— Эй?.. Парень? — Андрей уже тряс Геннадия за плечо, силясь привести его в чувство. — Что с тобой?
— Унесите это! — прохрипел вдруг он, взмахнув станком в сторону ванной. Полина, решив, что он просит забрать у него бритву, протянула руку. Но Геннадий мотнул головой и резко воскликнул:
— Нет! Не это. Там. В ванной. На полке.
Андрей молча вышел из комнаты и уже через пару мгновений вышел обратно, неся стеклянную бутылку. Обыкновенную, из прозрачного стекла, с вытянутым горлышком. В такие разливали водку. И в самом деле, на бутылку, на дне которой болталось немного прозрачной жидкости, была налеплена криво сидящая и сморщенная, словно ее намочили, а затем высушили, этикетка с названием марки спиртного.
— Он что… один выпил почти бутылку водки? — удивленно воскликнула Полина. Геннадий же при виде «тары» вобрал голову в плечи.
— Выбросьте ее, — проговорил он глухим голосом. Полина с Андреем переглянулись.
— Выбросьте! — закричал он, срываясь на визг. Андрей кивнул и торопливо вышел из номера, унося с собой злополучную бутылку. И только после того, как он скрылся, Геннадий стал успокаиваться. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. А когда вновь посмотрел на испуганно замершую неподалеку Полину, улыбнулся. Улыбка вышла жалкой и виноватой.
— Прости. Я не пьян. И не псих. Хотя, кажется, доказал сейчас обратное.
Он потер ладонями виски и тяжело вздохнул. Полина стояла и смотрела на парня.
— У меня… непереносимость алкоголя, — усмехнулся тот. — Один раз чуть коньки не отбросил всего лишь от крошечной дозы. Реально чуть не отбросил — с клинической смертью и реанимацией. Увидел эту бутылку и… вспомнил. А нервы у нас с этими приключениями, сама понимаешь, ни к черту.
Он плюхнулся на кровать и жестом пригласил девушку присесть на свободный стул. Сейчас, одетый в ту же мятую пижаму, взъерошенный, с взмокшей челкой, он казался не молодым успешным мужчиной, а двадцатилетним мальчишкой, натворившим темных дел и напуганным возможным наказанием.
— Даже валерьянку в каплях принимать не могу, потому что в них есть алкоголь! Понимаешь?
Девушка кивнула, но, однако, на стул не присела и оглянулась на дверь. Ее разбирали противоположные чувства: с одной стороны, ей очень хотелось уйти, но, с другой, неловко было оставлять парня в таком состоянии.
— Я в порядке, — он словно прочитал ее мысли. — Не волнуйся. Прости за такую побудку.
— Этой бутылки действительно не было, или вы ее просто не заметили?
— Не было. Она стояла на видном месте, я бы увидел раньше. Похоже, ты была права, сказав, что кто-то проворачивает с нами странные шутки. Разобраться бы только кто и ноги повыдергивать.
— Это одинаково могла бы быть как шутка, так и случайность. Уборщица убирала номер, чистила зеркало жидкостью, налитой в бутылку, и…
— Это в тебе уже писательница говорит, — усмехнулся Геннадий и оглянулся на звук открывающейся двери.
— Я в порядке, — ответил он на вопросительный взгляд вошедшего Андрея. — Мои личные «тараканы». Эй, нам там еще не пора собираться, а? Раз мы уже не спим, можем уйти раньше.
Андрей бросил вопросительный взгляд на Полину:
— Вам как, много времени нужно на сборы?
— Только переодеться. Меньше чем через четверть часа будем готовы.
Договорившись о встрече через пятнадцать минут возле стойки ресепшена, Полина и Андрей покинули номер.
— Странное какое-то происшествие, — вполголоса проговорила девушка по пути к их комнатам.
— Здесь, Полина, все происшествия странные. Хотя да, как-то он очень уж эмоционально отреагировал на эту бутылку.
— Сказал, что у него острая непереносимость алкоголя. Эта находка вызвала у Геннадия нехорошие воспоминания, а так как нервы у нас сейчас на пределе, то все это вылилось в такую реакцию. Так он мне объяснил.
