— Ну и ночка выдалась, — сказал он им вместо приветствия. — Народу сегодня, как никогда. У нас осталась только одна свободная комната. Берите ее, если хотите. А если нет, найдутся другие желающие.
— Мы ее берем. — Эдвин бросил на стойку кредитную карточку и стал заполнять регистрационный лист.
— Я не собираюсь проводить ночь в одной комнате с вами, — заявила Кэрол, но покорно поплелась за ним следом в предназначенную им комнату.
— Вы предпочитаете спать в машине?
— Нет!
Он распахнул дверь семнадцатого номера.
— И я не собираюсь, если вы на это надеялись. Располагайтесь, а я пойду за вещами.
— Эдвин, — встретила она его на пороге, когда он вернулся с ее багажом и со спортивной сумкой на молнии, — это место настоящая дыра.
Он устало вздохнул.
— Очень сожалею, но здесь не пятизвездочный отель, на который вы, возможно, рассчитывали. Зато тепло и сухо. Кроме того, есть душ и постель, не так ли?
Совершенно верно, одна-единственная кровать! И даже нет ни одного дивана. Только матрас и светло-зеленое одеяло, видавшее виды.
Кроме кровати в комнате находились тумбочка с телевизором, прикроватный столик с ночной лампой и запыленное кресло с прямой спинкой, больше подходившее для офиса.
— Я не буду спать на этой кровати!
Он пожал плечами.
— Тогда ложитесь на полу.
Эта перспектива никак не обрадовала ее — на потертом ковре было полно грязных пятен.
— Вы самый бесчувственный тип из всех, кого я когда-либо встречала! — воскликнула она.
— А вы испорченная капризуля! — Он захлопнул дверь и привалил к ней ее чемодан, затем швырнул спортивную сумку и газеты на кровать и скинул пиджак. За пиджаком последовали носки и галстук.
Кэрол словно завороженная наблюдала, как он скинул рубашку, обнажив мускулистую грудь и широкие плечи. Однако, если он думает произвести на нее впечатление своими бицепсами, его ждет глубокое разочарование. Ее так легко не возьмешь!
— Что вы делаете? — в ужасе выпалила она, видя, что он принялся расстегивать ремень на брюках.
— Ничего особенного. Всего лишь снимаю мокрую одежду, а потом собираюсь принять душ. Закройте рот, мисс Стэнли, и перестаньте кричать.
— Не могу поверить… в то, что вижу!
— Тогда не смотрите.
Он расстегнул ремень, молнию и стянул брюки, как будто был в комнате совершенно один. Почему-то по непонятной причине она не могла отвести от него глаз. Его длинные мускулистые ноги, сильные узкие бедра заворожили ее.
Он заметил это и насмешливо произнес:
— Как вы покраснели, мисс Стэнли! С чего бы это!
— Не смейте больше ничего снимать! Я не собираюсь любоваться на вас в обнаженном виде.
Он аккуратно повесил брюки на кресло, а пиджак и рубашку разместил на плечиках в нише для вещей.
— Я не демонстрирую себя в обнаженном виде кому попало.
Она, как последняя простофиля, следовала взглядом за каждым его движением и не могла не восхищаться его совершенными формами.
— Насколько я понимаю, вы не собираетесь идти в ванную? — спросил он.
— Премного благодарна. Там, наверное, ванна размером с наперсток.
— Нет никакой ванны, только душ, — почти весело ответил Эдвин, просовывая голову в ванную комнату.
— Легкого вам пара.
Он покосился на нее через плечо и хихикнул.
— Мисс Стэнли, попробуйте посмотреть на вещи с юмором. Здесь нет второй свободной комнаты. Поэтому, если вам нужен душ, дождитесь своей очереди.
Она чуть не задохнулась от такой наглости.
— Как же, как же! Одному Богу известно, что может политься из вашего душа!
По правде говоря, одежда ее промокла, и мысль о горячем душе согревала ее. У нее в чемодане была ночная рубашка и запас нижнего белья, а сухую одежду она сможет надеть завтра утром. Что же упорно мешает ей почувствовать себя вполне довольной жизнью?
