Ее сердце принадлежало только ему, в ее душе не было места для других, и Шеннон знала, что будет любить Джейсона всегда. А если ее любовь умрет, то после нее останется лишь пепел, выжженная земля, бесплодная пустыня, не способная дать жизнь новому чувству. Она смирилась с этим, но не собиралась демонстрировать всем свое отчаяние и сопровождать демонстрацию пояснениями.
Даже отец не знал всего. В такой ситуации довольно трудно рассказывать каждому приглашающему тебя на обед мужчине, что твое сердце отдано другому.
Вообще-то именно повышенное внимание мужчин подтолкнуло Шеннон согласиться с планом отца. После разрыва с Джейсоном она вдруг стала замечать, что эти вечно выискивающие добычу особи вьются вокруг нее, как пчелы над цветами. Почему? Шеннон не находила ответа на этот вопрос, но довольно быстро сообразила, что единственный способ оградить себя от назойливых ухаживаний — это спрятаться под защиту брака.
Кольцо на пальце, как она надеялась, покажет всем заинтересованным представителям так называемого сильного пола, что перед ними женщина, не стремящаяся ни к кратковременной связи, ни к бурному роману. С кольцом на пальце она могла вести себя естественно, не боясь при этом, что естественность будет воспринята кем-то как флирт.
Конечно, оставался еще сам Фрэнсис Берджесс, ее будущий муж. Судя по первому знакомству, он идеально подходил для отведенной ему роли. Они заключили сделку, которая удовлетворяла интересы трех сторон, не требуя при этом чрезмерно больших жертв ни от одной. Разумеется, наибольшие дивиденды доставались Фрэнсису, но и компания приобретала перспективного архитектора и потенциального лидера, а Патрик Сазерленд — преемника.
Не менее важным было и то обстоятельство, что никто не питал в отношении предстоящего брака никаких иллюзий. Даже ее отец понимал, что надеяться на любовь с первого взгляда между людьми, заключившими деловое соглашение, не приходится. Конечно, со временем его постигнет разочарование, когда он увидит, что его далеко идущий план получить наследника не срабатывает, но тут уж ничего не поделаешь, ведь даже самые романтичные пары не всегда способны дать потомство.
В общем, сказала себе Шеннон, все устраивается наилучшим образом. А нервозность — явление вполне естественное для женщины, собирающейся сделать столь важный шаг. Ни о каких сомнениях не может быть и речи. Единственное, о чем стоило сожалеть, это о том, что она не смогла убедить отца уладить все формальности уже сегодня. Какой смысл тянуть время?
Очередной поток пассажиров заполнил зал, но Шеннон не обращала на них внимания, наблюдая за мужчиной в синем форменном костюме с приколотой к пиджаку табличкой. Шофер, встречающий Фрэнсиса. Может быть, взять и уехать? О Фрэнсисе позаботятся, его отвезут в отель, а отцу можно сказать, что она просто разминулась с женихом в аэропорту. Даже если…
Какой-то человек с «дипломатом» в руке остановился перед ней, заслонив водителя, и ей пришлось наклониться.
— Шеннон?
Она вздрогнула, услышав собственное имя, произнесенное голосом человека, который просто не мог здесь находиться. Неужели это… Джейсон?
— Да, милая. — Джейсон стоял перед ней и немного растерянно улыбался. — Откуда ты узнала? Позвонила в офис? Ну конечно, никто, кроме секретарши, не знал, что я прилетаю сегодня. Как ты догадалась связаться с ней? Я так рад!
Шеннон покачала головой, но не смогла отвести взгляд от того, мыслями о ком начинался и заканчивался каждый день.
— Я не смел и надеяться. — Голос его дрогнул. — Господи, как же я по тебе соскучился! Нет-нет, дорогая, я пытался забыть тебя, как мы и договаривались, но ничего не получается. Жизнь превратилась в пытку. Каждый день, каждый час, каждая минута. Думаю о тебе, мечтаю о тебе, хочу тебя. И ты… ты ведь тоже не можешь забыть меня, да? Иначе ты не пришла бы сегодня сюда, чтобы встретить меня. — Теперь в его голосе послышались триумфальные нотки. — Ну же, Шен, скажи то, что я хочу услышать. Скажи, что передумала, что мы снова будем вместе.
