Ночевать я улегся под открытым небом и вскорости уже стучал зубами от холода. Проворочавшись с боку на бок еще с полчасика, я поднялся и, проклиная собственную несуразность, отправился куда глаза глядят. Точнее, куда не глядят, потому что в неверном ночном лунном свете разглядеть что-либо не представлялось возможным.
Когда начало светать, я впервые пожалел о том, что опрометчиво не запасся пищей в дорогу. К полудню я уже клял себя за это. К вечеру уразумел, что подохну с голоду. В довершение всего я понятия не имел, куда иду и даже откуда, – найти дорогу назад я уже был не в состоянии.
На следующее утро я сделал последний глоток из фляги и запустил ею в ближайший кактус. К этому моменту я едва волочил ноги. Дурацкие заткнутые за пояс пистолеты весили, наверное, под тонну каждый. Усевшись на землю, я отстегнул кобуру с кольтом и отправил ее вслед за флягой. Затем взялся за смит-и‑вессон. Неожиданно я подумал, что сдохнуть, ни разу в жизни не выстрелив, по крайней мере неразумно. Кое-как я зарядил пистолет и принялся наводить на кактус, на котором, зацепившись за колючки, болталась фляга. Руки ходили от холода ходуном, и в результате, плюнув на меткость, я открыл огонь. Кактус мне поразить так и не удалось. Зато удалось другое – я внезапно услышал ответный выстрел.
* * *
Оба молодчика выглядели в точности так, как я представлял себе бандитов, – с заросшими щетиной скуластыми, кирпичными от загара довольно гнусными рожами.
– Кто таков? – сдерживая коня и наводя на меня ствол, спросил тот, что помоложе.
– А какая вам разница, мистер? – вопросом на вопрос ответил я.
– И вправду нет разницы, – согласился тот, что постарше. – Давай-ка его укокаем.
– Подожди, Панчо, укокать успеем.
Молодой спрыгнул с коня, подошел и, стволом задрав мне подбородок, участливо спросил:
– Скажешь, кто ты и зачем здесь, или предпочитаешь проглотить пулю?
– Скажу, – отказался я от нежеланного угощения. – Меня зовут Том, мистер. И я здесь потому, что имею дело к Костлявому Баду Покеру.
Молодчики хором расхохотались.
– Дело к Костлявому Баду! – давясь от смеха, проговорил Панчо. – Нет, клянусь, я давненько так не веселился. С Костлявым Бадом лучше дел не иметь, парень, – отреготав, сказал он. – Те, кто имели до него дело, давно на небесах.
– Ладно, Панчо, посмеялись и будет, – сказал молодой. – Так какое у тебя к нему дело?
– Хочу сыграть с ним в покер, – выпалил я.
– В покер?! С Бадом?! – не поверил молодой. – Ты рехнулся, парень. И на что ты желаешь с ним сыграть?
– Это не ваше дело, мистер, – ответил я. – Мне играть, а не вам, значит, мне и предлагать ставку.
– Нет, Панчо, а парень определенно мне нравится, – сказал молодой. – Встречаются же в этой жизни такие придурки. Слышишь, как тебя, Том, ты знаешь, что ты – придурок? Настоящий.
– Знаю, – не стал отрицать я. – У меня и прозвище такое. Вы тоже можете называть меня придурком, мистер, меня все так зовут.
* * *
Костлявый Бад костлявым вовсе не был, а, напротив, оказался дородным детиной с вислыми подковообразными усами, достающими до двойного подбородка. Я сообразил, что прозвищем Бада наградили в честь самой смерти. Костлявая, несомненно, была ему если не сестрой, то невестой.
– На что же ты желаешь сыграть, щенок? – отдуваясь и щурясь на солнце, спросил Костлявый Бад. – И почему со мной? Ты, видать, не слыхал, что равных мне в эту игру в округе нет?
– Сыграть с вами для меня дело чести, – ответил я. – У меня есть что поставить. Вот бумаги, мистер, свидетельство о владении ранчо, все выправлено, как надо, и заверено законниками. За ранчо кто угодно выложит пять тысяч, мистер, а то и шесть, если продавать с умом.
– Ну, допустим, – кинув беглый взгляд на бумаги, сказал Бад. – Эй, Панчо, на, отнеси Эду, пускай проверит. Грамотей у нас один на всех, – объяснил Костлявый мне. – Если бумаги в порядке, будем играть. Так на какую же мою ставку ты рассчитываешь, сопляк?
