— Лика, погоди! — остановила его Цукка. — А почему ты-то? У вас же за механику Цутома и Тюи отвечают.
— У Цутомы какие-то личные заморочки, он все бросил и уехал, — нетерпеливо отмахнулся Палек. — А Тюи позавчера нажралась мороженого после купания в бассейне и сейчас валяется в постели, воспламеняя простыни без дополнительных средств. Да я и сам справлюсь! Что я, зря эту долбанутую ТММ несколько лет зубрил? Дядя Ван, я поднимусь?
— Не суетись, — осуждающе посмотрел на него инженер. — Времени пока хватает. В крайнем случае так откроем, все равно никто не разберется, как должно выглядеть. Потом поправим в спокойной обстановке. Монтажнику, между прочим, за риск деньги платят, а тебе — нет. Сорвешься — что делать станем?
— Сорвусь? — фыркнул Палек. — Да я по таким местам лазил, по сравнению с которыми тут просто пешеходный тротуар!
— Ох, молодежь… — Ван покачал головой. — Кстати, здравствуй, Цу. Рад тебя видеть. Может, хоть ты успокоишь своего подопечного? Он уже второй день сам не свой. Ходит шатаясь, спит три часа в сутки, вилкой мимо рта промахивается, едва в глаз себе не попадает.
— Да я тоже простыл, наверное! — досадливо отмахнулся юноша. — Тюи и меня мороженым обкормила, от нее только Каси без скандала умеет отделываться, — он мотнул головой в сторону невысокой рыжей девицы с конским хвостом на затылке, стоявшей чуть поодаль от основной группы и сосредоточенно всматривающейся вверх. — Все у меня нормально с координацией. Подумаешь, отвлекся немного! К-ссо! Нет, ну он точно заснул! Дядя Ван, я полез.
— Эй! — вскинулся было инженер, но долговязый Палек уже размашисто шагал к монтажной вышке. Запрыгнув наверх, к пульту, он принялся что-то втолковывать оператору. Выслушав, тот кивнул и нажал на кнопку. Монтажная площадка спустилась вниз, и Палек, подпрыгнув и ухватившись за перила, подтянулся и влез на нее, игнорируя ступеньки.
— Ну что с ним делать! — вздохнул Ван, поворачиваясь к Цукке. — Молодой, шустрый, на месте не сидится. Ладно, пусть поднимется. Может, и в самом деле на пару быстрее справятся.
— Если он что-то решил, то его не остановить, — согласно кивнула та. — Весь в приемного папашу, такой же шустрый и безапелляционный. Дядя Ван, мы просмотрели результаты тестовых прогонов. Все почти отлично, но повторная калибровка все же требуется. Я на три дня приехала — уложимся?
— Уложимся, конечно, — пожал плечами инженер, наблюдая, как монтажная площадка медленно поднимается к небесам, а мачта постепенно наклоняется, приближая ее к лепестку. — Вся процедура четыре часа занимает, не больше. Сегодня вряд ли получится, но завтра с утра займемся. Ты где остановилась?
— Я еще нигде не остановилась. Из аэропорта прямо на автобус и сюда. Вечером найду себе какой-нибудь отель.
— Ты оптимистка! — усмехнулся инженер. — Наверняка отели все забиты под крышу, разве что императорские люксы и остались. Но мы тут днюем и ночуем, несколько кабинетов под общие спальни приспособили. Спальный мешок мы для тебя найдем, если не возражаешь.
— Не возражаю, — кивнула Цукка. — Спасибо, дядя Ван. Ох, да что же он делает-то! Он же без страховки!
Наверху Палек, по-видимому, не удовлетворенный своим расположением, поднырнул под перила монтажной площадки и мягким кошачьим движением перепрыгнул с нее на лепесток, совершенно игнорируя разверзшуюся под ним семиэтажную пропасть.
— Спустится — голову оторву, — кивнул Ван, напряженно наблюдая за своим учеником. — Я его вообще с площадки выгоню за такие фокусы! Он, конечно, ловкий паренек, но инстинкт самосохранения у него начисто отсутствует. Сам убьется и других зашибет. Ну, погоди у меня…
— Шалопай… — Цукка напряженно поморщилась. — Когда он спустится, дядя Ван, не убивай его до конца. Оставь и мне кусочек, я поучаствую.