Если бы от этого что-то изменилось… — подумала она тоскливо. Если бы только дело было во мне…
— Извини, Джейсон. — Шеннон вздохнула и собрала в кулак всю свою волю, чтобы произнести: — Я встречаю не тебя.
Если его уверенность и поколебалась, то не более чем на мгновение. В следующую секунду он уже оправился от удара, а на губах появилась прежняя улыбка.
— Не может быть. Конечно, ты встречаешь меня. Что еще тебе делать в аэропорту, ведь ты же никуда не летишь. — Он протянул руку к ее плечу. — Не надо обманывать себя, Шен. Нам не жить друг без друга.
Боль вернулась. Все те аргументы, с помощью которых она оправдывала принятое решение, отступили вдруг на второй план, потеряли свою убедительность. Голос Джейсона тронул замолкшие было струны, и они зазвучали с прежней мощью, пробуждая чувства, сопротивляться которым у Шеннон не было ни сил, ни желания. Может быть, она поступила опрометчиво, отказавшись от того, что объединяло их в последние месяцы, что стало смыслом жизни. Может быть, у них еще есть шанс…
— Милая… — начал было Джейсон, наклоняясь, чтобы заглянуть в ее глаза.
Нет, твердо сказала себе Шеннон. Мое решение было единственно верным, потому что основывалось на логике и здравом смысле. Я проверила его болью утраты и отчаянием одиночества. Возвращаться назад было бы безумием.
Но как убедить в этом Джейсона?
Шеннон поднялась, еще не зная, что сказать, но понимая, что нужно прекратить этот бессмысленный, тяжелый разговор. Избегая встречаться с Джейсоном взглядом, она сделала вид, что выискивает кого-то в толпе пассажиров, и вдруг наткнулась на знакомое лицо. Фрэнсис?
Конечно, это был он. В джинсах и в джемпере. С переброшенным через руку плащом, слегка растрепанный, Фрэнсис Берджесс поглядывал по сторонам и явно не замечал ни Шеннон, ни водителя с табличкой, на которой значилось его имя.
Она облегченно вздохнула и, отстранив замершего в недоумении Джейсона, поспешила навстречу Фрэнсису.
Последний лишь удивленно вскинул брови, когда Шеннон бросилась ему на грудь и прошептала:
— Поцелуй меня.
Фрэнсис опустил на пол портфель, обнял невесту и ответил на просьбу так, как и подобает уверенному в своих правах жениху.
Вот человек, на которого, похоже, можно положиться при необходимости, подумала она. Ни вопросов, ни колебаний — решительность и быстрота.
Поцелуй — горячий, долгий и глубокий — мог бы принадлежать любовнику, не испытывающему ни малейших сомнений относительно того, что его ласки будут приняты. Шеннон почувствовала, что земля уходит из-под ног, причем не только в переносном, но и в буквальном смысле.
Интересно, подумала она, как это все выглядит со стороны? Шеннон осторожно оглянулась через плечо. Джейсона на прежнем месте уже не было.
— Если ты ищешь парня, с которым разговаривала, то он только что ушел, — бесстрастно заметил Фрэнсис. — Похоже, ему не очень понравилась твоя пылкость. Полагаю, спектакль и был на это рассчитан, да?
Он говорил и держался так невозмутимо, так спокойно, словно всего лишь чмокнул ее в щеку. Его рука по-прежнему лежала на талии Шеннон.
— Спасибо, я вполне способна обойтись без вашей помощи, — холодно сказала она, отодвигаясь.
Фрэнсис тут же убрал руку и, наклонившись, поднял свой видавший виды портфель.
— Ты не собираешься рассказать, из-за чего разыграна эта маленькая сцена?
Нет, едва не отрезала Шеннон, но успела прикусить язык, поняв, что дать какое-то объяснение все же необходимо.