– Меня устроят наличные, – скромно потупив глаза, сказал я.
Толпившиеся за спиной главаря бандиты дружно зареготали.
– Тихо, вы! – вскинул руку Костлявый Бад, и смех оборвался. – Ты в своем уме, парень, откуда у нас деньги? Будь у меня пять тонн наличности, я бы здесь не сидел.
– Мне казалось, деньги у вас водятся, мистер, – сказал я. – Что ж, на нет и суда нет. Тогда меня устроит другая ставка. Если вы проиграете, то будете стреляться со мной, один на один. И если я убью вас, ваши парни дадут мне коня и позволят уйти.
У Костлявого Бада отвалилась челюсть. Я глазом не успел моргнуть, как в его руке оказался кольт и хищно нацелился мне в переносицу.
Наступила пауза, и, пока она длилась, я вдруг понял, что мне совершенно не страшно. Не успел я этому удивиться, как Бад Покер шумно выдохнул и отвел пистолет в сторону.
– Ну, ты и гаденыш, – сказал Бад. В его голосе мне почудилось даже некоторое подобие уважения. – Эй, кто-нибудь, расстелите попону, тащите сюда колоду и фишки. Играем в холдем, щенок, ставки не ограничены, у кого кончатся фишки, тот проиграл. Тебя устраивает?
– Устраивает, – ответил я. – Пусть только кто-нибудь объяснит мне правила, мистер.
– Ты что же, и правил не знаешь? – изумился главарь.
– Не знаю, мистер. Я иногда смотрел, как отец играет на кухне с братьями. Комбинации помню, но какая из них какой старше и кому когда ставить – нет.
– Настоящий придурок, – объявил Бад Покер. – Эй, Эд, иди сюда. Нечего там проверять, у придурка бумаги наверняка в порядке, по его роже видно, что такой не надует. А пускай и не в порядке, это уже неважно. Возьми салфетку, Эд, распиши недоумку старшинство покерных комбинаций. Будешь стоять рядом, подсказывать сопляку, чья очередь ставить.
* * *
Половину своих фишек я проиграл за пять минут.
– Ты не играешь в покер, парень, – сказал Бад, сгребая очередной банк к себе. – Ты издеваешься над игрой. Тебе никогда не говорили, что нельзя играть слабые руки? Не переживай, это знание тебе не понадобится. Через пять минут ты будешь пустой, как карман салунного оборванца.
– Две сотни, – вместо ответа сказал я, бегло ознакомившись с пришедшими картами. Дама и тройка червей вместе смотрелись довольно приятно.
– Две и пять сверху. – Бад бросил семь фишек поверх моих двух.
– Отвечаю. – Я уравнял ставку.
Костлявый открыл флоп. Туз треф, десятка пик и четверка червей.
– Чек, – сказал я.
– Что, не подходит флоп? – усмехнулся в усы главарь. – Три сотни, щенок, немного, так, чтобы ты не сбежал.
Я помедлил и вдруг помимо собственной воли выпалил:
– Я выиграю этот пот, мистер. Отвечаю три.
– Ну-ну, выигрывай. – Костлявый Бад открыл карту терна. Пятерка бубен.
– Чек, – сказал я.
– Понятно, что чек. – Бад отсчитал и бросил в банк десять фишек. – Десять сотен, парень, как тебе это?
– Мне это нравится, мистер. Ва‑банк. – Я сгреб оставшиеся фишки и двинул их на середину.
– Отвечаю. – Бад быстро уравнял ставку и перевернул свои карты. – Что, спекся, щенок? Две пары. – Туз и десятка червей спарились с двумя старшими картами стола. – Что у тебя?
Я открыл свою руку. Присутствующие заржали.
– У тебя пустой лист, приятель. Ты можешь выиграть, если на ривере откроется двойка. Их в колоде четыре против сорока остальных карт. Эй, Эд, посчитай придурку его шансы.
– Десять из ста, – мгновенно ответил Эд.
– Откроется двойка, мистер, – сказал я. – Что ж вы медлите, вскрывайте ривер.
Под молчание присутствующих червовая двойка легла на превращенную в карточный стол лошадиную попону.
– Идиот, – выдохнул Бад Покер. – Ты что, знал, что поймаешь на ривере стрит? Знал, что откроется двойка, поганец?
