Он гладил мою голову и спину, легко целовал волосы, но ни остановить слезы, ни рассказать ему свою «беду» я не могла. Разве могла я сказать ему, что зарыдать меня заставила жуткая мысль. Глядя на эту шикарную квартиру, я вдруг подумала, что, если бы Нестор разбился сегодня в машине, все это великолепие досталось бы одной мне. Я его законная жена! И мы бы стали жить тут с Луи и Мелани. Она была бы счастлива — она так любит все красивое… И от этой жуткой, предательской мысли мне стало страшно и стыдно. Ужасно страшно и страшно стыдно! А от бинтов под рубашкой Луи пахло больницей… И в этом была какая-то жестокая закономерность — Луи вышел из больницы, а Нестор попал. Конечно, по сравнению с тем, что было с Луи, раны Нестора — пустяки! Но все равно — кровь…
— Нет, Луи, — прошептала я. — Это я виновата! Я дала роману кровавое название, и теперь сплошная кровь вокруг меня! Мне страшно, Луи! Мне так страшно!
— Глупенькая моя суеверная, добрая, милая фея, — он взял в руки мое лицо, приподнял и заглянул в глаза. — От доброй феи не может быть никакой крови, никакого зла! Спроси Мелани, даже она знает, что вокруг доброй феи не может быть ничего плохого! — Луи говорил, его губы двигались, и усы, и эта самая тоненькая полосочка… — Вставай, вставай! Где здесь кухня? Наверняка в холодильнике есть какой-нибудь сок или газированная вода.
— Поцелуй меня…
Он улыбнулся и осторожно поцеловал мои мокрые щеки.
— Поднимайся! — Его усы сделались мокрыми от моих слез и блестели. — Я тебе помогу. — Он потянул меня за руку. — Вставай!
— Не так, Луи. В губы!
На какое-то мгновение он застыл. Глубоко вздохнул. Я увидела, как дрогнул уголок его губ, — наверное, ему еще больно так глубоко дышать, успела подумать я. Обнял меня распахнутыми руками, прижимаясь ртом к моим губам, и мы рухнули на этот самый ворсистый ковер.
Поцелуй был долгим-предолгим. Как вечность, о которой говорил Луи. И во мне все сияло и переливалось. Наверное, вечность тоже так сияет и переливается в безмолвии… Вечность — это что-то такое космическое, что-то, что сияет и переливается там. Ну да, конечно, все, что есть любовь, приходит оттуда, оно живет там, сияя и переливаясь в радужном счастливом безмолвии…
— Еще, Луи, еще… — шептала я.
— Моя, моя единственная… моя самая добрая фея, — шептал он и целовал, гладил меня, но не куда попало, а именно туда и там, где мне было особенно приятно, словно он заранее знал, что надо целовать и ласкать именно — сгиб локтя, шею дорожкой к плечу, бок от талии к коленям… И наш шепот вовсе не разрушал сияющего безмолвия принадлежавшей только нам вечности…
Но почему-то Луи вовсе не пытался раздеть меня и вовсе не торопился приступить к самому главному, словно одежда совсем не мешала, впрочем, она действительно не мешала его нежности. Может быть, в ласке через одежду было что-то неестественное, но это было настолько пленительно и остро — чувствовать через тонкую ткань летнего платья его горячие руки и обжигающие губы. И загадочное прикосновение усов… Но мои руки отнюдь не устраивало, что они не чувствуют живой кожи.
— Еще, еще! — шептала я и начала расстегивать пуговицы его рубашки.
— Не стоит. — Он бережно сжал мои руки, поцеловал пальцы. — Там бинты, тебе будет неприятно.
— И гипс до колен? — задыхаясь от желания, буквально простонала я.
— Нет… — Он отстранился, опустил глаза, перевел дыхание и, смущенно улыбаясь, спросил: — Ты хочешь… Хочешь, чтобы я раздел тебя? Ты… ты уверена?
— Ты странный. — Кашлянув, я облизнула пересохшие губы. — Зачем спрашивать? Да еще в такой момент!
— Я люблю тебя, я не хочу сделать тебе больно!
— Что ты сказал?
— Больно в моральном смысле. Я не хочу, чтобы ты потом сожалела об этом!