— Это просто… — Она замялась. — Это просто один знакомый, который не должен знать о нашей… нашей…
— О нашем соглашении, — подсказал Фрэнсис. — Понятно, а то я уже немного забеспокоился. Нам ведь так или иначе придется поддерживать определенный имидж семейной пары. У тебя сегодня получилось вполне убедительно. Тот факт, что мы будем жить вместе, возможно, успокоит на какое-то время Патрика, но как быть с другими? Например, с этим вот…
Он, очевидно, хотел услышать имя, но Шеннон сделала вид, что не поняла намек.
— Вопрос действительно важный, и мы обязательно все обсудим. — Она помахала водителю, который в ответ приложил два пальца к козырьку форменной фуражки. — У тебя много вещей?
Они подошли к багажной ленте. Фрэнсис указал на два чемодана из искусственной кожи.
— Это все? — удивилась Шеннон, делая знак водителю. — Ты и впрямь путешествуешь налегке.
— Кое-что прибудет позже, — ответил Фрэнсис, подталкивая ее к выходу.
Его пальцы обжигали сквозь тонкую ткань блузки, но Шеннон приказала себе не обращать на это внимания. В конце концов в прикосновении Фрэнсиса нет ничего необычного, а ее сверхчувствительность объясняется простой нервозностью.
Надо поскорее забыть о поцелуе и взять себя в руки.
— Ах да, конечно. Я совсем забыла, что давала тебе адрес. Впрочем, если что-то понадобится, уверена — в отеле можно купить все.
— В отеле?
— Да, отец снял для тебя номер в «Шератоне». — Она почувствовала, как вспыхнули щеки. — Он подумал, что было бы не совсем правильно, если бы ты поселился у меня до свадьбы, а в его квартире даже комнаты для гостей нет. Не сомневаюсь, что в отеле тебе будет намного удобнее и…
— Полностью с тобой согласен.
— Это всего на несколько дней, до свадьбы. — Шеннон перевела дыхание. — Кстати, о свадьбе… Должна тебя предупредить кое о чем.
Фрэнсис галантно открыл дверцу «кадиллака» и помог Шеннон, после чего и сам устроился рядом, на упругом кожаном сиденье.
— О чем же?
— Видишь ли, я считаю, что разумнее было бы устроить все сегодня, во второй половине дня, но отец взял дело в свои руки и настоял на несколько более позднем сроке.
Фрэнсис усмехнулся.
— Так мы все же сыграем еще один спектакль? И где же? В церкви?
— Нет, слава Богу, в этом отношении он оказался довольно сговорчивым. Однако отец считает, что если на церемонии будем только мы, то люди этого не поймут и подумают, будто нам есть что скрывать. В общем, он настаивает на нескольких гостях и небольшом приеме.
Фрэнсис молчал, и она озадаченно посмотрела на него.
— Дело обстоит не совсем так, — наконец сказал он. — Я очень признателен Патрику за то, что он взял ответственность на себя, но настойчивость проявил все же я. Хотя ему моя идея, похоже, пришлась по вкусу.
Вот так новость! Шеннон повернулась к Фрэнсису, но «кадиллак» тронулся с места, и ее качнуло. Фрэнсис слегка приобнял Шеннон, но она отпрянула от него как от прокаженного.
— Что ты хочешь этим сказать? Почему ты настаивал?
— Не паникуй. Мне не больше твоего хочется терзать свой слух свадебными маршами.
— Тогда почему…
— Неужели непонятно? У людей может сложиться впечатление, что нам стыдно появляться вместе на публике.
— Так все дело только в этом? Ну, пожалуй, ты прав. И все же свадьбу можно было устроить сегодня.
— А на мой взгляд, нам обоим неплохо получить отсрочку на несколько дней перед тем, как совершить непоправимый шаг. Вдруг окажется, что у нас психологическая несовместимость.
— Не смеши меня! — фыркнула Шеннон. — Для тебя пути назад нет. Ради «Сазерленд Билдинг» любой готов обниматься со скунсом. Кстати, об объятиях…