– Чувствовал.
– Придурочный идиот.
Теперь фишек у нас вновь стало поровну. Я стасовал колоду и дал Баду подснять.
– Пять сотен, – сказал он, ознакомившись с пришедшими картами.
Я бросил взгляд на свои. Только что выручившая меня двойка червей теперь пришла мне в руку. С ней соседствовала вторая двойка, бубновая.
– Отвечаю пять, – сказал я и открыл флоп.
Король бубен, дама пик и двойка треф.
– Еще пять. – Бад бросил фишки в банк.
– Пять и десять.
– Что, пришла карта, приятель? – Бад изучающе уставился на меня. – Или, как обычно, пустой лист? Отвечаю.
Я открыл терн. Туз треф.
– Чек.
– Ва‑банк. – Я двинул на середину оставшиеся фишки.
– На этот раз тебе никакой доктор не поможет. – Бад уравнял ставку и перевернул свои карты – два красных туза. – Три туза, сопляк. Что у тебя на этот раз – король с двойкой?
– Три двойки, мистер. – Я предъявил свою руку.
– Готов, – ухмыльнулся Костлявый Бад. – Благодарю за игру, приятель.
– Вы проиграете, мистер, – сказал я и открыл ривер. Двойка пик упала на стол. – Каре двоек, – объявил я. – Бьет ваш тузовый фул, мистер.
– Невероятно. Шансы около двух из ста, – ошеломленно проговорил Эд.
– Бад, гаденыш подтасовал, – подал голос Панчо.
Наступила пауза. Костлявый Бад переваривал идею умника Панчо.
– Пожалуй, нет, – закусив ус, медленно проговорил, наконец, Костлявый. – Сопляк, похоже, даже не знает, что такое подтасовать. Он, похоже, вообще ничего не знает. Что ж, тебе выпал неважный расклад, приятель. Лучше бы ты проиграл мне ранчо и остался жив. Для тебя лучше. А теперь мне придется тебя пристрелить.
– Я убью вас, мистер, – сказал я.
– Что-что?
– Я убью вас, – повторил я.
Челюсть у Бада вновь отвалилась. От моей наглости он потерял дар речи и теперь сидел, уставившись на меня словно корова, которую привели на бойню.
– Постой, Бад, – шагнул вперед Эд. – Слушай, парень, как там тебя, Том. Ты не Джада Уильямса ли сынок?
– Да, его, – признался я.
Эд наклонился к главарю и зашептал ему на ухо.
– Вот как, – задумчиво проговорил Костлявый Бад. – Вот, значит, как. Ты, получается, тот самый парень с дурным глазом, который наводит на людей порчу. И теперь пришел, чтобы сглазить меня, не так ли? У тебя этот финт не пройдет, приятель. Но клянусь чем угодно, ты мне нравишься. Второго такого наглеца я еще не встречал. Я не стану с тобой стреляться. Коли люди говорят правду, ты прикончишь меня, даже если не знаешь, с какой стороны у пистолета дуло. Итак, стреляться с тобой я не стану. Но проигрыши надо платить. Никто не может сказать, что Костлявый Бад когда-нибудь, проиграв, не рассчитался. Карты на стол, приятель, что тебе от меня нужно?
– Зачем вы убили моего отца и братьев, мистер?
Челюсть отвалилась в третий раз.
– Они убиты? Старый Джад Уильямс убит?
– Вы что же, мистер, хотите сказать, что не знаете этого?
– Ты плохо шутишь со мной, парень. Твой отец и я были приятелями. Я никогда бы не поднял руку на Джада Уильямса. Больше сказать, однажды он сильно выручил меня, а недавно и я отплатил ему тем же: нашел парня, который купил все его стадо, оптом, и выложил хорошие денежки. Я их передал твоему брату и ни гроша не взял себе за работу.
– Мои братья убиты, мистер. Все трое.
– Ты что же, хочешь сказать, что за деньгами приходил не твой брат? Кто же тогда?
– Я, кажется, знаю кто, – сказал я. – Вернее, от кого.
* * *
Шерифа Джо застрелили во время ночного налета, когда тот выходил из салуна, которым владел, откупив его у сына убитого в предыдущей стычке хозяина. Я лично всадил на скаку две пули шерифу в сердце. До этого полгода я провел в банде Костлявого Бада, учился стрелять, плавать и объезжать лошадей.