Отец сидел с повлажневшими глазами, а мама плакала, не сдерживаясь. Оба опять принялись обнимать меня, похлопывать по спине, словно желая убедиться, что это их сын собственной персоной, и все повторяли, что любят меня. Я сказал, что тоже их люблю.
За ужином сохранялось слезливое, радостно-горестное настроение, и мама с папой выпили по два бокала вина — для них это необычно много. Я сказал, что хочу спать, на этот раз не соврав, и нога за ногу поднялся по лестнице наверх, к себе в комнату. Спать я, правда, не стал, потому что прежде всего надо было связаться с Джолу и Ванессой, порыскать в Интернете, понять, что же все-таки происходит, и приступить к поискам Даррела.
Итак, я дополз до своей комнаты и открыл дверь. У меня возникло чувство, будто разлука с моей старушкой-кроватью длилась тысячу лет. Я повалился на спину и протянул руку к тумбочке за ноутбуком. Оказалось, что за время моего отсутствия аккумулятор сел. Наверное, штекер блока питания был неплотно вставлен — его надо чуть потыркать, иначе отойдет. Я запихнул штекер в гнездо до упора и дал батарее две минутки подзарядиться, прежде чем опять включить ноут, а сам тем временем скинул с себя шмотки, сунул в мусорное ведро — больше ни в жизнь их не надену! — и облачился в чистые трусы и футболку. Знакомое ощущение свежевыстиранного белья, только что взятого из моего собственного шкафа, подействовало на меня почти так же умиротворяюще, как объятия родителей.
Я включил ноутбук и кулаками взбил гору подушек на кровати себе под спину. Усевшись поудобнее, раскрыл ноут и положил его перед собой на ноги. Он все еще продолжал загружаться, и до чего же хорошо, черт возьми, было видеть, как на экране одна за другой сменяются заставки и сообщения. Когда загрузка закончилась, компьютер снова стал издавать трели, сигнализирующие о нехватке питания. Я еще раз проверил кабель, пошевелил его — сигналы умолкли. Странно, но штекер реально вываливался из гнезда.
Короче, у меня не получалось заняться делом, потому что, как только я переставал поддерживать рукой кабель, компьютер тут же начинал жаловаться на подсевшую батарею. Мне это надоело, и я полез разбираться, что там не так.
Во-первых, корпус компьютера оказался немного перекошен — стык спереди нормальный, а к заду чуть расширялся под едва заметным углом.
Вообще бывает — посмотришь на какой-нибудь девайс, и вдруг увидишь в нем какую-нибудь заморочку вроде этой, и думаешь — неужели так всегда было? А оно в натуре так и было, ты просто не обращал внимания.
Но с моим ноутом ничего подобного случиться не могло. Потому что я его сам собрал, своими руками! После того как нам в школе выдали скулбуки, родители ни за что не купили бы мне мой собственный компьютер — пусть даже школьный, строго говоря, мне и не принадлежал, то есть я не имел права устанавливать на нем свои программы или модернизировать его.
У меня имелись кое-какие сбережения — где-то подработал, подарочные на Рождество и дни рождения, приторговывал кое-каким старьем через Интернет — правда, без особого усердия. В общем, накопленного капитала мне вполне хватило бы на какую-нибудь рухлядь, отпахавшую лет пять.
Вместо этого мы с Даррелом решили сами собрать себе по компьютеру. Ноутбучные корпуса продаются точно так же, как корпуса для обычных десктопов, хотя могут различаться в зависимости от предназначения. За несколько лет мы уже собрали две машины. Детали откапывали на рекламном сайте Craigslist, на распродажах в частных гаражах, отыскивали в Интернете по каталогам тайваньских фирм, которые торгуют комплектующими по сверхнизким ценам. Короче, я прикинул и решил, что по деньгам осиливаю сборку собственного ноутбука, но при этом получаю вдобавок нужную производительность.
Начинать собирать свой собственный ноут следует с покупки «корочки» — готового корпуса с минимальной начинкой и полным набором необходимых слотов. Могу заранее похвастаться, что когда я закончил, моя машина была на целый фунт легче, чем «Dell», на который я давно положил глаз, зато работала быстрее и обошлась мне в три раза дешевле. Но чтобы достичь этого результата, пришлось повозиться. Собирать ноут — примерно такой же напряг, как строить модель корабля в бутылке. Надо запихнуть кучу деталей в тесный корпус, и тут не обойтись без пинцета и лупы. В полупустой коробке обычного, полноразмерного компьютера в буквальном смысле гуляет ветер, тогда как в ноутбуке каждый кубический миллиметр пространства востребован. Сколько раз я думал — ну вот, наконец-то упаковал. Начинаю свинчивать половинки корпуса, и опять что-нибудь да мешает, нужно все переделывать заново.
Так что я знаю
Часов в одиннадцать было слышно, как улеглись спать родители. Когда перевалило за полночь, я наконец не выдержал, скатился с кровати, схватил ноутбук и поставил на стол, сдвинув наваленное на нем барахло. К краям увеличительных очков прикрепил светодиодный фонарь и достал набор тонких отверток. Мне хватило одной минуты, чтобы развинтить корпус, снять клавиатуру и с помощью баллончика со сжатым воздухом сдуть с поверхности деталей пыль, затянутую внутрь кулером. Затем я принялся рассматривать внутренности ноутбука.
