказалась значительно легче и более ловкой, чем эти мужчины с их тяжелой броней и толстыми деревянными мечами. Хотя Кира была счастлива уклоняться от их и отказывалась сражаться на их условиях. Они сражались при помощи силы, она же сражалась при помощи скорости.