– Интересно, он знает, как ты кричишь во время оргазма?
Она вцепилась в меня ногтями, причиняя боль даже через одежду. Дёрнув головой, она выдохнула и закусила губу. Я сделал всего несколько движений, всего несколько! И она обмякла в моих руках. Прижавшись к ней губами, я почувствовал, как она дрожит всем телом, как сжимается подо мной, как искрится её кожа, покрывается тонкой плёнкой выступившего пота. Дверь хлопнула, и воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлыми вздохами Алисы. Переведя дыхание, я убрал руку.
– Ты всё поняла? – я посмотрел прямо ей в глаза, и она кивнула.
Дёрнув её юбку вниз, я быстрым шагом вышел из туалета и направился к выходу. Даже не обратив внимания на Виктора с его компанией, я прошёл мимо них и метнулся в сторону машины. Сев на водительское кресло, я судорожно вцепился себе в волосы.
Что, мать вашу, это было? С каких пор я стал так обращаться с женщинами? И почему именно она?
Выждав пару минут, я набрал её номер:
– Алло, – вымолвила она убитым голосом.
– Повеселее, Алиса, – рыкнул я.
– Привет.
Уже лучше.
– Что? Сегодня? Конечно, я буду! – заверещала она, и я не выдержал, разразившись хохотом.
– Хорошая девочка. Жду.
Я бросил телефон себе за спину. Он с гулким звуком упал на дно машины.
Когда её тонкий силуэт появился в переулке, я шумно выдохнул. Она остановилась, и свет фар отразился в её зрачках, ярко сверкнув белым цветом. Потом она кинулась на Мерседес, и, сняв одну туфлю, принялась колотить ей по капоту. Я сдержал крик ужаса, и выскочил, хватая её за руки.
Пока я заталкивал её на заднее сиденье, она отчаянно отбивалась ногами. Я едва не получил другим каблуком в глаз, но, слава Богу, увернулся. Вряд ли мне пошла бы пиратская повязка, у меня итак бандитская рожа. Схватив её за ноги, я толкнул её глубже в салон машины и услышал отчаянное:
– Ах, ты урод!
Вне себя от злости, я прыгнул за руль и резко дал дёру. Алиса продолжала орать с заднего сидения, где её кидало из стороны в сторону, пока я выезжал на дорогу:
– Ненавижу тебя! Какая же ты тварь! Сука!
Клацнув зубами, я вцепился в руль, и, не говоря ни слова, доехал до особняка минут за десять. Меня могла остановить полиция, увидеть взбешённую Алису на заднем сидении, но мне было плевать. Во мне включился какой–то неведомый мне ранее инстинкт: «Моё!». И я полностью отдался этому инстинкту.
Когда я притормозил у дома, я выскочил из машины. Дёрнув ручку задней двери, я услышал щелчок автоматического замка.
– Твою мать! – взревел я, – Алиса, открой.
– Хрен тебе! – крикнула она.
– Я разобью стекло и вытащу тебя из этой машины, – я начал снимать с себя пиджак и наматывать его на руку, – Я не шучу.
Она ничего не ответила, и я окончательно потерял рассудок. Когда моя рука впечаталась в окно, я на долю секунды испугался, что могу её поранить. В темноте было плохо видно, что происходит в машине, я на ощупь открыл дверь и схватился за первое, что мне попалось. Это была её рука.
Вытащив Алису, я взял её за талию, прижав ей руки и поволок в сторону дома. Слава Богу, что все разъехались на ночь, иначе точно решили бы, что я псих. Потому что только псих будет насильно тащить бабу в особняк, полный проституток и блядей. Алиса продолжала вопить и вырываться.
– Я сейчас тебе врежу, чтобы ты не двигалась хотя бы полчаса, – сказал я, подходя к крыльцу, и она замерла.
Загорелся яркий свет, и я с трудом сдержал порыв зажмуриться. Припечатав её к двери, я принялся открывать её ключом. Алиса снова начала вырываться, и тогда я прижал её голову к двери, немного не рассчитав силу. Она недовольно пискнула, и я открыл дверь, внося её впереди себя.
