– Если мы возвратимся в здание суда, то непременно подцепим «хвост». А нам совсем не нужно, чтобы кто-то проведал, где ты ночуешь, – терпеливо объяснил Ник. – Наш план тем и хорош: никому и в голову не придет, что я увез тебя к себе домой.
– Конечно нет! – Девушка натянуто улыбнулась. – Никому и в голову не придет, что благовоспитанный джентльмен, вроде тебя, станет якшаться с такими, как я.
– Дело не в этом, Конни. – Нет?
– Никому не придет в голову, что здравомыслящий прокурор окажется непроходимым идиотом и поставит себя в потенциально компрометирующее положение в отношении важной свидетельницы.
Потенциально компрометирующее? Конни блаженно размышляла над этой фразой по пути к тому кварталу Хьюстона, где бывшая официантка никогда не бывала. Неужели Ника тоже влечет к ней? Неужели он решил, что, ночуя с Конни под одной крышей, сблизится с ней?
«БМВ» затормозил перед воротами кованого железа, и – о чудо! – створки плавно разошлись в стороны. Седан торжественно объехал вокруг раскидистого дуба и остановился перед особняком с лепными украшениями над входом и окнами...
Роббинс ввел гостью в холл, и девушка задохнулась от изумления. Все здесь дышало изяществом и утонченностью. Для того чтобы воздать должное этому дому, у нее явно не хватало слов. Широкая деревянная лестница вела на второй этаж. В хрустальных вазах красовались букеты цветов. Мягкий свет люстры отражался от натертого до блеска пола и антикварной мебели.
– Как здесь... красиво...
– Насколько себя помню, этот дом всегда принадлежал нашей семье. Два года назад я откупил его у матушки вместе с меблировкой. У нее есть другой дом, побольше этого. – Ник задорно улыбнулся. – Что, нравится?
– Здесь такая чистота! Я же видела твой офис, Ник: там хлама выше крыши!
– Здесь прибирается домработница. Дважды в неделю. Пойдем наверх. Я покажу тебе твою спальню.
Они поднялись по лестнице и дошли до самого конца коридора. Ник толкнул рукой дверь, и взгляду Конни открылась просторная комната с письменным столом, двумя креслами, туалетным столиком и гардеробом. Тут же возвышалась огромная кровать с пологом на четырех столбиках, покрытая кружевным белым покрывалом с гофрированными оборочками.
– Ну как, сойдет?
– Добавь холодильник и плиту, и я могла бы здесь жить! – Девушка шагнула к кровати и робко погладила накрахмаленное кружево. – Это просто чудо, Ник!
– Ты сама чудо!
Не ослышалась ли она?.. Конни стремительно развернулась, но Ник уже направлялся к двери.
– Что?..
– Если тебе что-нибудь понадобится...
– Уже понадобилось! Чемодан я оставила в своей машине. В сумочке у меня найдется смена белья – но и только.
– В ванной висит махровый халат, – сообщил Ник, махнув рукой в нужном направлении. – Но вот женских ночных сорочек у меня нет.
– Я бы обошлась одной из твоих старых рубашек.
– Хорошо. Сейчас принесу.
Он ушел, а гостья робко присела на краешек обтянутого парчой кресла с резными ножками. Разглядывая великолепную спальню, девушка с горечью осознавала, сколь эфемерны ее мечты. Какой самообман – вообразить, будто между нею и Ником может быть что-то общее. Они выходцы из разных слоев общества. Все равно что с разных планет. Она родилась в нищете и грязи. Он – в мире гармонии и совершенства.
В дверь негромко постучали. Это возвратился Ник, неся белоснежную хлопчатобумажную рубашку с монограммой.
– Эта подойдет? Я выбрал ненакрахмаленную.
Конни, рассчитывавшая на потрепанную футболку, несмело приняла предложенную замену из его рук.
– Лучшего и желать нельзя!..
Пальцы молодых людей соприкоснулись, и девушка почувствовала, как опасная дрожь охватила руку и распространяется по всему телу. Разумнее всего было бы просто поблагодарить и пожелать доброй ночи, но Конни не желала вести себя разумно. Ей необходимо было знать, ощутил ли Ник вспыхнувший между ними электрический разряд. Но как задать столь щекотливый вопрос?