— Договорились! — согласился Ван, не отрывая от лепестка напряженного взгляда. — Цу, а что там за проблемы случились с первым гравископом? Я слышал, что-то сломалось, но как-то в деталях не разбирался.
— Я тоже не очень в курсе, — Цукка безразлично приподняла бровь. — Его оканакцы почти монополизировали, нас давно в сторону оттеснили. Не втиснуться в расписание. Но я слышала, что там один из лепестков из строя вышел. Вроде бы центральная секция пополам переломилась, то ли из-за каверн, то ли из-за усталости металла. Его же, если ты помнишь, не предназначали для интенсивной работы, он, скорее, модель, для отработки концепций. А его пять лет в хвост и гриву гоняют круглые сутки. Удивительно не что сломался, а что продержался так долго.
— А, понятно… — рассеянно покивал Ван. — Смотри-ка ты, а они, кажется, справились.
— Мы закончили! — крикнул сверху Палек. — Дядя Ван, сходи на пульт, запусти на пробу!
— Ты с ума сошел? — закричал в ответ инженер. — Какое «запусти на пробу»? А ну, живо спускайтесь! Никаких проверок, пока там кто-то есть!
— Я хочу посмотреть, как он ходит! — не сдавался юноша. — Дядя Ван, не вредничай!
— Ты что, не понял? Никаких испытаний, пока люди в опасной зоне! Давай спускайся! — на сей раз инженер, похоже, разозлился по-настоящему. — Лика, я сейчас пойду и открытие отменю, если дурью маяться продолжишь!
— Ладно! — нехотя откликнулся Палек. — Сейчас спустимся.
Он ловко перепрыгнул обратно на площадку, от чего сердце Цукки снова екнуло, и перебросил тело через перила. Монтажник отцепил страховку, но прыгать не стал. Вместо того он помахал вниз, оператору, чтобы тот придвинул площадку плотнее.
Оператор заработал манипулятором, и мачта, качнувшись, приблизила площадку к лепестку примерно на четверть сажени. Теперь между ней и конструкцией оставалось расстояние как раз такое, чтобы можно было дотянуться рукой. Монтажник кивнул, склонился вперед, ухватившись за перила, и шагнул одной ногой на площадку.
И в этот момент налетел шквал.
Много позже, вспоминая происшедшее, Цукка решила, что Палек явно был несправедлив к злосчастному пилоту вертолета. Удержать легкую машину при внезапном ударе ветра, почти сбивающего с ног стоящего на твердой почве человека, не так-то просто, если вообще возможно. Требовалось подлинное мастерство, чтобы не просто не разбить вертолет вдребезги о массивную металлическую конструкцию, но всего лишь ограничиться царапинами.
Шквал буквально смахнул монтажника с платформы, на которую тот еще не успел толком встать. Его пальцы сомкнулись на перилах — и промахнулись. Однако Палек, которого ветер бросил на перила, успел оттолкнуться от них, нырнуть под ограждение и, ухватившись левой рукой за вертикальный прут поручня, правой поймать руку падающего человека. Палек повис в двенадцати саженях над землей, одной рукой сжимая ребристый металлический штырь, а другой — запястье монтажника.
Стоящие у подножия гравископа люди испустили дружный вздох, парализованные внезапным ужасом. Однако Ван не растерялся.
— Опускай! — заорал он оператору вышки, с отвисшей челюстью пялившемуся вверх. — Опускай, идиот! Что замер?
В три гигантских прыжка оказавшись около контрольной платформы, он птицей взлетел на нее, отпихнул побелевшего оператора и кулаком ударил по кнопке спуска. Монтажная площадка с двумя болтающимися под ней фигурками пошла вниз.