Первое направление, которое мне пришло на ум – ванная. Я хотел смыть с неё всё это: эту одежду, в которой она была похожа на шлюху; эту косметику; этот мерзкий зловонный запах мужских духов. Я поставил её в душевую и включил воду, не обращая внимания на то, что она ледяная. Она пронзительно завизжала, пока я стаскивал с неё пальто, и я закрыл ей рот поцелуем.
– Смой. Этот. Запах, – сказал я ей в губы, и она дёрнулась.
Я нащупал край её платья и инстинктивно дёрнул его. Послышался треск, и я принялся рвать его двумя руками, стаскивая с неё по кусочкам. Потом, в ход пошло нижнее бельё, которое тоже с лёгкостью поддалось, оставив на её коже красные полоски.
Я перевёл дыхание, сжимая пальцами её ягодицы, и крепко зажмурился. Она дёрнула мою рубашку, пуговицы отскочили и посыпались на пол. Одной рукой я освободился от брюк, и отбросил их в сторону. Ничего не говоря, я развернул Алису к себе спиной, и резко дёрнулся, входя в неё одним движением. Она закричала и напряглась всем телом, но я был не в силах остановиться. Меня засасывало в эту бездну, в эти сумасшедшие отношения, которым я до сих пор не могу найти ни одного логического объяснения.
Я хотел разорвать её голыми руками. Сорвать в неё кожу, сломать кости, вырвать сердце из её груди. Я хотел проникнуть в неё целиком и полностью, оставить чёткий отпечаток своего присутствия, отметить её, чтобы все и каждый знали, что она моя.
Она громко кричала, её визг эхом отражался от стен ванной, и убивал меня с каждой секундой. Она билась в моих руках, как полоумная, и я знал, что в этом целиком и полностью только моя вина. Я не выдержал, и вцепился зубами в её плечо, когда почувствовал, что мой конец близок. Моя жизнь рухнула в тот момент, когда я впервые увидел её на пороге своего кабинета, но я не понял этого тогда. Сейчас я начал это осознавать. Сердце заколотилось с бешеной скоростью. Дрожь пробежала от кончиков пальцев, которыми я вцепился в её бёдра, по позвоночнику и вибрацией отразилась в её теле. Она вскрикнула вместе со мной в последний раз, а потом обмякла в моих руках и начала сползать вниз.
Удержав её, я опомнился и затрясся от холода. Дав тёплую воду, я услышал:
– Ты псих. Что ты наделал?
Я наклонил голову и прошептал ей в шею:
– Прости. Я не могу.
Она замотала головой в разные стороны и всхлипнула.
– Я не могу тебя отпустить, – слова сами слетали с моих губ, и я был не в силах их контролировать, – Я сам не свой. Я ничего не могу поделать.
– Обратись к врачу, Саша, – она повернулась ко мне, – То, что ты сделал, это… Это…
Алиса замолчала на полуслове и закрыла глаза. Я смотрел на её лицо, по которому стекала чёрная тушь и не узнавал её.
– Я знаю. Прости, – выдавил из себя я.
– Так не может продолжаться, – она открыла глаза, и меня обдало незнакомым светло–голубым холодом, – Это должно закончиться.
У меня было такое чувство, что мне вогнали клинок в сердце по самую рукоятку. Я видел её с мужем – совсем другую, чужую, не знакомую мне. Я понимал, что для неё прошло слишком много времени, чтобы что–то могло остаться. Но до этого момента, я не понимал одной простой истины.
Я потерял её.
От этого внезапного озарения, я чуть не заорал диким голосом. От осознания неизбежности, от боли, которая начала расползаться по моему телу, от отчаяния, которое я не испытывал уже много–много лет. Я проглотил крик, рвущийся из глотки, и сказал, прислонившись к ней лбом:
– Только одна ночь. Прошу тебя. Всего одна ночь, и я уйду. Я оставлю тебя в покое.
ГЛАВА 18
– Вот и всё. А счастье было так возможно, так близко, – выдохнул я, и придвинувшись к Алисе.
В окна спальни проникал холодный утренний свет, окрашивая её в серо–голубые оттенки. Она лежала на животе, раскинув руки на кровати. Я приподнялся, опираясь на локоть, и провёл пальцами по изгибам её ягодиц, по впадинке над копчиком, по каждому выступающему позвонку на её спине. Цветы её татуировки плавно спускались от лопатки, и опадали одинокими лепестками на талии. Она промычала в подушку:
– Животное, ты мою одежду порвал. В чём я вернусь в гостиницу?