Конни заглянула в его темные глаза.
– Почему ты стал прокурором? – Она обвела рукой комнату. – Я кое-что смыслю в юриспруденции и знаю: прокуроры, по большей части, выполняют работу малоприятную и малопрестижную. Вот будь ты преуспевающим адвокатом, вроде Стэнли Корффа, ты бы восседал в роскошном кабинете в окружении трех секретарш.
– Я стал юристом не ради денег, – признался Роббинс. – Мне хотелось что-то изменить в этой жизни к лучшему.
– И мне этого хочется! – Конни приободрилась. Что, если у них и впрямь есть нечто общее?
– Когда я вошел в штат прокурора Федерального судебного округа, я подумал что мои старания не пропадут втуне. Я надеялся добиться того, чтобы виновные всегда получали по заслугам, а ни в чем не повинные обретали свободу. Но на деле все оказывается иначе. Посмотри на Саверо. Этот тип – убийца, но у него достаточно денег, чтобы нанять в защитники Корффа, и вот он уже отыграл пересмотр дела!
– По крайней мере, судья не оправдал мерзавца...
– Приговор следовало оставить в силе! Саверо должен оставаться за решеткой безо всякой надежды на помилование! – Неожиданно Роб-бинс сменил тему: – У тебя есть все, что нужно, Конни?
– Кажется, да.
– Завтра надо встать пораньше. Чтобы попасть в офис к восьми, мы должны выехать отсюда без двадцати семь.
– Спокойной ночи, Ник. – Конни прикрыла дверь.
Лежа в благоухающей ванне, девушка сосредоточенно подсчитывала царапины и синяки, приходя к выводу, что отделалась очень даже легко, если не считать шишки на лбу и особенно болезненного ушиба коленки. Насухо растеревшись полотенцем, Конни набросила на себя рубашку Ника. Рубашка доходила девушке почти до колен. Мягкая ткань приятно ласкала кожу. А смутный запах мужского лосьона напоминал о Нике...
Конни забралась под одеяло и попыталась читать, но аромат лосьона разливался в воздухе, возбуждая ее, не давая сосредоточиться. А стоило выключить ночник – и вовсе начало казаться, что Ник тут, в спальне, делит с нею ложе.
Улыбаясь, Конни заснула глубоким сном новорожденного младенца.
* * *
– Конни! – послышался далекий голос. – Конни, ты встала?
Девушка в ужасе открыла глаза: кошмары далекого детства снова подчинили ее себе. Сколько раз просыпалась она от грубого мужского окрика, зная, что сейчас от нее потребуют нечто ужасное, то, с чем она никогда не смирится по доброй воле.
Конни резко села на незнакомой кровати. В дверном проеме смутно вырисовывался мужской силуэт. Где она? Девушка усиленно заморгала, но незнакомец не исчез. Нет, это не дурной сон! Это человек из плоти и крови. Вполне одетый. Ей показалось, что в руке он сжимает ремень.
Кто это? Что ему от нее надо?!
Конни инстинктивно подтянула колени к груди, готовая вскочить и убежать. Рванула одеяло на себя, закрывшись до самого подбородка. В панике зашарила вокруг, ища хоть какое-нибудь оружие.
– Убирайся прочь от меня! Слышишь? Уходи!
– Конни, это я, Ник.
Сердце бедняжки колотилось так гулко, что слов она не расслышала. Видела только, что незнакомец подходит все ближе и ближе...
– Не прикасайся ко мне! – крикнула она. – Не смей ко мне прикасаться!
– Конни, успокойся! Я не причиню тебе вреда.
В мыслях прояснилось, и девушка узнала незваного гостя.
– О господи, Ник! Это ты!
– Я не хотел тебя испугать!..
Девушка вздохнула поглубже, приказывая демонам возвратиться обратно в темное, мучительное прошлое.
– Прости.
– Это мне следует извиниться.
Ник замер на месте, не зная, как вести себя в подобной ситуации. Какой же он болван! Как можно проявлять подобную бесчувственность! Врываться к ней в спальню, словно... словно у него есть на это право.