— Ну, то, что у всех нервы на пределе — с этим он малость преувеличил. Я вас нахожу вполне спокойной. Я тоже не впадаю в истерику.
— За что купила, за то и продаю, — улыбнулась Полина.
Они дошли до номера Андрея и остановились на пороге.
— Сейчас я соберу Никиту, и мы спустимся. Надеюсь только, он не раскапризничается: ранний подъем, опять дорога.
— Он у вас чемпион, — вновь улыбнулась девушка, вспомнив, с какой стойкостью мальчик вынес вчерашний путь. — Собирайте вашего сына столько, сколько вам нужно, мы подождем.
— Спасибо.
— Андрей, кстати, может, нам пригодится… Я ночью сделала наброски: зарисовала по памяти все пути, которые мы уже прошли, так, как они расходятся от поселка. Не бог весть какая «карта», скорее заметки на полях.
— Пригодится, — серьезно сказал Андрей, глядя девушке прямо в глаза. И она неожиданно почувствовала себя польщенной. Подняла вверх кулак, разжала и сжала вновь пальцы, будто отдавая некий тайный знак. Андрей понял:
— Выберемся, Полина.
И добавил:
— И не из таких приключений выбирались.
Что он имел в виду, она не стала уточнять, но про себя согласилась. Наверняка у каждого случалась какая-нибудь история под названием «и не такие приключения». Но кто-то, словно трофей, хранит ее на виду и то и дело, горделиво приосанившись, делится ею со всеми желающими выслушать, а кто-то, наоборот, прячет ее в самых дальних уголках памяти, закопав в другие запылившиеся воспоминания в надежде совсем похоронить.
— Захватите вашу тетрадь. Прежде чем двигаться в путь, посмотрим план.
— Хорошо, — кивнула Полина. Андрей открыл дверь и позвал Настю. Девушка вышла из номера и зевнула, прикрыв рот ладонью. Растрепанные со сна волосы она уже успела заплести в толстую косу, из которой у висков небрежно выбивались короткие вьющиеся пряди. Без косметики, одетая в пижаму, немного заспанная, Настя казалась юной, почти восемнадцатилетней.
— Ваш сын в порядке, — ответила она Андрею. — Не капризничал. Показал мне новую машину. В общем, мы с ним поладили.
— Отлично! Спасибо вам.
— Да не за что!
— Пойдем собираться, Настя? Выйдем раньше. У нас осталось десять минут. Успеем?
— А что нам там собираться, — пожала плечами Анастасия. — Вещи сложены. Осталось только переодеться да умыться.
В то время, когда они переодевались, Полина рассказала о случившемся с Геннадием. Настя выслушала ее и тоже, как Андрей, заметила, что молодой человек слишком уж бурно отреагировал на обычную бутылку с алкоголем.
— Верещал так, будто на него пистолет наставили, — поморщилась она, застегивая молнию на сумке, в которую убрала пижаму. — Впрочем, может, я бы тоже так кричала, если бы мне подсунули нечто, что меня однажды чуть не убило.
— Ты думаешь, эту бутылку ему подсунули? — спросила Полина, заканчивая исследовать пустые ящики тумбочки.
— Просто так сказала, — отмахнулась Настя. — Что, уже включила писательницу детективов и начала выстраивать версии?
— Угу, — машинально ответила Полина, будто не заметила иронии в голосе подруги. Задвинув ящик тумбочки, она оглядела внимательным взглядом комнату.
— Насть, ты не видела мою тетрадь?
— Какую?
— Для набросков. Ночью я сделала записи и положила тетрадь вот на этот столик. А сейчас ее тут нет.
— Может, убрала в сумку?
— Сомнительно.
Полина открыла сумку и вытряхнула на пол все ее содержимое.
— Вот, видишь, нет ее.
Девушка прошла в ванную и еще раз тщательно исследовала все полочки, даже заглянула под ванну и подняла стопку использованных полотенец. Выйдя в комнату, она увидела, что Настя осматривает шкаф.