Эдвин появился минут через десять, обернутый полотенцем вокруг бедер. Больше на нем не было ничего. На его влажных темных волосах поблескивали капельки воды. Приятное тепло и запах свежести струились от него невидимыми потоками.
— Может быть, здесь на самом деле настоящая дыра, зато горячей воды сколько угодно!
Она откашлялась, бросила взгляд на его наряд и торопливо отвернулась.
— Там есть еще одно чистое полотенце, если это вас беспокоит, — с фальшивой заботливостью произнес он.
— Прекрасно, — ответила она и прошмыгнула мимо него с сумочкой туалетных принадлежностей и сменным бельем под мышкой.
К ее удивлению, ванная комната оказалась не маленькой по размеру. На полочке лежало чистое полотенце, точно такое же, какое она видела на бедрах мистера Трейси, бутылочка с шампунем, мыльница с мылом и две нейлоновые шапочки. К счастью, она заранее запаслась всем необходимым — французским мылом, лосьоном для тела, шампунем и кондиционером, а главное, зубной щеткой и пастой. Она торопливо разделась и с наслаждением подставила тело под горячие струи воды.
5
Подушки были жесткими, да и матрас не лучше. Но по сравнению с могильной плитой, под которой они могли оказаться, если бы он вовремя не затормозил перед рухнувшим мостом, все остальное казалось сказочно прекрасным.
Конечно, и он тоже изрядно испугался, только не подал виду. Но ее поведение вне всякой критики — выпрыгнула из машины как безумная. Да, от женщин одни проблемы. И все-таки он не мог не признать, что сочувствует ей. Она дрожала всем телом как осиновый лист. А когда он понес ее на руках… Впрочем, лучше не зацикливаться на мыслях о ней. Его дело доставить ее в целости и сохранности.
Внезапно он вспомнил, что Джеффри ждет их дома, натянул простыню на грудь и взял трубку с телефонного аппарата, стоящего на прикроватном столике.
Джеффри сразу же поднял трубку.
— Эдвин?
— Как ты догадался, что это я?
— Я видел репортаж по телевизору. Такого наводнения я не припомню за всю мою жизнь. Понятно, что вы вряд ли могли бы добраться домой сегодня вечером.
— Мы находимся в мотеле, в часе езды от дома, Джеффри.
— Слава Богу, что ты и Кэрол в безопасности!
Эдвин ни единым словом не обмолвился о том, что она находится рядом, в одном номере, и им предстоит спать практически в одной постели.
— Тогда расскажи мне о ней. Она тебе понравилась?
— Она… — Раздражающая самоуверенная проныра, подумал он и осознал, что больше всего ему захотелось добавить: и запредельно сексуальная! — Но он тут же взял себя в руки и холодно произнес: — Джеффри, ты же меня знаешь. Я не делаю заключений, пока не получу факты.
Джеффри рассмеялся.
— Хоть один раз в жизни ты можешь думать не как юрист?
И что будет? Она тогда совсем сядет нам всем на голову. Уж лучше я останусь юристом.
— Да, Джеффри. Я по-другому не могу.
— Мне хочется, чтобы вы поладили. Мы сейчас — одна семья, Эдвин.
— Именно поэтому я принимаю меры предосторожности. Ты всегда был для меня отцом, Джеффри. Теперь моя очередь проявить сыновнюю заботу и защитить твои интересы.
— Ты делаешь проблему из ничего. У Кэрол нет никаких скрытых мотивов в отношении меня.
— О-хо-хо! Никаких уроков из прошлого! Ведь она же дочь своей матери. Даже если генетика здесь ни при чем, наверняка та воспитала ее в пренебрежении моральными принципами. Кто знает, что у нее на уме? Только время покажет.
— Она такая же славная, как на фотографии, которую прислала?
В этот момент дверь ванной распахнулась, и Кэрол вошла в комнату, окруженная облаком пара и благоухания. Ее розовая кожа как будто светилась после горячего душа.