– С тобой все в порядке?
– Лучше не бывает. Я бессовестно проспала?
Ник водворил на место галстук, который держал в руке, и принялся завязывать узел.
– Мы выезжаем через час.
– Уже встаю, – заверила Конни, включая ночник.
В утреннем свете, с пушистыми иссиня-черными локонами, она выглядела очаровательно: золотистый загар составлял резкий контраст с белизной покрывала и рубашки. Девушка закатала рукава, но рубашка все равно была велика.
Синие глаза, ясные, как разгорающийся за окном день, безмятежно глядели на него. До чего хорошенькая! Нику захотелось притянуть девушку к себе и успокоить, утешить, разогнать страхи.
– Я сварил кофе, – проговорил он, ощущая себя так, словно пытался залепить зияющую рану кусочком пластыря.
– Сейчас я оденусь и отыщу кухню.
Проклиная себя, Ник прикрыл за собою дверь. Итак, его подозрения касательно детства Конни попали в самую точку! С ней жестоко обращались! При мысли о том, как она, судя по всему, страдала, молодой человек едва не застонал от бессильной ярости. Работая прокурором, он насмотрелся на всевозможные зверства, но так и не научился взирать на происходящее равнодушно. Как можно обидеть ребенка? Как можно обидеть такую, как Конни?
В офисе Роббинс первым делом созвал подчиненных на инструктаж. Но сначала позаботился о своей беспокойной протеже.
– Не тревожься обо мне, красавчик! – Конни пожала плечами. – Ты работай себе. Я побуду в офисе мисс Нильсен, порасспрошу ее про Стива.
Сразу по приезде девушка перетащила чемодан из своей машины в дамскую комнату третьего этажа и переоделась. В черных брючках и алой шелковой блузке с воротничком и рукавами в черный горошек, она показалась Нику еще более прелестной: ни дать ни взять – божья коровка!
– Чтоб никаких мне исчезновений! – строго предупредил он.
– Даю тебе честное слово!
Дверь офиса Аделины оказалась открыта настежь, так что стучать Конни не пришлось. Владелица кабинета подняла взгляд на вошедшую.
– Вы рано. Хорошо. Сегодня у меня очень напряженное расписание.
Конни плюхнулась в кресло с прямой спинкой напротив стола Аделины.
– Ну-с, Конни, что вы хотите узнать касательно убийства Майкла Джордана?
– Кто навел полицию на Стива Клуни?
– Кто-то послал записку Чарлзу Мортону. Удивительно, но полиция очень быстро приняла меры.
– Что же тут удивительного?
– Да не жалую я этих парней из полицейского управления, – поморщилась Аделина. – После того как в прошлом месяце обнаружилось, что по меньшей мере четверо из них работали на мафию, я сама себе не верю, когда они хоть что-то делают как надо.
– Но ведь расследование по делу Стива Клуни полиция провела успешно?
– Простите, Конни, но там и расследовать-то было нечего. Парни получили ордер на обыск, вошли в квартиру Стива и в ящике туалетного столика нашли орудие убийства, пистолет системы «Магнум». При обыске в кухне обнаружились брызги крови, по большей части затертые.
– Брызги крови?
– Когда в жертву стреляют, особенно с близкого расстояния, как в случае с Майклом, капли крови ложатся определенным образом. Полиция восстановила картину убийства: Майкл стоял на коленях, когда убийца вогнал ему пулю в лоб. Вторая пуля пробила голову уже после того, как Джордан рухнул на пол.
– Значит, не приходится сомневаться, что Майкла Джордана убили именно в квартире Клуни.
Аделина кивнула.
– Но ведь это все косвенные улики, – настаивала Конни. – Почему вы уверены, что это сделал Стив?
– Мы идентифицировали отпечатки пальцев, найденные в автомобиле. Отпечатки остались и на багажнике, куда затолкали труп.
– А как насчет мотива?
– Убийство из ревности, если предположить, что эти двое были любовниками и поссорились. Или из корыстных побуждений. Тем вечером Майкл повсюду похвалялся пачкой стодолларовых купюр. В карманах убитого денег не оказалось.