У меня сразу возникло ощущение: там что-то не так — но я долго не мог понять, что именно, ведь уже несколько месяцев не заглядывал под капот. На мое счастье, давным-давно, после третьей мучительной попытки закрыть корпус, я, наученный горьким опытом, заснял на фото местоположение всех деталей. Правда, урок пошел впрок не до конца: сначала я просто сохранил снимок на жестком диске и, естественно, не мог посмотреть его на разобранном компьютере. Уже потом сделал распечатку на принтере и сунул в ящик стола, где лежали мертвым грузом всякие ненужные бумаги типа просроченных гарантийных талонов, старых инструкций и схем. В нем царил еще больший бардак, чем обычно. Порывшись, я достал снимок, положил рядом с компьютером и стал переводить взгляд с одного на другое в расчете, что сместившаяся деталь бросится мне в глаза.
И тут я засек различие. Ленточный кабель, соединяющий клавиатуру с материнской платой, располагался иначе. Странно. Поблизости не было подвижных деталей, ничего, что могло бы сдвинуть его во время нормальной работы ноутбука. Я попытался втиснуть кабель на место и обнаружил, что гнездо блока питания не просто плохо держится — между ним и платой торчит какая-то хреновина. Я вытянул ее пинцетом и поднес под лучик светодиодного фонаря.
В моем ноутбуке появилась новая деталь. Какой-то мелкий девайс толщиной миллиметра в полтора, без всяких обозначений. Он был подключен между клавиатурой и материнской платой. Другими словами, фиксировал все нажатия кнопок на клавиатуре.
Жучок!
Мне вдруг стало жарко, а царящие в комнате сумрак и тишина больше не казались по-домашнему уютными. Я ощутил, как за мной неотступно следят чужие глаза и уши. Наблюдают за мной. Слежка, которой я подвергался в школе, настигла меня и дома, только теперь мне через плечо заглядывала не просто учебная часть, но сам департамент национальной безопасности.
Я уже собрался убрать жучок, но вовремя сообразил, что тот, кто его установил, сразу узнает о своем проколе. И я оставил все как есть, хотя почувствовал себя очень паршиво.
У меня возникло подозрение, что этот жучок не единственный. Однако самый тщательный осмотр внутренностей компьютера результата не дал. Но кто-то же забрался в наш дом без ведома хозяев и установил девайс в мой ноутбук — значит, разобрал и снова собрал его. А ведь существует множество других приемов поставить подслушку на компьютер, и мне просто не под силу обнаружить их.
Негнущимися пальцами я собрал свою машину. Корпус опять закрылся не совсем плотно, но по крайней мере сетевой шнур уже не вываливался. Я включил ноутбук и опустил пальцы на клавиатуру, решив прогнать несколько диагностических тестов, посмотреть, что почем.
Но не сумел заставить себя сделать это.
Черт возьми, а может, моя комната тоже прослушивается? Или за мной следит объектив скрытой камеры?
Когда я вернулся домой, мне было страшно. Теперь от страха у меня душа в пятки спряталась. Мне вдруг почудилось, что я снова оказался в тюрьме, в комнате для допросов, беспомощный, в полной власти безжалостной государственной машины. Мне захотелось плакать.
Я направился в ванную комнату, снял почти закончившийся рулон туалетной бумаги и заменил его новым.
Потом отмотал остатки бумаги с куска полой картонной трубки. Покопавшись в ящике с запчастями, я нашел полиэтиленовый пакетик с ультраяркими белыми светодиодами, которые наковырял из сломанного велосипедного фонаря. Затем булавкой проколол дырочки в картонной трубке, осторожно продел через них контакты светодиодов и соединил их последовательно кусками медной проволоки. Оба конца проволоки прикрутил к контактам девятивольтовой батарейки. У меня получился девайс из трубки, окольцованной ультраяркими, направленными светодиодами, сквозь которую можно смотреть одним глазом.
В прошлом году я смастерил такой же прибор для школьной ярмарки научных проектов. Меня вышвырнули с ярмарки, как только с его помощью я выявил скрытые видеокамеры в половине классных комнат нашей школы. В наши дни установить мини-видеокамеру, у которой объектив с булавочную головку, дешевле, чем пообедать в хорошем ресторане, поэтому они понатыканы повсюду. Работники соляриев и магазинов одежды, которые понаглее, устанавливают их в процедурных кабинетах и кабинках для переодевания, на досуге устраивают просмотр записанных роликов с раздетыми клиентками, а иногда даже выставляют на всеобщее обозрение в Интернете. Чтобы соорудить прибор для обнаружения скрытых видеокамер из картонной трубки для туалетной бумаги и светодиодов на три доллара, не требуется никаких специальных знаний, а лишь немного здравого смысла.
Вообще это самый простой способ засечь мини-видеокамеру. Какими бы крошечными ни были их объективы, свет отражают не хуже зеркала. Искать их сподручнее в сумеречном помещении: надо смотреть сквозь трубку и медленно вести ею по стенам и другим местам, удобным для установки камеры. Как только блеснет отраженный лучик, который и останется недвижимым, когда вы продолжите движение, значит — это объектив.
У меня в комнате камер не оказалось — во всяком случае, я не нашел ни одной. Хотя, конечно, могли быть подслушивающие устройства. Или более совершенные камеры. Или вообще ничего. На моем месте любой бы начал шизовать.
Я любил этот ноутбук, который собрал своими собственными руками буквально из барахла, и называл его ласково — «винегрет».
Если вы даете имя своему ноутбуку, значит, у вас с ним наладились чуть ли не родственные отношения. Но теперь мне стало противно даже касаться моего «винегрета». Я готов был вышвырнуть его в окно. Кто знает, что еще они могли сделать с ним, какую гадость в него засунуть?