Дженнифер немного помолчала, потом снова вздохнула, прежде чем продолжить.
– Мой отец попал в дорожную аварию. Его вины в том не было. Более того, он очень сильно пострадал и его медицинской страховки оказалось недостаточно, чтобы покрыть все расходы на лечение. А у налетевшего на его автомобиль богатого ублюдка оказалось достаточно денег, чтобы нанять для своей защиты целую адвокатскую контору. Таким образом, адвокату моего отца пришлось вступить в неравную схватку. В честной борьбе он непременно выиграл бы, а так силы оказались слишком неравны.
Она грустно покачала головой.
– И что же решил суд? – спросил Лестер, очень внимательно слушавший ее рассказ.
– Судебное заседание превратилось в фарс. По всем законам виновник аварии должен был не только оплатить больничные счета моего отца, но и возместить нанесенный ущерб. Однако адвокаты освободили его от этой обязанности. – Ее голос дрогнул, но она продолжила: – Отец так до конца и не выздоровел. Вдобавок его сильно подкосила несправедливость вынесенного судом решения.
Дженнифер поставила чашку на стол и уставилась в угол, плотно сжав губы.
Лестеру трудно было что-либо ей возразить. Разумеется, система правосудия несовершенна. К тому же Дженнифер видит только одну сторону дела – ту, что имеет отношение к ее отцу. А между тем он тоже мог быть виновным в той аварии. Просто дочери пострадавшего трудно в это поверить.
– Я очень сожалею о том, что случилось с вашим отцом, – искренне произнес Лестер. – Больше мне нечего сказать.
– Вот именно, – хмыкнула Дженнифер. – Кто виноват, что одни рождаются бедными, а другие богатыми? Вы поймете, о чем я говорю, только когда сами, хотя бы ради интереса, попробуете судиться без денег.
Лестер ничего не ответил. Подавляя желание обнять Дженнифер, он отпил глоток кофе.
– Так чего вы натворили, что вам понадобилось нанимать своего высокооплачиваемого прохвоста?
Ничего себе! Весьма красноречивое определение выбранной Лестером профессии… И все же, как бы то ни было, эта беседа на данный момент являлась единственной, начатой самой Дженнифер в отсутствие миссис Пинкстон. Интересно, что ее заставило переступить некую незримую черту? Обыкновенное любопытство?
– Насколько я помню, вы велели мне держаться от вас подальше. А сейчас вдруг начинаете расспрашивать меня. – Лестер окинул Дженнифер взглядом, в котором мерцали веселые искорки. – Откуда вдруг такой интерес? Или вы задумали написать мою биографию?
Она сложила руки на груди, намеренно избегая смотреть на собеседника. Судя по всему, Дженнифер сама удивлялась, почему до сих пор находится здесь.
– Лично вы совершенно мне не интересны, мистер Ормонд, – произнесла она после некоторой паузы. – Меня заботит только миссис Пинкстон. Мне важно, чтобы вы не причинили ей еще большей боли, вот и все.
Лестер почувствовал, как внутри у него все как-то неприятно сжалось. И зачем только я ввязался в эту историю?!
– Что вы имеете в виду?
Дженнифер уперлась ладонями в стол и прямо взглянула в глаза Лестеру.
– То, что не знаю, в какую новую историю вы ввязались. Или ввяжетесь в будущем. – Ее дымчато-карие глаза поблескивали от избытка чувств. – Если ваши похождения приведут вас в тюрьму, сердце миссис Пинкстон окажется разбито. У нее и без того хрупкое здоровье, а удар такой силы неизбежно приведет… приведет…
Голос Дженнифер пресекся, она прерывисто вздохнула, борясь с подступающими слезами.
