Если, конечно, он только не пометил два световых периода и не запомнил это. Или по рассеянности дважды пометил один световой период.
Чем больше он думал об этом, тем больше приходил к выводу, что постановка меток в заключении относилась к тем вещам, которые необходимо изучать
в школе, прежде чем пытаться их использовать в полевых условиях. Так он решил. Здесь не было книг или газет, равно как и телевидения. К счастью,
сбоку на трансляторе был маленький переключатель, позволявший ему менять режим с "Перевод" на "Разговор". Билл чувствовал себя глупо, делая это,
но больше ему не с кем было поговорить.
- Привет, - сказал он.
- Здрово, - ответил транслятор. - Ак ты тут?
- Почему ты говоришь с дурацким акцентом? - спросил Билл.
- Потому что я транслятор, вот почему, приятель, - его голос звучал раздражительно. - Это фальсифицировало бы мое положение и мой образ,
если бы я не вставлял в свою речь слова из других языков во время разговорной фазы.
- Достаточно тупой довод, - сказал Билл.
- Но не для меня, омерзительное дряблое немашинное существо! - гневно сказал транслятор.
- Не нужно обижаться, - проворчал Билл. Ответом ему было раздражительное механическое сопение и надолго воцарилась тишина. Затем Билл
сказал: - Смотрел какие-либо хорошие фильмы в последнее время?
- Что? - спросил транслятор.
- Фильмы, - ответил Билл.
- Ты что, спятил? Я - крошечное транзисторное устройство, приютившееся у тебя справа под мышкой. Или на твоем ухе. Я не уверен. Как я могу
смотреть фильмы?
- Я просто пытался пошутить, - извинился Билл.
- Нам не говорили о шутках, - пожаловался транслятор. - Ну все, достаточно?
- Достаточно что?
- Поговорили.
- Нет, конечно нет! Я только начал.
- Но, видишь ли, я практически полностью исчерпал встроенную в меня возможность разговора. Я, конечно же, остаюсь твоим транслятором, но с
большим сожалением вынужден сказать, что разговорный аспект наших отношений подошел к концу. Все.
- Транслятор? - через несколько минут сказал Билл.
Из транслятора тишина.
- У тебя совсем не осталось слов? - спросил Билл.
- Только это, - ответил транслятор. И это было последнее слово, которое смог вытянуть из него Билл.
Вскоре после этого он услышал второй голос.
Второй голос посетил его той ночью, после ужина из засахаренных малиновых мозгов и тарелки чего-то, по вкусу напоминающего жареную цыплячью
печенку, но выглядевшего как оранжевые "колеса". Он читал этикетки на рубашках в свете лампы, называемой Слепой Филистимлянин, потому что она
слабо освещала помещенные перед ней предметы. Он потянулся, зевая, когда позади него раздался голос:
- Слушай.
Билл резко вздрогнул и огляделся вокруг. В комнате с ним больше никого не было.
Как бы в подтверждение его осмотра, голос сказал:
- Нет, я не в комнате.
- А где же ты тогда?
- Трудно объяснить.
- Ну хотя бы попробуй.
- Нет, не сегодня.
- Нет, не сегодня.
- Ну и чего ты хочешь?
- Помочь тебе, Билл.
Билл слышал это и раньше. Это было всегда приятно слышать. Он присел на край ванны и снова оглядел комнату. Никого.
- Мне требуется некоторая помощь, - сказал Билл. - Можешь вытащить меня отсюда?
- Могу, - ответил голос, - если в точности сделаешь все, что я скажу. - И что же мне делать?
- Кое-что, что может выглядеть для тебя безумием. Но крайне важно, чтобы ты сделал это точно и уверенно.
- Так что же мне делать?
- Тебе это не понравится.
- Скажи или заткнись! - провизжал Билл. - Это не способствует укреплению моих нервов. Меня не волнует, понравится или нет, если это поможет
мне выбраться отсюда. Теперь - говори!
- Билл, можешь похлопать одной рукой по голове, а другой одновременно погладить живот?
- Не думаю, - ответил Билл. Он попытался и у него ничего не вышло. -Видишь? Я был прав. - Но ты можешь научиться, не так ли?
- Зачем?
- Потому что это - твой шанс выбраться из затруднительного положения. Твое будущее существование с собственным разумом зависит от того,
насколько точно ты сделаешь то, что я скажу тебе, когда я скажу тебе.
- Ну ладно, - произнес Билл, не видя ничего лучшего, чем продолжать этот идиотизм, поскольку выбор был невелик. - Можешь сказать, кто ты?
- Не сейчас, - ответил голос.
- Ладно, - сказал Билл. - Думаю, есть причина?
- Да, но я не могу назвать тебе ее. Сделаешь, как я сказал, Билл? Теперь тренируйся. Я вернусь.
И затем голос исчез.
На следующее утро в палату к Биллу пришла делегация тсурианских врачей. Двое из них имели знакомый сферический вид. Еще один управлял чем-
то, похожим на тело большой колли. Со множеством блох, которых он вычесывал задней лапой. И последние двое когда-то могли быть чинжерами, так
как это были ярко-зеленые ящерицы.
- Время для бассейна старой доброй протоплазмы, - бодрым голосом произнес Др.Вескер. Это было его имя. - Я - Др.Вескер, - сказал он таким
тоном, как будто Биллу было необходимо это знать. Тревога Билла не ослабла.
Эти тсурианские мужчины были докторами, о чем говорили длинные, свободного покроя белые халаты, и стетоскопы, щегольски торчащие из их
карманов. Все они говорили на стандартном, классическом или тсурианском, так что транслятор Билла, который все еще оставался имплантированным у
него под мышкой, безо всяких проблем справлялся с переводом. Одним из первых вопросов Билла был:
- Док, как мои дела?
- Прекрасненько, прекрасненько, - ответил доктор.
- Ну ладно, если я в порядке, как насчет того, чтобы позволить мне выйти отсюда?
- О, уверен, с этим не стоит спешить, - ответил доктор и издал легкий довольный смешок.
- Что означал этот смешок? - спросил Билл Иллирию после ухода докторов. - Ну ты же знаешь этих докторов, - ответила Иллирия. - Они все
находят забавным.
- Что должно произойти со мной, когда я освобожусь отсюда?
- Нам обязательно сейчас говорить об этом? - спросила Иллирия. -Такой прекрасный день, зачем его портить?
Иллирия пришла вечером.