— Не то! — Я затрясла головой. — Не то! Что ты сначала сказал?
— Что люблю тебя. Разве ты не знаешь?
— Но ты никогда не говорил мне об этом!
— Но ведь это и так ясно. И потом, у меня не было на это времени, ты же ни разу не навестила меня без Мелани. Для посетителей были и утренние часы.
Я вздохнула.
— Извини. По утрам я…
— Молчи! — Он поцеловал мои губы. — Ничего не говори. Не оправдывайся. Я все понимаю. Тебе нужно время. Сегодня я это особенно понял. У тебя еще не все кончилось с мужем. Он тебя любит. Очень любит! Настолько, что, даже отпуская тебя ко мне, попросил беречь! Меня попросил. Понимаешь, меня! Своего соперника. Парня, который уводит у него жену! Знаешь, Надин, я не представляю, как бы повел себя в аналогичной ситуации. — Он сел на ковре и обнял свои колени. — Я так ждал, когда закончатся эти два месяца, мечтал, что выйду из больницы и мы с тобой будем вместе. Я видел тебя во сне днем и ночью! Твое лицо, грудь, волосы. Мне даже снился запах твоих волос! Я так рвался к тебе, уговорил врачей. Я бы не пережил в больнице последнюю ночь! Я бы все равно сбежал.
— Луи. — Я пододвинулась и положила голову ему на плечо. — Луи, я тоже все время думала о тебе. Знаешь, как я называла тебя в мыслях? Сказочный король эльфов, сказочный король Луи. Правда, я не придумала это сейчас. Я назвала тебя так сразу, как только увидела в первый раз. Тогда, в участке. Ты сидел на фоне солнечного окна. И сам был такой волшебный, светлый. Ты угостил меня пивом и я так боялась брать банку! Я боялась прикоснуться к твоим пальцам! — Я погладила его сложенные в замок руки. — А сейчас я трогаю тебя, и это такое счастье!
— Спасибо, фея. — Он повернул голову и легко поцеловал меня в висок. — Ты — это счастье. Я очень боюсь потерять тебя. Но, даже если ты решишь вернуться к нему, я не буду пытаться помешать. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. И вовсе не обязательно, чтобы со мной.
— Глупый, глупый Луи-король! — Я растрепала его отросшие за время, проведенное в больнице, волосы. — С чего ты взял, что я вернусь к Нестору?
— Он любит тебя.
— Тогда спроси, кого люблю я.
— Об этом не спрашивают. Об этом говорят, когда находят нужным.
— Пойдем. — Я встала и потянула его за руку. — Пойдем, я скажу тебе это в моей спальне. Будет как бы наша первая брачная ночь.
— Нет! — Он замотал головой, и его глаза были испуганными, как у нашкодившего ребенка.
— Не бойся, Луи-король. Я никогда в жизни не спала там с мужем. Я вообще всего лишь один раз спала с ним в этом доме. Полтора года назад.
Луи непонимающе захлопал ресницами.
— Эту квартиру он купил накануне нашей свадьбы. Тут работали дизайнеры, а жили мы совсем в другом доме. В день венчания мы только фотографировались здесь, и в тот же вечер улетели в свадебное путешествие на Мальту. Почему на Мальту? Там мало французов, это привлекательно для таких популярных людей, как Нестор. Никто на улице не узнает. Мы вернулись через неделю, и в газетном киоске в аэропорту купили журнал с моим рассказом. Да, это был мой первый опубликованный рассказ. Нестор гордился страшно! Но до появления рассказа в печатном виде. Он приревновал меня к творчеству. Конкурент в одном доме! Я тогда еще этого не понимала и ужасно обиделась, когда он сказал, что я без него ничего не стою, что я бездарность, и все такое. Мы поссорились прямо в такси, которое везло нас из аэропорта сюда, уже в новую квартиру. В такси это была еще ссора, а дома разразился жуткий скандал! Я заперлась в своей спальне, но он вовсе и не рвался ко мне. У Нестора сложное отношение с сексом, хотя физически он вполне здоровый человек. А на рассвете я собрала кое-какие свои вещи и ушла, пока он спал. Между прочим, в ванне. Нестор, когда перепсихует, всегда спит в ванне. Обычно я боялась, что он захлебнется, но тогда мне было наплевать. Я ушла, потому что боялась совсем другого: что он проснется и все опять станет, как раньше. Это ведь был далеко не первый наш крупный скандал. Так что, Луи-король, идем в спальню. Только по дороге заглянем в кухню, в холодильнике наверняка есть что выпить.