– Умоляю вас, Невилл, сколько угодно преследуйте корыстные цели, волочитесь за каждой юбкой, только, пожалуйста, не делайте ничего такого, из-за чего можете угодить за решетку! Это убьет вашу бабушку…
Ее слова сильно задели Лестера, но ему удалось скрыть это. В глубине души он чувствовал, что нуждался в чем-то подобном. В дополнительном давлении, что ли. Ведь Невилл действительно попал в неприятную историю, и от него, Лестера, во многом зависит, чтобы она не закончилась плачевно. А сейчас у него появились дополнительные мотивы для максимального использования своих профессиональных талантов. Хотя… окончательных результатов слушаний по данному делу не может предсказать никто.
– Дженнифер, – глухо произнес Лестер, – я не могу дать вам никаких обещаний.
Выражение ее глаз переменилось и оказалось неожиданным.
– Признаться, я удивлена, – сказала она.
– Да? Чем же?
– Тем, что вы просто не дали очередного обещания, и все. – Произнося эти слова, Дженнифер пристально вглядывалась в лицо мнимого Невилла, словно ища подвох. – Прежде честность была у вас не в ходу.
Лестер понял, что она подразумевает. Невилл именно так и поступил бы: успокоил бы ее очередной ложью, выбрав путь наименьшего сопротивления и не отягощая совесть сожалениями.
– Просто я сейчас слегка не в своей тарелке, – пояснил с усмешкой Лестер, откинувшись на спинку стула. – Но не волнуйтесь, очень скоро ко мне вернется привычное самообладание.
Дженнифер неожиданно выпрямилась. Сжав кулаки, она окинула его таким холодным взглядом, что тот даже поежился. Он провел пальцами по волосам, испытывая ощущение потери. Казалось, только что Дженнифер была так близка… и вот опять отдалилась. Сейчас ее взгляд стал враждебным. Хотя… в нем возникло нечто новое, пока еще трудно поддающееся определению.
4
Глубокой ночью Лестер лежал в постели без сна, глядя в потолок. Похоже, в последнее время сон стал для него роскошью. Он закрыл глаза и попытался представить себе бредущий по пустыне караван верблюдов. И вдруг послышался частый стук, сопровождаемый чьим-то голосом. Похоже, женским, только слов не разобрать.
Он поднялся на локте и тряхнул головой. Вот, снова… На сей раз отчетливо прозвучало имя Невилла.
Тут Лестер вспомнил, что его спальня находится на первом этаже. Кто же это там, под окном?
Он откинул простыню и встал. Не включая света, осторожно выглянул в окно… Какая-то темная фигура топчется снаружи. Боже правый! Да это же Лайза, любвеобильная повариха!
– Что ты здесь делаешь? – спросил Лестер через стекло.
Она что-то ответила, но он не смог ничего расслышать. Пришлось открыть окно. В следующую минуту блондинка с неожиданной для своей комплекции ловкостью подтянулась на руках и перемахнула через подоконник, как будто прежде ей не раз приходилось упражняться в подобных занятиях.
Не успел Лестер что-либо сказать, как она бросилась к нему в объятия. Захваченный врасплох, он попятился, но сумел удержать равновесие.
– Эй! – крикнул Лестер, когда Лайза обхватила руками его шею. – Что ты делаешь?
Она хихикнула, прижимаясь к нему всем телом.
– Знаешь, если гора не идет к этому… как его?
Ему была непривычна подобная бесцеремонность. Взяв Лайзу за плечи, Лестер попытался ее отстранить.
– Но зачем же Магомету входить через окно, если есть дверь?
– Кому?
– Ладно, не обращай внимания.
Что же делать с этим сумасшедшим созданием? Воспитание, полученное в привилегированном мужском интернате, вынуждало Лестера относиться к женщине не иначе как с уважением, невзирая на вульгарность поведения некоторых из них и тому подобные вещи. Как бы ни держалась дама, сам он должен был в любой ситуации оставаться джентльменом. Однако сейчас у него возникли сомнения относительно эффективности полученных в юности навыков – они оказались бесполезны в общении с такой особой, как Лайза Престон.
Пока в голове Лестера проносились эти мысли, нежданная гостья встала на цыпочки и провела кончиками пальцев по его подбородку.