— Не нашла? — оглянулась на нее подруга.
— Нет.
— В шкафу пусто. Под кроватями тоже.
Настя отодвинула вначале одну тумбочку, затем другую.
— Чертовщина какая-то.
— Либо тетрадь куда-то завалилась так, что мы не можем ее найти, либо ее кто-то унес, — предположила Полина. — Только не спрашивай у меня, кто.
— Даже версий нет? — насмешливо, чтобы разрядить как-то обстановку, поинтересовалась Настя.
— Ни одной. Не на призраков же грешить!
— А похоже.
— Не смеши меня. Вернее, не пугай.
— Много у тебя в тетради было набросков?
— Не очень. И я все перенесла в компьютер, кроме того, что написала ночью.
С этими словами Полина еще раз заглянула под стол, приподняла на нем скатерть, будто тетрадь могла оказаться под нею. Подруга наблюдала за ней со встревоженным выражением лица.
— Ладно, Настя, пошли. И так уже опаздываем. Не люблю заставлять людей ждать.
— А тетрадь?
— А что тетрадь? Куплю новую! — весело, чтобы приободрить и себя, и подругу, отозвалась Полина. — Не такая уж страшная потеря. Пошли!
Глава V
По пути в холл Полине вспомнился вчерашний рассказ Андрея о том, как они с Никитой плутали по гостинице и все никак не могли найти нужную лестницу, ведущую в холл. В какой-то момент ей подумалось, что они с Настей сейчас тоже спустятся в тупиковый коридор вместо того, чтобы выйти к главному входу. Но лестница оказалась верной. В холле их уже ожидали мужчины. Геннадий встретил девушек насмешливо-многозначительным взглядом, говорящим: «Я так и знал, что женщинам для сборов всегда требуется больше времени». Полина не удержалась и ответила ему легкой усмешкой, намекающей на недавнее происшествие в его номере. «Помню, помню, как ты вопил», — «сказала» она ему. Геннадий неожиданно смутился и отвернулся. «Один-ноль!» — весело отметила про себя Полина. Молодой человек на этот раз был одет в джинсы и рубашку, поверх которой накинул от утренней прохлады ветровку. И в такой обычной одежде, со слегка растрепанными волосами он показался Полине куда приятней. С него будто сошло, словно фальшивая эмаль, напускное высокомерие, и обнажились некие слабости. Слабости и уязвимость в разумных пределах делают человека привлекательней.
Андрей в одной руке держал чемодан, в другой — руку сына. Никита был занят тем, что ел взятое, видимо, из гостиничного бара печенье. Из кармана его курточки выглядывал красный пластмассовый бампер машины. Полина невольно задержала взгляд на игрушке, и воспоминания о прошлой ночи, к утру показавшиеся уже не такими яркими, вновь напитались красками. Скорей бы покинуть это место и над его загадками поломать голову уже в другой обстановке — дома, за компьютером!
Со вчерашнего дня, казалось, ничего не изменилось: памятник Ленину стоял на месте, указывая рукой все то же направление, флаг на здании администрации слабо трепыхался на ветру, в поселке царствовала все та же тишина, не нарушаемая даже птичьим пением.
— День сурка какой-то, — пробормотал Геннадий, озвучив мысли остальных.
— Ну что, с какой дороги начнем? — спросил Андрей, обводя взглядом свою маленькую компанию. — У Полины, кажется, был план дорог.
— Тетрадь куда-то пропала, — призналась девушка. — Мы потому и задержались, что искали ее. Так что придется без плана.
— Тогда ничего не остается, как просто двинуться в путь, — скомандовал Андрей и направился к той дороге, которая, как они уже знали, вела в поле.
И здесь все оставалось таким же, как вчера: грунтовая дорога, растрескавшаяся, будто в засуху, петляла между деревьев, пока не привела их в безбрежное, как океан, поле.
— И что теперь? — буркнул Геннадий.
— Вперед, — ответил Андрей. — Вчера мы не пересекли поле, и, может, это было нашей ошибкой.