— Может, не стоит, Надин? Получится что-то вроде мести. Ему и без того несладко: авария, потом увидел рядом с тобой меня. Я ведь намного моложе, да еще это идиотское сходство…
— Наверное, ты прав. Подло мстить. Но, знаешь, у меня еще одна проблема. — И, осторожно, подбирая слова, я рассказала о своих опасениях заниматься любовью по соседству с Мелани.
— Тогда поступим так, — предложил Луи. — Ты иди собирай для него вещи, а я позвоню и предупрежу Мелани, что мы с тобой еще пару часиков погуляем. Едем к тебе!
— Там Элис. Пришла договариваться с тобой насчет завтрашнего дня. Обалдела, когда услышала мой голос, но поклялась до завтра никому не говорить на работе, — сообщил он, когда я вернулась из гардеробной. — Передает тебе привет. Я ей рассказал, что Мориньяк попал в аварию, она же его страстная поклонница. А Мелани рисует во дворе. Маленькая заговорщица! Не проболталась про меня даже тете Элис. Давай сумку, я понесу.
Мы вышли из подъезда, и среди припаркованных у дома машин я увидела пижонский «кадиллак» Нестора. Ничего удивительного, что я заметила его только сейчас, когда мы шли сюда, я была в диком состоянии. Но на какой же машине он попал в аварию? Неужели купил себе новую? Точно, то-то он собирался поразить мое воображение, когда бравировал утром, что, мол, мы еще посмотрим насчет развода. И умудрился тут же разбить новенькое авто. Действительно, черная полоса у бедолаги, подумала я, усаживаясь в «порше» Луи.
— Знаешь, Луи-король, давай ко мне заезжать не будем. С какой стати заставлять Элис ждать, пока мы… — Ох, ну как же сказать? «Заниматься любовью», «сексом», «трахаться»? Почему же ни одно слово не подходит?
Я мучалась с подбором слова, а Луи лукаво смотрел на меня в зеркальце заднего обзора и покусывал верхнюю губу. Усы и полосочка под ними шевелились.
— Ты все понял, — жалобно сказала я и, пряча глаза, добавила: — Не делай так, а то я готова прямо сейчас, в машине…
— Как?
— Ну, ртом, усами…
— Так? — С тем же лукавым видом он повторил этот жест и дополнительно потер губы друг о друга.
— Ну тебя, — сказала я. — Перестань!
— В машине, конечно, пошло для феи и короля, — сказал он, поведя бровью. — Но мне нравится твоя идея!
— Тогда ищи укромное место! — авантюрно фыркнула я.
Мы переглянулись как заговорщики, проехали еще метров триста, и Луи свернул в какую-то арку.
Во дворе на куче песка спала собака, по подобию клумбы прыгали воробьи, некоторые окна на этажах были раскрыты. Но мне было уже все равно. Мы переглянулись еще раз и одновременно откинули спинки.
— Мы сумасшедшие! — сказала я.
— Конечно, — согласился он. — Надо было сначала отстегнуть ремни безопасности.
Сделать это было недолго, и в следующую минуту мы уже целовались, давясь смехом и расстегивая друг на друге одежду.
— У тебя восхитительные губы! — шепнула я, целуя их по очереди. — Особенно вот это место! — Я лизнула языком мою любимую полосочку под усами. — Просто сказка! Ну иди, иди сюда! А глаза! Луи! Какие у тебя глаза и брови! — Все это я тоже поцеловала, а он кончиками пальцев нежно гладил мое лицо и шею. — Ну, милый, ниже, еще ниже! Смелее! — Я сама переместила его руки себе под юбку и занялась «молнией» на его брюках. — Смелее, мой родной! Ну, ну, ну, еще! Еще! Глубже! Глубже! Задержи! О! Еще! И целуй, целуй меня! Я так долго этого ждала! — Я сидела на нем верхом, прижималась как можно сильнее и целовала каждый сантиметр его лица.