— Если сможем закрыть дверь, — вставил Фрэнсис.
— У меня надежный замок.
— Ломаются даже надежные.
— Ты это серьезно?
— Серьезнее не бывает. Иди сюда. — Он открыл входную дверь, вставил ключ и попытался повернуть. Замок не срабатывал.
— О черт!.. — в отчаянии простонала Шеннон. — Опоздать на работу третий день подряд! — Она потерла виски. — Так, я вызову управляющего, пусть разбирается.
— Шен, у тебя найдется отвертка? А впрочем, у меня же целый ящик инструментов. — Фрэнсис поставил на пол портфель. — Зачем кого-то вызывать, если я и сам могу починить замок.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Видишь ли, замок немного разболтался внутри, и все, что требуется, это подтянуть крепления. — Он помолчал и добавил: — По крайней мере, мне так кажется.
— Может быть, все же лучше доверить дело профессионалам? — с сомнением спросила Шеннон.
— Профессионал отличается от любителя лишь тем, что берет за работу деньги, — возразил Фрэнсис и исчез в гостиной, откуда вышел через минуту уже с отверткой.
— Оказывается, мой муж мастер на все руки, — пробормотала Шеннон. — А я-то полагала, что из нас двоих больше выиграл ты.
— Ты еще не знаешь всех моих талантов.
Через десять минут, заперев дверь на замок, они вошли в кабину лифта.
Их третье опоздание прошло почти незамеченным, и лишь Патрик, посмотрев на часы, удрученно покачал головой.
— Похоже, напрасно я поспешил с отменой пари.
Шеннон рассказала отцу о замке, не забыв отметить находчивость Фрэнсиса, но Патрик только улыбнулся.
— Каждый день новая причина. Интересно, что вы придумаете завтра. — Он повернулся к зятю. — Я бы хотел обсудить с тобой вопрос о поставках дерева из Мексики. Мне вчера звонил один приятель…
— Ты хотела что-то спросить? — заметив ее взгляд, поинтересовался Фрэнсис.
— Да, у тебя есть подвижки с проектом Костелло? Она может позвонить сегодня.
— По-моему, срок истекает в пятницу, но, если возникнут проблемы, направь ее ко мне. — Фрэнсис помахал Шеннон рукой и присоединился к Патрику, направлявшемуся к своему кабинету.
За ее спиной кто-то хихикнул. Шеннон обернулась и увидела девушку из отдела продаж, работавшую в «Сазерленд Билдинг» не более полугода. Надо мной смеются уже почти в открытую. Могу представить, что говорят у меня за спиной, подумала Шеннон, делая вид, что ничего не заметила.
Подойдя к двери кабинета, она обнаружила всунутую в ручку свернутую еженедельную газету. Шеннон собиралась полистать ее во время ланча, но бросившийся в глаза заголовок на первой странице заставил поторопиться.
Репортер, освещавший как саму свадебную церемонию, так и последующий обед, привел список гостей, подробно остановился на нарядах и украшениях, а главных виновников торжества представил как романтических любовников, воссоединившихся вопреки разделявшим их сотням миль.
Шеннон отложила газету с неприятным чувством, вызванным то ли цинизмом, с каким пресса дурачит тысячи ничего не подозревающих читателей, то ли осознанием факта собственного участия в недостойном шоу.
Успокоив себя тем, что ее лицемерие, по крайней мере, не отразилось на судьбах других людей, она взяла папку с документами на подпись и вышла из кабинета. На этаже было непривычно тихо, лишь за одной дверью звучали приглушенные голоса, а из-за другой доносился стук печатной машинки.
Шеннон уже миновала первую дверь, когда ее внимание зацепилось за знакомое имя. Она остановилась и прислушалась.
— …Никогда не думала, что Джейсон Крамер окажется женатым мужчиной, да еще с ребенком.
— Ты не знала? Да, ловкий парень.
— И все-таки ему не позавидуешь.
Шеннон почувствовала, как тревожно застучало сердце. С Джейсоном что-то случилось? Что? Она открыла дверь.