Стиснув зубы и сжав кулаки, Цукка наблюдала как скользит вниз платформа, как быстро сокращается расстояние между людьми и почвой. Быстро — но недостаточно быстро. Когда платформа опустилась примерно на половину высоты, стало видно, что Палек удерживает руку монтажника лишь кончиками пальцев — и она постепенно выскальзывает все больше и больше. Цукка остро пожалела, что не обладает яниными или кариниными способностями — по крайней мере, она смогла бы смягчить его удар о землю. Только бы Лика не сорвался сам…
Все обошлось. Монтажник все-таки упал на землю, когда спускающуюся платформу слегка тряхнуло. Но до земли уже оставалось всего полторы сажени, и он, тяжело рухнув на землю, упал, перекатился по земле пару раз и замер. К нему бросились, но он уже самостоятельно сел на земле, потом медленно поднялся на ноги, опираясь на руки подбежавших людей, и принялся отряхиваться. Цукка вцепилась в Палека, легко спрыгнувшего на землю с пятидесятисантиметровой высоты, и затормошила его, одновременно смеясь и плача.
— Лика, скотина! — пробормотала она, всхлипывая. — Если бы ты сорвался, я бы тебя точно убила!
— Чисто женская логика! — ухмыльнулся парень. — Он не удержался, а ругают меня. Я, между прочим, герой, если ты не заметила.
— Дурак ты, Лика, а не герой, — осуждающе качнул головой спустившийся с операторской платформы Ван. — Ты чего там наверху прыгал взад-вперед? А если бы шквал налетел во время прыжка? Я ведь тебя точно с площадки выгоню.
— Так работы уже закончены! — хмыкнул Палек. — Мне здесь делать больше нечего. — Он утешающе похлопал Цукку по спине. — Да кончай реветь, все уже кончилось.
— Лика! — воскликнул рядом девичий голос. Цукка покосилась вбок. Давешняя рыжая девица словно клещ вцепилась в плечо Палека и изо всех сил тормошила его. — Лика, чтоб тебе ногу сломать! Ну что же ты делаешь! Ты ведь убиться мог! Ой… Прошу прощения, госпожа, что прервала! — Она взглянула на Цукку со странной смесью ревности и робости во взгляде.
— Я такой! — озорно улыбнулся Палек. — Молодец, спасатель и просто рисковый парень! Цу, познакомься с Кансой. Каси, это Цукка, моя старшая сестричка. Я про нее как-то упоминал, помнишь?
— Чрезвычайно рада знакомству, госпожа, — откликнулась рыженькая, низко, куда ниже, чем положено перед незнакомыми, кланяясь, но не отпуская руку Палека. — Палек много рассказывал о своей семье. Прошу благосклонности.
— Радость взаимна, госпожа. Благосклонность пожалована, — кивнула Цукка. — Лика, с каких пор я твоей сестричкой оказалась? Я, между прочим, твой опекун!
— Уже восемь лет как не опекун! — показал ей язык несносный Лика. — Не мамаша же. Подумаешь, на семь лет старше! Хотя, если подумать, тридцатник ты уже разменяла, так что, наверное, ты мне действительно не сестричка, а бабушка.
— Лика! — прорычала Цукка. — Я тебе сейчас по башке стукну чем-нибудь тяжелым!
— И сорвешь торжественное открытие? — удивился тот. — Да тебя твои же университетские дружки убьют. Они мне уже три периода житья не дают своими вопросами, когда мы нашу дурищу железную запустим!
Внезапно он покачнулся и ухватился за плечо Кансы, чтобы не упасть. Девушка заботливо поддержала его, в глазах появилась озабоченность.
— Лика, ты что?! — воскликнула Цукка. — Тебе плохо?
— Да что-то голова кружится… — пробормотал тот, потирая лоб. — Со вчерашнего дня приступы, и температура слегка… Говорю же — простыл немного.
— Сразу после открытия идешь к врачу! — приказал Ван. — И чтоб без разговоров. Скажет неделю в кровати — ляжешь и не встанешь до срока. Ого, смотри-ка ты…
Он повернулся к монтажной платформе, висящей невысоко над землей, и постучал по вертикальному пруту.
— А хватка у тебя, молодой господин, стальная, — удивленно проговорил он. — Смотри, что ты наделал с казенным оборудованием!
Цукка, Палек и Канса одновременно обернулись в его сторону. Палек с недоумением провел пальцем по тому месту, где ребристый железный прут в палец толщиной искривлялся, словно провернутый большими клещами. На ободранной желтой краске отчетливо выделялись четыре глубоких поперечных вмятины, словно от и в самом деле от с силой ухватившегося за него кулака.