– Я уже несколько ночей не могу спать спокойно, зная, что ты лежишь в этой спальне в полном одиночестве, красавчик. Вот мне и пришло в голову навестить тебя, чтобы ты не грустил!
Он взял ее за оба запястья.
– У тебя очень развито чувство социальной ответственности.
– Да. Тут ты прав. – Полногрудая блондинка лукаво улыбнулась. – И еще я очень добрая. Например, однажды спасла забравшуюся на дерево кошку. И каждый год, в День святого Валентина, собираю больше всех денег для благотворительности в палатке для поцелуев.
Лестер отпустил ее руки и, прежде чем она успела вновь обнять его, взял за плечи, как можно дальше отстранив от себя.
– Уверен, ты просто находка для местной общины, – заметил он с максимальной для данной ситуации вежливостью.
Оставалось лишь мягко убедить Лайзу, что ее смелым эротическим фантазиям не суждено осуществиться.
– Благодарю за комплимент, – улыбнулась та.
– Не за что. – Дружески обняв за плечи, он повернул ее к выходу. – Ценю твою заботу, Лайза, и благодарю, что заглянула ко мне, но уже поздно и…
– Погоди-ка!
Отстранившись, она встала перед Лестером. Тот поначалу не обратил внимания на ее одежду, а сейчас увидел, что на ней легкий летний плащик и шлепанцы на невысоком каблуке. Во взгляде Лайзы читалась восторженная надежда, что он, подобно киношному супергерою, нетерпеливо распахнет полы ее одежки, обнаружив, таким образом, все женские тайны.
Однако Лестеру меньше всего хотелось совершать что-либо подобное.
Не дождавшись с его стороны каких-либо действий, она сама раскрыла плащ… и Лестер облегченно вздохнул. Он опасался, что Лайза окажется голой. К счастью, на ней оказались чрезвычайно короткие и тесные белые шортики и того же цвета топик, не достигавший талии и туго облегавший объемистый бюст.
– Я тут подумала… может, поиграем?
Произнеся эту фразу, она, по своему обыкновению, многозначительно подмигнула Лестеру, тем самым мгновенно взвинтив его раздражение до заоблачных высот.
Он совершенно не нуждался во всем этом. Более того, разухабистое поведение шалой поварихи просто выводило его из себя.
Глубоко вздохнув для успокоения, Лестер запахнул на гостье плащ и сказал как можно мягче:
– Лайза, ты очень красивая женщина. Щедрой души человек. Не говоря уже о том, что сказочно готовишь. Ты спасаешь животных и всецело отдаешься делу помощи нуждающимся. – Он взял ее за руку и повел к двери. – Я очень уважаю тебя. И восхищаюсь.
– Правда?
Лайза явно была сбита с толку. Она никак не ожидала, что ее выпроводят из спальни, в которую удалось с таким трудом проникнуть.
– Вне всякого сомнения, – почтительно склонил голову Лестер, выводя девушку в коридор. – Не припомню случая, когда человек произвел бы на меня такое сильное впечатление своим усердием и особенно отвагой.
– Да? – произнесла Лайза, когда они вышли в холл.
Лестер взглянул на ярко освещенное парадное крыльцо и поморщился. Слишком много света. На миг задумавшись, он предпочел взять курс на кухню, через внутреннюю дверь которой тоже можно было покинуть дом. Шанс, что кто-то заметит Лайзу на заднем крыльце, практически был равен нулю.
– Да. Ты чертовски отважная девушка. Я поражен.
Через минуту он толкнул дверь кухни и вместе с Лайзой перешагнул порог. Внутри было очень темно, поэтому пришлось включить свет, который, по мнению Лестера, дополнительно способствовал бы остужению пыла его спутницы.
– Что ты подразумеваешь под словом «отвага»? – настороженно спросила она.
– Ну… смелость, мужество, самоотверженность…
Они подошли уже почти к самой двери черного входа, как вдруг Лайза остановилась.