В кабинете сидели две женщины. Увидев Шеннон, они мгновенно замолчали.
— Мисс… извините, миссис Берджесс, вы хотели что-то спросить? — поинтересовалась после паузы одна.
— Да, вы говорили о Джейсоне Крамере. С ним что-то случилось? Он звонил?
Женщины переглянулись.
— Видите ли, миссис Берджесс, разговор о нем зашел случайно. Дело в том… мистер Крамер заходил сюда, в «Сазерленд Билдинг», утром в понедельник.
— Да, я знаю. Продолжайте, Глория, и, пожалуйста, называйте меня, как раньше, а то я начинаю казаться себе старухой.
— Так вот в тот день сюда звонила его секретарша, спрашивала о своем боссе. Я сказала, что он заходил, но потом ушел.
— Она объяснила, зачем искала его?
— В понедельник? Нет.
— Тогда когда же? — Шеннон понимала, что со стороны, должно быть, выглядит странной, но решила довести расследование до конца. — Я имею в виду, звонила ли она потом?
Глория замялась и бросила умоляющий взгляд на подругу, которая кивнула в ответ.
— Да, Шеннон, звонила. Секретарша Крамера спрашивала насчет того майского заказа, а затем поблагодарила нас за помощь. Ей нужно было срочно отыскать его, а без нас у нее ничего бы не получилось.
— Значит, с мистером Крамером все в порядке?
— С ним да, — ответила Глория, — а вот его жена в больнице.
— О Боже, что с ней?
— Я так поняла, что миссис Крамер попала в больницу уже два месяца назад, а муж навещает ее… ну, в общем, не так часто, как должен бы.
Шеннон задумчиво кивнула.
— Если миссис Крамер в больнице, то где же его сын?
— Сын?
— У него есть сын?
— А вы разве не знали? — удивилась она и тут же прикусила язык, кляня себя за поспешность.
— Нет. — Женщины переглянулись.
— Мы только сегодня узнали, что он женат, — сказала Глория.
Что ж, похоже, она получила всю информацию.
— Спасибо. — Шеннон улыбнулась. Надо было придумать какое-то объяснение своему любопытству, но в голову ничего не приходило. — Мистер Крамер наш давний партнер…
— Да, конечно, — бесстрастно сказала Глория.
Выйдя за дверь, Шеннон перевела дыхание.
— Ты поняла? — услышала она голос Глории. — Она зашла расспросить о Крамере. Может быть, между ними действительно что-то было? Или даже есть?
Коллега Глории — ее имя странным образом выпало из памяти Шеннон — хмыкнула.
— По-твоему, женщина, отхватившая такого парня, как Фрэнсис Берджесс, посмотрит на трепло вроде Джейсона Крамера?
— Все равно…
Шеннон поспешно отошла от двери и продолжила путь к кабинету отца. Моники в приемной не было, и она тяжело опустилась на стул. Сердце колотилось, не хватало воздуха, в ушах шумело.
Как же так?
Она потерла виски. Получалось, что в тот день, когда они встретились в аэропорту, когда Джейсон говорил ей о своей любви, улыбался и демонстрировал мужское обаяние, его жена лежала в больнице.
Трепло…
Нет, такого просто не может быть. Они не знают Джейсона. Ее Джейсона. Не знают так, как знает она. Наверняка что-то перепутали.
А если нет? Что, если она видела Джейсона в розовом свете? Что, если ошибалась она?
Шеннон вспомнила последнюю встречу с ним. Джейсон говорил ей какие-то неприятные слова. И Фрэнсис… Фрэнсису он, похоже, тоже не понравился. А отец? Отец не верил в надежность и порядочность женатого мужчины, заводящего роман с молодой женщиной. Как же она могла влюбиться в человека, способного лгать, способного оставить в беде больную жену?
Мир переворачивался.
Ложь, ложь, все ложь, твердила себе Шеннон, но внутренний голос говорил другое: ты влюбилась в лгуна, в обманщика, в трепло. Ты не хотела ничего замечать. Тебе нравилось его внимание, тебе было хорошо с ним, ты надеялась — да-да, надеялась, — что ради тебя Джейсон Крамер бросит семью, разведется с женой…
Господи, какая мерзость!