– Я стащу для тебя платье у кого–нибудь из спальни, – я невольно улыбнулся, – А ты машину угробила. Мне даже страшно представить, что с ней стало благодаря твоей туфле.
– Один–один. Ты серьёзно украдёшь одежду? – сказала она, разворачиваясь.
– Да, – я кивнул.
Этот вопрос ещё предстоит обдумать.
– У кого? – она приподняла брови в удивлении, и я пожал плечами.
– Тут много особей женского пола. Дом огромный, если ты не заметила.
– Заметила. Кто все эти люди?
– Да так, никто, – я сел на кровати, – Друзья сняли этот особняк на время пребывания в Женеве, – размяв затёкшую шею рукой, я снова соврал, – Половину народа я в глаза не видел ни разу в жизни. Лежи здесь, я сейчас приду.
Я встал с кровати и нашёл глазами трикотажные брюки. Натянув их, я обернулся и поймал взгляд Алисы:
– Рубашку надень, Тарзан, – ехидно бросила она.
Я рассмеялся, подошёл к ней, поцеловал и с улыбкой подмигнул:
– Я быстро.
В коридоре я прислушался. Полная тишина. Народ вернулся только под утро. Алиса уже спала, а я так и не смог заснуть. Около часа назад в мою спальню заглянула Даша, и, увидев Алису, лукаво улыбнулась. Я покачал головой, и она произнесла губами:
– Третий – лишний? – затем она удалилась, после моего многозначительного кивка.
Вставая у лестницы, я судорожно принялся вспоминать, где её спальня. Если мне не изменяет память, она находится по коридору слева от лестницы. Направившись туда, я подошёл к деревянной двери и постучал в неё. Не услышав ответа, я заглянул внутрь. На широкой кровати растянулись четверо. Лиц я не увидел, но судя по локонам, раскинутым по подушке и волосатым ногам, торчащим из–под одеяла, это были две пары.
Качнув головой, я подошёл к соседней двери. Открыв её, я нашёл Виктора в компании двух сестёр–двойняшек, которые вчера были в пиццерии. Они тоже спали. Я закрыл дверь, и прижался к ней лбом.
И в этот гадюшник я привёл Алису. Мне есть хоть какое–то лестное название?
Рядом со мной скрипнула дверь, и я увидел Дашу.
– Не спится? – прохрипела она сонным голосом.
– Мне нужна одежда, – спокойно ответил я.
Она окинула меня взглядом, задержав глаза на моей обнажённой груди, и хмыкнула:
– Мой размер тебе не подойдёт.
– Просто, – я запнулся, и покачал головой, – Дай мне что–нибудь.
– Ладно, – она пожала плечами и скрылась в своей спальне.
Через минуту она снова открыла дверь и протянула мне стопку вещей.
– Бельё нужно?
Я отрицательно покачал головой и прошёл мимо неё, не говоря ни слова.
– Не за что, – буркнула она мне в спину и хлопнула дверью.
Я вздрогнул, но не остановился. Подойдя к своей комнате, я открыл дверь и вошёл внутрь.
– Это я.
– Я вижу, – отозвалась Алиса и уставилась на меня своими красивыми глазищами.
– Держи, – я протянул ей вещи, – Всё, что удалось найти.
– Ну, выбирать мне не приходится, – буркнула она, слезая с кровати.
Одевшись, она пошла в ванную. Я поплёлся за ней следом.
Алиса изучающе смотрела на своё отражение в зеркале. Я встал позади неё и приспустил белый свитер с её плеча, обнажая кусочек светлой кожи. На меня посмотрела ярко–голубая птица, окружённая цветами и лепестками. Я провёл по ней рукой, пытаясь запомнить каждую деталь, каждый оттенок краски. Потом я поднял глаза и увидел синяк на плече, оставленный моими зубами.
У меня всегда были садистские наклонности, я даже одно время выступал в роли доминанта. Правда, от одной мысли о связывании тогда блевать тянуло, хотя многие мои знакомые до дрожи обожали это и радостно делились впечатлениями. В какой–то момент доминирование мне наскучило, и я решил вернуться к традиционным отношениям.