— Эдвин? — раздался в трубке голос Джеффри. — Ты на проводе?
— Да… — Он прочистил горло и отвел взгляд от короткой голубой рубашки, которая едва прикрывала ее стройные бедра. Как ей удалось? Неужели это дешевое гостиничное мыло может так пахнуть? Она выглядит так, будто вышла из косметического кабинета. Вся такая гладкая, словно отполированная… Почему ему так хочется пропустить сквозь пальцы прядь этих влажных блестящих волос?
— Так что? Она хорошенькая?
Кэрол прошла к изножью постели и встала, спрятав руки за спину. Ей сейчас можно было бы дать не больше пятнадцати лет.
— Может быть, мне подождать в ванной, пока вы поговорите? — прошептала она.
У него неожиданно пересохло во рту.
— Нет! — решительно ответил он в трубку. — Я бы сказал по-другому. — Ему вспомнилось, что фотография, лежавшая на столе у Джеффри, была мелкой и на ней невозможно было различить детали.
— Гораздо лучше?
— Просто все выглядит по-другому. Слушай, Джеффри, я позвоню тебе завтра утром, когда станет ясно, что с дорогой. Тем или другим путем, но завтра мы обязательно доберемся.
— Почему ты не сказал мне, что на проводе был Джеффри? — спросила она, когда он положил трубку. — Я бы хотела поговорить с ним.
— Он знал, что я звоню из номера в мотеле. Вряд ли тебе захотелось бы, чтобы он узнал, что ты тоже здесь ночуешь.
— Почему нет? Ведь ты сам говорил, что в нашей ситуации в этом нет ничего предосудительного.
— Ну, если бы все было так невинно, разве ты разгуливала бы по комнате полуголая?
Краска бросилась ей в лицо, кулаки сжались, а грудь мягко колыхнулась под тонкой рубашкой.
— Какой моралист выискался! А как насчет твоего дефилирования с одним полотенцем на бедрах?
Он откинул простыню и ехидно сказал:
— Можешь удостовериться, я надел совершенно новые плавки для бассейна.
— А я-то гадала, что ты держишь в спортивной сумке?
— Теперь ты знаешь.
— И больше ты ничего не планируешь надеть на себя?
— Боюсь, что так. Я забыл захватить с собой шляпу.
— Очень смешно!
— Рад стараться.
Кэрол фыркнула в ответ, и он понял, как низко она оценила его чувство юмора.
— Можешь отправляться на свою половину постели. Нечего стоять с моей стороны.
— Но ты же говорил, что можешь лечь на полу, на матрасе?
— По здравом размышлении я понял, что на кровати спать более безопасно.
Черт его знает, что у него на уме? Ни за что нельзя поручиться.
Кончиками пальцев она отодвинула край простыни, словно ожидала увидеть под ней что-то отталкивающее.
— Меньше всего мне хотелось бы спать в этой постели.
— Расслабься, — примирительно произнес он. — Я уже передавил всех клопов.
Ее глаза расширились от ужаса и стали огромными.
— Это еще одна остроумная шуточка?
— Нет, черт побери! Они здесь прямо толпами маршируют по подушке. Такие жирные, большие! Но разве они могут сравниться с тараканами, шмыгающими по полу!
Она взвизгнула и запрыгнула на постель, которая зловеще изогнулась, и Кэрол скатилась прямо на него. Теперь их разделяла только тонкая ткань ее рубашки.
Вблизи от нее он почувствовал еще сильнее аромат, исходящий от ее нежного красивого тела. Нельзя было не признать, что природа наградила ее всем, о чем только может мечтать любая женщина, — гладкой шелковистой кожей, белой как сливки, стройной фигурой, роскошными волосами.
Он обхватил ее за плечи, чтобы водворить на место.
— Ты нарушила границу.
Тут он допустил серьезный промах — посмотрел ей прямо в лицо: ресницы неестественной длины поразили его воображение. А глаза…