Злость закипала в Шеннон, грозя стать неуправляемой. Злость на Джейсона. Но еще больше злость на себя. Как можно быть такой наивной! Как можно верить мужчинам, тем более женатым!
Ну и дура же ты, Шеннон!
Почему она так легко поверила ему? Потому что рядом не было матери, которая вовремя предупредила бы дочь о коварстве и вероломстве мужчин? Но ведь история, рассказанная Джейсоном, стара как мир. Холодная, не понимающая мужа жена… неудачный брак… одинокая, уязвимая душа в бетонных джунглях равнодушного мира… Сколько несчастных бедняжек проглотили эту наживку, свято веря в то, что они особенные, что у них все будет иначе, что их любовь выдержит все испытания?!
Интересно, что думал о ней ее «возлюбленный»? Кем он ее считал? Простушкой? Идиоткой? Шлюхой? Смеялся ли он над ней, возвращаясь домой после свидания? Рассказывал о своих успехах дружкам? Или несчастный лгун Джейсон тоже обманывал себя, выдумывая романтические сказочки, создавая иллюзии и переселяясь в них? Для некоторых мир фантазий более реален, чем тот, в котором они живут, работают, страдают и не знают счастья. Таких людей можно понять. Но можно ли простить?
Собирался ли Джейсон уходить от жены? Не видел ли он в Шеннон только наследницу владельца «Сазерленд Билдинг»? Если да, то ее замужество стало для нее тяжелым ударом.
Погруженная в свои мысли, Шеннон очнулась, только когда услышала в коридоре громкий негодующий голос Вирджинии Костелло.
— Я приезжаю сюда уже в десятый раз, и если вы думаете, что каждая такая поездка доставляет мне большое удовольствие, то ошибаетесь!
Кого это она распекает? — подумала Шеннон.
— Извините, миссис Костелло, но мистера Сазерленда сейчас нет. — Голос принадлежал Монике.
— У меня складывается такое впечатление, что бедняга Патрик вообще отошел от дел.
— Мама!
Так, понятно, значит, сегодня миссис Костелло явилась не одна, а в сопровождении дочери.
Дверь открылась. Моника отступила, пропуская в приемную клиенток.
— О, миссис Берджесс! Как удачно! А я уже начала думать, что у вас работают только лифты.
— Мама, миссис Берджесс тут абсолютно ни при чем.
— Помолчи, Клэр.
Стоявшая за спиной грозной посетительницы Моника сделала Шеннон какой-то знак и выскользнула в коридор.
— Чем могу помочь вам, миссис Костелло?
— Мне хотелось бы взглянуть на мой проект и либо потерпеть еще немного, либо обратиться к другому архитектору.
— Конечно. — Шеннон отодвинула Джейсона Крамера в дальний угол сознания и подошла к столу секретарши. — Будьте добры подождать пару минут. Садитесь, а я позвоню сейчас мистеру Берджессу.
Звонить, однако, не понадобилось. В коридоре послышались быстрые, энергичные шаги, и через несколько секунд в приемную вошел Фрэнсис, а за ним Моника.
— Добрый день, миссис Костелло, миз?.. — Он вопросительно посмотрел на молодую женщину.
— Это моя дочь, Клэр.
— Очень приятно, Клэр. А я Фрэнсис Берджесс. Давайте пройдем в кабинет Патрика, и я вам все покажу.
Когда дверь за ними закрылась, Шеннон выразительно закатила глаза.
— Бедный Фрэнсис. Эта Костелло хуже аллигатора — как вцепится, так уже не отпустит. Патрика она просто извела, потому что ей не угодить. Семь пятниц на неделе — это про нее.
— Что ж, посмотрим, по зубам ли ей мой муж. — Шеннон подошла к двери кабинета и прислушалась. — Странно, ничего не слышно. Я, пожалуй, подожду. — Она села на стул. — Моника, а где мой отец?